Пожиратели света и тьмы. По Мыслящим Королевствам. Триумф душ - Алан Фостер

Час Дюнауэйка пробил. Там, где только что высилась ужасающая своей неодолимостью песчаная гора, теперь лежали кучки горных пород, каждая из которых была куда меньше, чем породившее их чудовище.

Симна, помогая себе руками, торопливо вскарабкался к Эхомбе.

Тонкий, как палка, пастух, опираясь на копье, неподвижно стоял на вершине гряды и смотрел, как распадается Дюнауэйк. Легкий, уже более ласковый ветерок трепал подол его юбки. Если бы в тот момент пастух воздел руки к небу и извергнул молнию, Симна не удивился бы.

Ничего такого, конечно, не произошло.

Северянин приблизился и схватил товарища за руку.

— Ну, скажи мне, что ты не колдун, Этиоль Эхомба! Взгляни мне в глаза и заяви, что не умеешь творить чудеса!

— Мне жаль тебя огорчать, Симна, но я действительно не колдун. — Высоко подняв голову с плотно сжатыми губами, Этиоль спокойно посмотрел на товарища.

— Ага, понятно. Тогда как ты объяснишь вот это? — Северянин кивнул в сторону разноцветных минеральных груд, блестевших в лучах выглянувшего из-за туч солнца.

— Я тут ни при чем, — скромно ответил пастух. — Это сотворила водда.

— Может, ситуация прояснится, — произнес подошедший к ним Алита, — если ты объяснишь нам, что такое водда?

Эхомба кивнул.

— Когда я уходил, старухи, что живут у нас в деревне, подарили мне кое-что из своих запасов. Они сказали, что это поможет мне справиться с трудностями пути. Старая Фастала, умнейшая Лукулу, Омура, чьи глаза ярко горели и на исходе жизни… Даже моя собственная жена Миранья приготовила мне подарок. Такая у нас, наумкибов, традиция: когда воин на долгий срок оставляет родной дом, женщины собирают ему в дорогу полезные вещи. — Его взгляд на миг затуманился. — Жаль, это была единственная бутылочка водды.

Эхомба начал спускаться по склону бархана. Симна, державшийся рядом, с легкостью шел по песку — воин от природы был очень ловок. Что уж говорить о четырехногом Алите! Не такой ловкий, как его товарищи, Этиоль несколько раз едва не упал.

— Эта водда, — подал голос кот, — как же она такое делает? — Зверь кивнул гривастой головой в сторону усыпавших склон кучек разнообразных горных пород и поправился: — Точнее, как она такое сделала?

— Водда служит для очистки воды, — ответил Эхомба. — Женщины говорят, что достаточно одной ее капли, чтобы целый пруд стал пригоден для питья. Она отделяет песчинки, всякую грязь, маленьких невидимых глазу жучков от собственно самой воды.

Симна нахмурился.

— Невидимых глазу жучков?.. — повторил он. Пастух и кот пропустили его слова мимо ушей.

— Вот, значит, что ты сделал с Дюнауэйком, — задумчиво произнес левгеп. — Ты как бы «очистил» его.

— Ну да, разделил на составные части.

Они уже спустились и подошли к тому месту, где Симна впервые заметил неестественное движение песка.

— В данном случае, — продолжил Эхомба, — сумма частей представляла собой нечто меньшее, чем целое. Человек тоже не только руки, ноги или набор частиц, из которых он состоит. Все это нужно, но этого мало.

Симна хмыкнул.

— Хорошенькую ты нарисовал картину!.. Ты лучше расскажи, какие еще бутылочки ты имеешь про запас, и на кого и как действует их содержимое?

— У меня только водда была. — Пастух указал на изрядно опустевший пузырь, который по-прежнему тащил Алита. — Теперь нам остается надеяться, что на пути часто будет попадаться пригодная для питья вода, потому что очистить мы ее уже не сможем.

— Клянусь Гиримзой, ты правильно поступил, Этиоль! — воскликнул Симна, хлопнув друга по спине. — Покойникам вода ни к чему!

— Тихо! — Алита поднял лапу и принюхался. — Мы не одни.

Северянин схватился за меч, потом обернулся… И успокоился, убрал оружие в ножны, хотя тревога в его взгляде не угасла.

Эхомба отреагировал на неожиданную встречу как всегда спокойно и с улыбкой:

— Привет, Лозви. Вот уж не ожидал вновь тебя увидеть. В следующую минуту к путникам резво подбежал пернатый скакун, с дюжину воинов-свиков выскочили из укрытий в расщелинах скал. На их коротких копьях развевались вымпелы, все они были в ярко поблескивающих доспехах. Несомненно, парадных, решил Симна, в таких на войну не ходят.

Лозви поклонился, сидя в седле, затем выпрямился и рукой указал куда-то позади себя.

— Для не-волшебника ты очень эффектно разделался с Дюнауэйком. Его больше нет!

— Этиоль тут ни при чем, — саркастически заметил Симна. — Это все бутылочка водды.

— С моей стороны, было бы глупо спорить по поводу твоей истинной природы, — продолжил Лозви. — Народ песка спасен. Над нами больше не нависает угроза истребления. Мы всегда будем помнить тебя.

Свик как можно выше вскинул руку с копьем, салютуя спасителю. Выстроившиеся позади него воины тоже подняли оружие. Так повторялось пять раз, при этом они ревели так, что, казалось, сам песок приветствует Эхомбу. Пение миниатюрных людей путешественники слышали еще в недрах пещеры, так что теперь никто не поразился мощи и слаженности звука.

Затем свики начали разворачивать птиц.

— Странное совпадение, не так ли? — как бы мимоходом спросил Эхомба у северянина, наблюдая за скакуном Лозви — птица на ходу беспрестанно помахивала хвостиком.

Свики помчались домой, и уже через мгновение их отряд скрылся из виду.

— Что? — произнес Симна, повернувшись к другу. — Какое совпадение?

Эхомба вздохнул и вновь зашагал на север.

— Малый народец хотел, чтобы мы сразились с Дюнауэйком, и своей цели достиг. Сначала мы отказались. В ответ они проявили нежданную щедрость: накормили нас, напоили, потом рассказали, как добраться до северного побережья. Соображаешь? Мы ни разу не заикнулись, чтобы нам указали дорогу. Но их доброте не было пределов, свики охотно указали нам на этот сухой водоток. А вскоре мы наткнулись на Дюнауэйка. — Взглянув на товарища, пастух сделал довольно необычную для себя вещь — рассмеялся. — Не понимаешь? Мы станцевали под их дудку. Надо отдать им должное, они отлично все подготовили, вывели нас прямо в пасть чудовищу.

Лицо Симны потемнело.

— Ты хочешь сказать…

— Вот именно, свики устроили нам ловушку. — И он снова рассмеялся.

Когда Симна осознал, какую шутку сыграл с ними народ свиков, северянин пришел в ярость.

— Ах, гнусные, лживые, мелкозадые пещерники! — Он выхватил меч и бросился в ту сторону, в какой скрылся отряд миниатюрных воинов. — Всех поубиваю! Отрежу волосатые уши и скормлю их скорпионам!

Алита равнодушно фыркнул и даже ни на мгновение не сбился с шага: как шел рядом с долговязым, время от времени похохатывающим Эхомбой, так и продолжал идти.