Русский офицерский корпус - С. Волков

Если производством в чины до VIII класса включительно ведал Сенат, то во все более высокие чины производство осуществлялось с разрешения самого императора. Сенат осуществлял производство раз в год — всегда в определенный день декабря. Те немногие чиновники Военной коллегии, которые при производстве в VI класс получали чин не коллежского, а военного советника, пользовались правами армейского полковника и при дальнейшем повышении производились не в общегражданский чин статского советника (V класса), а военный чин генерал–майора (IV класса).

На должности военных чиновников могли назначаться и отставные офицеры, но с обязательным переименованием в гражданские чины, причем прослужившие в последнем офицерском чине менее 3 лет — в равный по классу гражданский чин. а 3 года и более — на один чин выше. В 1791 г. также установлено, что офицеры, служившие в комиссариате, Провиантском департаменте, счетной и инспекторской экспедициях (генерал–кригскомиссар, генерал–провиантмейстер, генерал–контролер и т. д.) и достигшие чина генерал–майора, при дальнейшем повышении производятся не в генерал–лейтенанты, а исключительно в гражданский чин тайного советника.

Указом 1809 г. для производства в чин VIII класса необходимо было помимо выслуги иметь университетский диплом или сдать при университете соответствующий экзамен. То же самое плюс еще общий 10–летний стаж на службе требовалось при производстве в чин V класса. Тем же указом отменено правило, согласно которому чиновники могли занимать должности лишь одним чином выше или ниже положенного по классу (еще по постановлению 1767 г. можно было производить в чины одним классом выше занимаемой должности). Однако вскоре были сделаны многочисленные изъятия и исключения из положения об образовательном цензе (в том числе и для чиновников военного ведомства).

Положением 25 июня 1834 г. указ 1809 г. окончательно отменен, и производство в чины согласовано по–прежнему с занятием соответствующей данному классу должности (с допущением получения чина лишь одним классом выше положенного по штату для этой должности). Вместе с тем для создания льготных условий прохождения службы лицам с высоким образовательным уровнем сроки выслуги в чинах были сообразованы с разрядом учебного заведения, которое окончил чиновник (высшее, среднее, низшее). Кроме того, чиновники, не имеющие высшего образования, могли производиться в чин VIII класса только в случае занятия соответствующей ему должности. При производстве за отличие сроки выслуги сокращались. В предлагаемой таблице наглядно отображено, через какое количество лет службы военные чиновники могли быть произведены в чин очередного класса.

* Для недворян сроки выслуги для получения чина VIII класса составляли соответственно 4, 6, 6, 10, 8 и 10 лет.

В 1836 г. в военном ведомстве разрешено по усмотрению начальства назначать на должности чиновников, имеющих чины одним классом выше или двумя классами ниже положенного для этой должности, а в случае необходимости — и более чем двумя классами ниже. Чиновники, занимающие несколько должностей, представлялись в чины по высшей. Чин военного советника был сохранен, но в него производились только члены общих присутствий в департаментах Военного министерства, чиновники особых поручений при министре, начальники отделений и секретной экспедиции министерства, а также лица, занимающие должности генерал–провиантмейстера, генерал–кригскомиссара и управляющих провиантскими и комиссариатскими комиссиями.

В 1856 г. (9 декабря) положение 1834 г. об ускоренном производстве в чины лиц с более высоким образованием отменено, и сроки выслуги в чинах стали едиными для всех: до получения чина VIII класса срок выслуги в каждом чине составлял 3 года, а из VIII в VII, из VII в VI и из VI в V — 4 года; при производстве за отличие эти сроки сокращались на 1 год. Такой порядок сохранялся и в дальнейшем. Военные чиновники запаса, поступившие на службу по гражданскому ведомству и получившие за это время повышение в чине, при поступлении вновь на действительную службу в военное ведомство сохраняли эти новые чины.

Численность военных чиновников и ее пополнение

Общую численность военных чиновников определить довольно трудно: до 1847 г. их учета военное ведомство не вело, а затем он был сосредоточен по департаментам Военного министерства. Поэтому точные данные имеются в основном о военно–медицинских чинах (которые как специфическая и узкопрофессиональная часть военного чиновничества учитывалась Военно–медицинским департаментом). Поскольку среди всей массы «классных чинов военного ведомства» военно–медицинские чины составляли от 30 до 40%, можно заключить, что общее число военных чиновников, не превышавшее в XVIII — начале XIX в. 1,5–2 тыс. человек, к концу первой четверти XIX в. увеличилось до 4–5 тыс., к середине XIX в. — до 7–8 тыс., а во второй половине столетия составляло около 10 тыс. и в начале XX в. — 11–12 тыс.

На флоте военные чиновники в первой половине XIX в. составляли более 1,3 тыс. человек, в 60–е гг. их число уменьшилось (вместе с сокращением общей численности флота) и до начала XX в. не превышало 1 тыс. человек. Численность военных чиновников росла в целом быстрее численности офицеров, что объясняется усложнением войскового хозяйства и ростом количества управлений, заведений, организаций и штабов военного ведомства. Особенно заметен этот рост во второй четверти XIX в., когда при неизменной численности офицерского корпуса число военных чиновников возросло почти вдвое. Численность военно–медицинских чинов за отдельные годы показана в таблице 73{247}.

В начале XX в., в годы перед мировой войной, численность военных чиновников превысила 10 тыс. человек: если к концу 1910 г. их насчитывалось чуть больше 9 тыс., то к концу 1911 г. — 10 496 человек (в том числе 3427 медиков), а к концу 1912 г. — 11 237 (в том числе 3708 медиков){248}. С началом войны, после мобилизации (запас военных врачей составлял всего 432 человека), численность военных чиновников увеличилась почти вдвое. В ходе войны (см. табл. 11) она еще больше возросла (особенно с учетом появления аппарата Земгора и других общественных организаций). На 1 марта 1917 г. числилось 56 627 военных чиновников{249}, а на 25 октября — 107 641 (в строевых частях — 20 693, в ополченческих частях — 1169, в тыловых частях — 43 260 и в общественных организациях, работавших по обеспечению армии, — 42 519){250}.

Убыль военных чиновников в мирное время была сравнительно небольшой, в процентном отношении намного меньше убыли офицеров. Причины были теми же, что и у офицеров, но сказывались они в гораздо меньшей степени. Основная причина убыли офицеров — выход в отставку по собственному желанию — слабо проявлялась в данном случае по крайней мере по двум обстоятельствам. Во–первых, условия службы военных чиновников значительно легче; во–вторых, военные чиновники были в среднем более низкого происхождения, меньшей в целом материальной обеспеченности, и служба для абсолютного большинства из них являла единственный источник средств существования, поэтому и оставлять ее они не торопились (состав чиновничества вообще был намного более стабильным, чем офицерства). Да и во время войны военные чиновники несли несравненно меньшие потери, поэтому их численность никогда не опускалась до сколько–нибудь опасных пределов (на 1.1 1853 г. военных врачей насчитывалось 1814, а к окончанию Крымской войны — 2299). За 1826–1850 гг. убыло 3325 военных врачей. 555 ветеринаров и 280 фармацевтов{251}, т. е. армия теряла в среднем по 166 военно–медицинских чинов в год.

Одной из основных причин убыли врачей и других военных чиновников был переход их в гражданские ведомства — до ⅓ всех убывших. Перед мировой войной цифры убыли оставались очень небольшими в процентном отношении (см. табл. 74){252}.

За время мировой войны потери среди военных чиновников были относительно невелики (большая часть их приходилась на врачей): убито 39 военных врачей и 24 прочих военных чиновника, умерло от разных причин (в том числе и от ран) — 280 и 256, ранено и контужено — 531 и 315, пропало без вести — 53 и 35, попало в плен — 556 и 358, заболело — 4525 и 4577{253} .

О путях пополнения военного чиновничества уже было сказано; проблемы с этим, как правило, не существовало, за исключением военно–медицинских чинов, что связано с необходимостью их специальной подготовки. В XVIII — начале XIX в. едва ли не большую часть военных врачей составляли иностранцы или российские подданные иностранного происхождения (для первой половины XVIII в. это особенно характерно). По мере развития отечественного медицинского образования армия все в большей степени пополнялась русскими врачами. За 1826–1850 гг. на военную службу поступило 4027 врачей, 675 ветеринаров, 406 фармацевтов, в том числе из академии и университетов — 3091, 649 и 156 соответственно, а из других ведомств и вольнопрактикующих — 936, 26 и 250{254}.

Среди учебных заведений, готовивших медицинские кадры для армии, выделялась специально для этого предназначенная Военно–медицинская академия, речь о которой пойдет ниже. Воспитанники ее, как и окончившие гражданские медицинские факультеты, выпускались со званием лекаря, причем казеннокоштные воспитанники обязаны были прослужить в военном ведомстве 10 лет. а стипендиаты — 5 лет. В начале XIX в. академия давала в среднем 30 человек в год, университеты — 50. К середине XIX в. академия превратилась в основного поставщика медицинских кадров для армии (см. табл. 75){255}.