Мерецков - Николай Великанов

Падение Малаги вызвало огромный резонанс в Республике. Правительство объявило виновными Вильяльбу и начальника Генштаба генерала Кабреру, уже давно подозреваемого в предательстве; их отдали под суд. Первого приговорили к тюремному заключению, второму запретили занимать командные посты в армии. Впрочем, уже через несколько недель Кабреру отправят руководить обороной Севера. Поражение у Малаги заставило руководство Республики провести ответное наступление силами армии Центра, руководимой Себастьяном Посасом.

Кавалерийский офицер, участник войны в Марокко, Себастьян Посас Переа после мятежа встал на сторону Республики, был назначен министром внутренних дел. В качестве министра руководил раздачей оружия гражданским сторонникам Народного фронт. В октябре 1936 года возглавил войска Центрального фронта, которые нанесли успешный контрудар марокканцам под Сесеньей, в котором участвовала только что поставленная республиканцам бронетехника из СССР, управляемая советскими танкистами. В начале 1937 года Центральный фронт был преобразован в армию Центра, возглавлять ее продолжал Посас. В этом качестве он и принял участие в Харамском сражении.

Группировка генерала Посаса была сформирована быстро. Однако дата наступления по непонятным причинам переносилась, причем дважды: назначенная первоначально на 27 января была передвинута на 12 февраля.

Петрович-Мерецков настаивал на раннем сроке, чтобы напасть на противника врасплох. И еще он предупреждал Главный штаб и хунту: нужно держать подготовку операции в строгой тайне. К сожалению, его советами пренебрегли.

Националисты, как и предвидел Кирилл Афанасьевич, проведали через свою агентуру о готовящемся ударе и решили опередить противника. Они намеревались атаковать юго-восточнее Мадрида, в долине реки Харама, отрезать Мадрид от морских портов Валенсии, Аликанте, Картахены и сомкнуть кольцо вокруг города.

Войска Народной армии неспешно сосредоточивались на западном берегу реки Харамы. Там у республиканцев не было никаких укреплений; они ведь готовились не к обороне, а к наступлению. За спиной — Харама с несколькими мостами и труднопроходимая местность без дорог.

В первых числах февраля были выдвинуты 18-я и 23-я бригады в качестве авангарда будущей ударной группы. Бригады имели по четыре полноценных батальона бойцов (батальоны мятежников были по численности в два раза больше республиканских). Приданные им артиллерийские батареи еще не по дошли.

6 февраля, после короткой артподготовки, франкисты двинулись в наступление, нацелившись захватить мосты через Хараму. Несмотря на то что республиканцы еще не успели освоиться в новом для них районе, они оказали ожесточенное сопротивление, но к ночи под угрозой окружения обе бригады отошли на восточный берег.

Утром 7 февраля мятежники атаковали переправы, но были отбиты. На следующий день они нанесли удар в излучину рек Мансанареса и Харамы, где находился стратегически важный городок Васиамадрид, из которого можно было держать под обстрелом шоссе Мадрид — Валенсия. К исходу дня они овладели городом.

Ночью батальоны республиканцев хотели отвоевать утраченные позиции, однако мятежники уже успели не только отрыть окопы, но и натянуть колючую проволоку. Вернуть назад Васиамадрид не удалось.

9 и 10 февраля мятежники готовились к форсированию Харамы. Республиканцы не уничтожали мосты через реку, видимо, еще надеялись осуществить наступление. Охрану мостов поручили нескольким ротам интербригад.

В ночь на 11 февраля только что прибывший на охрану моста Пиндок франко-бельгийский батальон имени Марти был внезапно атакован марокканцами, перебившими штыками и кинжалами целую роту в составе 126 человек, из которой смогли спастись только шесть бойцов. После этого мятежники быстро перебросили на восточный берег четыре батальона, 11 танков и захватили удобный плацдарм. Путь им пытались преградить интербригады, но безуспешно.

Франкисты навели в двух местах реки понтонные мосты и переправили еще 9 батальонов, 40 орудий и 20 танков. Интербригады предприняли новые попытки выбить противника с плацдарма, уже при поддержке советской бронетанковой бригады «Пабло» (Дмитрия Павлова), и снова потерпели неудачу. При этом пушками мятежников было подбито семь танков. Танковые экипажи ценой собственной жизни спасли сотни интербойцов, закрыв их собой от губительного вражеского огня.

Мятежники расширили захваченный плацдарм на восточном берегу, составлявший восемь километров по фронту и три километра в глубину. Но неприятностью для Франко стало господство в воздухе республиканской авиации. Мятежники уже не могли по несколько раз в день бомбить позиции противника: истребители ВВС Республики сразу же поднимались им наперехват. В воздушных боях с обеих сторон участвовало до ста машин.

В небе над Харамой республиканские летчики (это были только советские пилоты) сражались с исключительной отвагой и мужеством. Так, например, С.И. Грицевец в течение суток девять раз поднимал в воздух свой И-16. За неделю он сбил семь вражеских самолетов: три немецких истребителя «Хейнкель Не-51» и четыре итальянских бомбардировщика «Савоя-Маркетти СМ-81»[53], всего совершил 88 боевых вылетов, провел 42 воздушных боя, за что был удостоен звания Героя Советского Союза.

Здесь впервые республиканскими ВВС были применены штурмовые удары по частям мятежников. До этого такой вид использования авиации почти не применялся; дело ограничивалось бомбежкой аэродромов и транспортных узлов.

В сражении при Хараме получили боевое крещение советские зенитные орудия образца 1931 года, двадцать из которых поступили в Испанию в январе 1937 года (эти пушки, правда, были не совсем советскими: их производили в СССР на основе закупленного в Германии орудия фирмы «Рейнметалл»). В ходе Харамского сражения из этих зениток было уничтожено более двадцати франкистских самолетов. Зенитные пушки прямой наводкой били и по танкам, и пехоте противника, не раз спасая положение республиканцев…

13 февраля мятежники перешли в наступление на Арганду, чтобы наконец перерезать шоссе Мадрид — Валенсия. Но несмотря на тройное превосходство в силах (15 тысяч против 5 тысяч республиканцев) сделать этого не смогли.

Бои достигли невиданного ожесточения. Польский батальон имени Домбровского потерял в контратаках до половины личного состава. Из-за недостатка артиллерии у республиканцев двойная нагрузка ложилась на танки, которые не только по несколько раз в день контратаковали, но и подавляли огневые точки противника. От переутомления танкисты теряли сознание. В тот кровавый день мятежники углубили свой плацдарм на 1—2 километра, заплатив за это четырьмя тысячами убитых и раненых. Республиканцы постепенно приспособились и к новой тактике мятежников. Те выдвигали вперед противотанковые пушки, но бойцы Народной армии уже наловчились выбивать их расчеты прицельным пулеметным огнем.