Сейчас и на земле. Преступление. Побег - Джим Томпсон

Док Маккой повесил трубку, зевнул, сладко потянулся и уселся в большой, старомодной кровати. Сдвинув штору на окне, выходящем в переулок, он бросил взгляд на ночную закусочную, расположенную в квартале от отеля. Негр, помощник официанта, как раз выходил оттуда с покрытым белой салфеткой подносом, балансировавшим на одной руке. Он двигался по улице медленной, но исполненной мрачной непреклонности походкой человека, выполняющего неизбежную и несправедливо возложенную на него миссию.

Док сочувственно ухмыльнулся. Конечно, парень сам виноват. Придумал тоже — хвастаться перед Чарли солидными чаевыми, которые ему давал мистер Крамер, — а то он не знал, что Чарли впредь освободит его от доставки подноса. Хотя Док уже прошел в ванную комнату и начал умываться, все должно быть по-честному: для парня на такой работе, наверное, каждая пятицентовая монетка — не лишняя.

— Ты ведь понимаешь, что к чему, Чарли, — вкрадчиво пояснил он, когда дежурный появился с его завтраком. — Так вот, когда речь идет о таких людях, как мы с тобой, несколько долларов туда, несколько — сюда, они погоды не делают, ты только не забудь передать ему от меня эти пять долларов. Скажи, как только я вернусь в город, обязательно загляну и поблагодарю его лично.

Дежурный просиял. Как же, он и сам мистер Крамер! Да такие люди, как они!.. Он дал бы пятерку этому диск-жокею, даже если бы мистер Крамер не обставил дело так, что он просто вынужден будет это сделать.

Внезапно лицо его вытянулось, будто только что до него дошел истинный смысл сказанных Доком слов.

— К-когда вернетесь, говорите? Значит, вы уезжаете?

— Всего на два-три дня, Чарли. Маленькое дельце, которое не терпит отлагательства. Будь уверен, я вернусь и присоединю этот тайм-аут к концу своего отпуска.

— Ну... — У дежурного чуть ли не ноги подкосились от облегчения. — Мы... я... по-моему, вы ведь знаете, что нам, конечно, приятно, когда вы останавливаетесь у нас, мистер Крамер. Но поверьте, я ни за что не стал бы проводить отпуск в этом месте, будь у меня все в таком ажуре. Будь я на вашем месте, я бы отрывался в Лас-Вегасе или...

— Да брось ты, вряд ли ты бы так поступал, Чарли. Ведь у тебя есть голова на плечах. Очень скоро тебе бы это осточертело, так же как и мне. И ты бы выбрал чудесный городишко, где просто бьешь баклуши и в ус себе не дуешь, а ради разнообразия встречаешься с настоящими людьми. — Он кивнул с серьезным видом, потом вложил банкнот в руку дежурного. — Ты присмотришь тут за моим хозяйством, пока меня не будет, Чарли? Вряд ли я возьму с собой что-нибудь, кроме чемоданчика.

— Не сомневайтесь! Но, Господи, мистер Крамер, совсем не обязательно давать мне двадцать долларов только за то...

— Но они ведь нужны тебе, чтобы не ударить лицом в грязь перед этими красотками, которых ты клеишь. — Док мягко подтолкнул его к двери. — А тебе и невдомек было, что я тебя раскусил, а? Думал, я не знаю, что ты городской сердцеед, — ха-ха? Да ладно, не бери в голову, Чарли.

Чарли распирало от желания узнать, на основании чего мистер Крамер сделал столь лестные для него выводы. Но тут же обнаружил, что каким-то непонятным образом уже оказался в коридоре, а дверь мистера Крамера закрылась у него перед самым носом. Все еще мечтательно улыбаясь, он спустился по лестнице обратно к конторке.

Несколько сигналов светилось на маленьком пульте. Чарли неспешно ответил на каждый из них, проявляя каменное равнодушие, когда слышал возмущенные вопросы: что он там — помер, что ли, или в отпуск ушел. К этому времени всем пора бы уже было уяснить, что он единственный ночной дежурный в отеле Бикон-Сити. И тащит на себе весь воз с девяти вечера до девяти утра; у него и так дел по горло, чтобы просто так торчать в конторке. А если кому-то так уж невмоготу, всегда можно перебраться в другой отель — ближайший находится в двадцати милях отсюда.

Чарли уже говорил многим недовольным, куда им следует отправиться: мистер Парли, владелец отеля, велел ему поступать именно так. Как рассудил его хозяин, этот скупой старый болван, вряд ли кто-нибудь поселится в отеле Бикон-Сити, если его не припрет как следует, и, имей он даже двух ночных портье, ему все равно не сдать больше номеров, чем он сдает с одним.

Чарли сонно зевнул и бросил взгляд на стенные часы в Дубовом футляре. Зайдя за полочку для ключей, он ополоснул лицо в загаженном туалете и вытерся более чистым краешком замызганного полотенца на ролике. «Надо же, „сердцеед“, — размышлял он, изучая в зеркале свое прыщавое отражение. — Эх, вы, красотки!» Порывшись в памяти, он припомнил двух или трех виденных в Бикон-Сити девушек, которых можно было с натяжкой причислить к настоящим обольстительницам; и ни одна из них в упор, как говорится, его не видела. Но — чем черт не шутит — возможно, он просто не слишком внимательно смотрел, а может, не разобрался в ситуации как следует. Потому что этот мистер Крамер — один из самых глазастых и проницательных людей, и уж если у него сложилось какое-то впечатление о человеке!..

Выйдя из-за конторки, Чарли остановился у окна в коридоре, заложив руки за спину и покачиваясь на каблуках вперед-назад. Стекло было настолько пыльным и засиженным мухами, что не слишком годилось в качестве зеркала, но в нем он смотрелся чуточку менее заморышем, чем был на самом деле.

Смазливая дочка китайского рабочего прачечной, по прозвищу Шиповник, прошествовала мимо, держа путь в бизнес-колледж. Чарли подмигнул ей, а она показала ему язык. Дежурный понимающе ухмыльнулся.

После этого воцарились тишь да гладь. Как представлялось Чарли, хоть из пулемета строчи на главной магистрали, ни одной души не подстрелишь. А все из-за недавнего перехода на летнее время, подумалось Чарли: люди еще не привыкли к нему. Вроде часы и показывают, что время уже позднее — семнадцать минут восьмого, — но для людей-то еще и семи нет.

Чарли хотел было отвернуться от окна; потом, поколебавшись и заслышав знакомый скрип колесной тачки, опять повернулся к нему лицом. Эта была старушка Квек, или Чокнутая, как ее называли, городская уборщица мусора, в длинном ободранном свадебном платье, старинной широкополой шляпе со страусовыми перьями и теннисных туфлях с открытым носом. Ее хлипкая тележка была доверху нагружена картонными коробками, тряпьем и бутылками. Замусоленная сигара торчала из уголка впалого рта. Когда Чарли подмигнул ей, десны Квек раздвинулись в безумной усмешке и окурок прилип к переду платья. Это вызвало у женщины очередной приступ безумного хохота, после чего она схватилась за ручки тачки и принялась резво пинать ее по очереди то одной, то другой ногой. Чарли гаденько захихикал и, задрав ногу, потряс ею, как человек, которому в брюки забралась пчела. Потом...

— Вот те раз, чтобы я пропал! — произнес вдруг чей-то глумливый голос. — Ей-богу, сэр, я сейчас упаду.

Это был Мак Уингейт, охранник банка и долгосрочный постоялец отеля. Облаченный в хрустящую серо-голубую униформу и кепку, он скривил свою округлую физиономию, выражая ехидное изумление.

— Так вот, значит, кто она, твоя подружка! — сказал он. — Ты и Чокнутая Квек! Да, по-моему, ты не прогадал.

— Эй, с-слушай, ты! — Дежурный побагровел лицом, его трясло от ярости. Ты лучше... иди заправляй свои чернильницы! И вычищай плевательницы!

— Ты, наверное, страшно горд, а, Чарли? О, да мне и самому теперь нравятся зрелые дамы, а ведь, согласись, старушка Чокнутая — в самом соку. Сразу и не скажешь, откуда этот спелый душок, от нее или от...

— А-а-а!.. — в притворном отчаянии простонал Чарли. — Сдается мне, что ты знаешь — ведь так? — ты все про нее знаешь лучше меня, не правда ли, Мак?

— Да ладно, не волнуйся, парень! Стоит мне только взглянуть на какую-нибудь влюбленную парочку, и я сразу вижу: голубки созданы друг для друга. Так что и не собираюсь вставать между вами.

— Черт возьми, Мак! Ты... — Чарли отчаянно старался придумать какую-нибудь действенную угрозу. — Ты... я тебя в последний раз предупреждаю, Мак! Чтоб больше никакой стряпни в комнате! Еще раз случится такое, и...

Уингейт отрыгнул, исторгнув запах вчерашних булочек с кофе.

— Но ты хоть позволишь испечь для тебя свадебный торт, а, Чарли? Или рассчитываешь, что Чокнутая выудит его из помойки?

Чарли издал сдавленный звук. Тут уж было не до шуток, и он беспомощно опустил плечи. Куда ему тягаться с охранником банка? Он любого в городе заткнет за пояс. Ему что ни скажи — с него все как с гуся вода, а сам он станет наседать на тебя еще настырнее. И нет от него избавления, пока не подыщет кого-нибудь более подходящего, чтобы взять в оборот и подвергнуть издевкам. А такое, видно, ожидалось очень не скоро.

Охранник схватил вялую руку Мака и сердечно ее пожал:

— Хочу первым тебя поздравить, Чарли. Тебе действительно достанется нечто, когда ты заполучишь Чокнутую. Я бы затруднился даже сказать, что именно, но...