Михаил Черниговский - Лев Демин

Управляющий княжеским хозяйством отдавался заботам, наставляя пастухов, и следил за первым выходом стада на пастбище. Отдельно паслись стреноженные кони. Коровы и мелкий рогатый скот - овцы, козы - составляли основное стадо. Обычно при каждом пастухе было два-три подпаска.

- Возьми моих лошадок в княжеское хозяйство, - сказал Михаил управляющему. - Мне кони долго не понадобятся. Вот коли вернусь из ханского логова живым… - Он произнес эти слова невнятно и с нескрываемой тревогой. - А коли не вернусь… Все может быть…

Последние слова он пробормотал с тревогой.

- Вы что-то сказали, батюшка-князь? - спросил управляющий.

- Да нет… Это я так, к слову.

В середине дня собрались всей княжеской семьей: княгиня Мария и ее два сына, внуки Михаила, он сам, а с ним и епископ Кирилл. Борис постарался продемонстрировать правила верховой езды. Он уже неплохо усвоил навыки заядлого конника и почти не падал с коня, проявляя ловкость и устойчивость в седле. Михаил похвалил внука, сказал ему несколько поощрительных слов. Потом проявил свою выучку Глеб. Он довольно бегло прочитал Евангелие, а затем летописный текст.

- Что скажешь, князь Михаил? Усваивает науку твой младший внучек? - спросил владыка Кирилл.

- Что скажу тебе, владыка? Внуки мои успешно усваивают науку при хороших наставниках.

- Стараемся с матушкой-княгиней, поскольку благое дело творим, - весомо произнес епископ.

А Михаил обратился к Борису и Глебу:

- Послушайте меня, внуки мои… Человек, наделенный властью, в данном случае какой бы он ни был по своему рангу, великий или удельный, обязан обладать запасом знаний. Это относится и к тебе, Глебушка. Вырастешь - будешь править белозерским уделом. Князь должен знать своих людей, свое хозяйство, уметь управлять ими. Знать также окружение своего княжества и умело строить свои отношения с ним. Межкняжеские усобицы приносят населению только вред. Уразумели, внуки мои?

Михаил еще долго давал наставления внукам, призывая их к усердию, трудолюбию, стремлению к знаниям, книгам, основам наук. Потом он обратился к старшему внуку:

- Напомни мне, Борисушка, какой годок тебе идет?

- Пятнадцать недавно минуло, дедушка.

- Самый подходящий возраст, чтобы жениться. Достойная девица-то на примете есть?

Борис покраснел и опустил глаза. Пробормотал что-то невразумительное.

- Что ты произнес, Боренька? Я что-то не понял, - сказал дед.

Выручила сына княгиня Мария Михайловна:

- Присмотрели мы славную девушку. Тоже Мария, дочь муромского князя Ярослава Святославича. Молода еще. Года два надо повременить, а потом можно и свадьбу сыграть. Борисушке невеста приглянулась. Я правильно говорю?

Последние слова были обращены к сыну. Борис подтвердил слова матери.

- Матушка правильно говорит: приглянулась мне Мария.

- Вот и славно, коли приглянулась, - поддержал внука дед.

Для оживления семейной встречи пригласили двух гусляров. Оба исполняли на гуслях старинную мелодию, терпеливо перебирая струны.

Ранним утром Михаила Всеволодовича разбудил келейник, присланный от епископа.

- Дозволь, княже, побеспокоить тебя.

- Случилось что-нибудь? - спросил Михаил спросонья.

- Прибыл человек из града Владимира. Сам настоятель собора с тревожным известием.

- Что за известие?

- Сам от соборного настоятеля узнаешь. Тревожное известие, - повторил келейник.

- Кто еще будет у владыки?

- Приглашена княгиня Мария, инокиня.

- Возьму с собой своего человека, боярина Феодора.

В архиерейских палатах собрались владыка, епископ ростовский Кирилл, осанистый пышнобородый человек в рясе, назвавшийся отцом Гедеоном, и княгиня Мария. К ним присоединились князь Михаил и его боярин Феодор.

- Представляю вам, дорогие мои, человека из Владимира. Можно сказать, мой тамошний местоблюститель, отец Гедеон. Привез горькие новости, - проговорил владыка Кирилл.

- Каковы же эти новости? - не утерпел, чтобы не спросить князь Михаил.

- При дворе великого монгольского хана скоропостижно скончался великий князь Ярослав, - произнес человек из Владимира.

- Божья кара. Сей князь был с соседями неуживчивый, мстительный, - не удержался Михаил.

- Кто старое помянет… Не будем судить покойного, ворошить его прегрешения, - остановил его Кирилл.

- А было их, прегрешений-то, немало. Зело немало, - заметил гость, отец Гедеон. - Не были в восторге от Ярослава и ханские люди. Он имел обыкновение настраивать Батыя против других князей, плел интриги, чтобы самому выглядеть в глазах хана и его окружения этаким праведником. Там не одни бестолочи обитают. -Нашлись и неглупые, проницательные люди. Раскусили интригана и высказали свое мнение о нем хану. Батый послал Ярослава в Монголию на суд великого хана в сопровождении доверенного человека. А сей человек представил великому хану подробнейший доклад о сомнительном поведении Ярослава. Суд над русским великим князем, в котором участвовали высшие ханские вельможи, был недолгим. Великий хан не был настроен долго размышлять.

- Произошло умышленное умерщвление Ярослава? - снова не удержался Михаил.

- Полагаю, что это было отравление с помощью сильнодействующего яда. Все признаки того. Царствие ему небесное, - сказал Гедеон.

- Какова судьба останков убиенного?

- Останки в дороге.

- Откуда же вам стало известно об умерщвлении или скоропостижной кончине князя Ярослава? - спросил Михаил и услышал ответ от отца Гедеона:

- Узнал об этом от владимирского баскака. А того, по-видимому, известили из ханской ставки.

Баскак при дворе великого князя считался главным над всеми другими баскаками, приставленными к удельным князьям Северо-Восточной Руси.

- Какова же теперь судьба великокняжеского стола во Владимире? - спросил епископ Кирилл настоятеля владимирского храма.

- Мы известили о событии суздальского князя Святослава, брата покойного, как ближайшего претендента на великокняжеский стол, - ответил отец Гедеон. - Святослав пребывал в размышлении, ехать ли в Сарай-Бату за ханским ярлыком или посетить главного баскака, дабы посоветоваться с ним, как поступить в таком случае. Баскак велел князю оставаться во Владимире на великокняжеском столе и обещал известить хана о переменах в великом княжении. "Если сие будет потребно, хан сам вызовет тебя в свою ставку", - услышал Святослав. Я приехал к вам в Ростов с его ведома. Теперь он мой великий князь, - заключил отец Гедеон.

- И что же произошо дальше? - спросил владыка Кирилл.

- Святослав передает вам, ростовчанам: "Не считайте меня, соседи, продолжателем политики, характера правления покойного брата моего Ярослава. Хочу жить с вами в мире и добрососедстве. Пусть между нами не возникнет ни одной ссоры, ни одной размолвки. Мир вашему дому, родне". Таковы были его слова, с которыми он провожал меня к вам, ростовчанам.

- Мудрые и добрые слова произнес твой князь, - заметил владыка Кирилл.

- Это еще не все его слова, которые я должен передать вам, ростовчане.

- Что еще ты должен сказать нам? Говори, пастырь, - промолвил Кирилл.

- Святослав желает видеть тебя во Владимире и просит, чтобы ты провел торжественное богослужение в кафедральном соборе города в ознаменование его вступления в великое княжение.

- За этим дело не станет. Непременно наведаюсь во Владимир в ближайшие дни. Кстати, не напомнишь ли мне имя и родство супруги твоего нового князя?

- Урожденная муромская княжна Евдокия Давидовна, дочь князя Давида Юрьевича.

Михаил Всеволодович решил направить новому владимирскому князю Святославу послание, в котором поздравлял его с обретением великокняжеского стола и даже упоминал о своей близости с ним: "Мы ведь состоим в родстве или свойстве. И сие отрадно. Внук мой от дочери Марии, схимницы, сосватан тоже с Марией, дочерью муромского князя Ярослава Святославича, а твоя Евдокия - дочь другого муромского князя, Давида Юрьевича".

Отклик на это послание не заставил себя долго ждать. Через неделю прискакал конный рассыльный из Владимира с ответом великого князя Святослава. Он благодарил Михаила за дружелюбное послание и выражал надежду, что он будет поддерживать добрые отношения с киевским князем и не станет повторять дурной опыт своего брата Ярослава, который перессорился со всеми князьями и которого в конце концов судьба жестоко наказала.

Михаил Всеволодович не решился немедленно отпустить владимирского гонца, а приказал сытно накормить его и одарил дорогим поясом, расшитым бисером и украшенным кистями.

А тем временем ростовский баскак Бурхан не спешил выезжать в Сарай-Бату. Человек он был трусоватый. Его пугали слухи о бесчинствах ушкуйников - разбойников, грабивших проплывавшие мимо суда, особенно на Волге. Потеря дани, собранной с ростовской земли для пополнения ханской казны, могла стоить Бурхану головы. Ушкуйники не гнушались ни внушительным купеческим судном, ни скромным рыбачьим челноком.