Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор (СИ) - Елисеева Валентина

Довольные дети высыпали из кабинета в коридор на перемену, а к Василисе подошел «почти всемогущий» директор ее волшебной школы:

– Браво, – серьезно сказал Елисей Назарович, смеясь глазами. – Как ваш наставник и методист категорически одобряю ваш урок! Конспект подарите на память?

– Подарю – я же обещала отдать вам конспекты для отчета Твердолобому.

– Этот конспект слишком хорош для Твердолобого, – покачал головой директор. – Я ему что-нибудь методически выхолощенное и стандартное из интернета скачаю. В ближайшие дни найдите минутку заскочить ко мне в кабинет – я передам вам примерные планы уроков в физико-математических классах: вам придется замещать меня на следующей неделе.

– Вы же уезжаете на курсы, – вспомнила и огорчилась Василиса.

– Да, меня с вечера пятницы не будет. Так зайдете?

– Конечно. – Школа без директора вдруг представилась Василисе пустой и беззащитной. Подумать только – она целую неделю не увидит своего… наставника!

Глава 31. Горе от задач

К счастью, работа школьного учителя не оставляет много времени на грусть и уныние: один класс сменяется другим и нужно сосредоточиться, проникнуться новой атмосферой, новыми задачами и проблемами. Выявить пробелы, повторить забытое, перекинуть мостики к новому. Времени катастрофически на всё не хватает и грусть уходит из сердца, обиженная на невнимание к ее визиту.

Директор отбыл в областной центр на курсы, а закрутившаяся в вихре текущих забот Василиса только в субботу утром села разбирать переданные ей планы, конспекты, сборники задач и учебники для профильных классов.

Догадки, что замещение уроков такого мэтра, как Елисей Назарович, не будет легким делом, полностью оправдались. Еще как оправдались: Василисе показалось, что она начала преждевременную подготовку к кандидатскому минимуму по математике! Эти разделы точно не входили в стандартную школьную программу, даже в самых математических классах из всех возможных. Выданная ей учебная литература красовалась логотипом издательства «Высшая школа» и была рекомендована для физико-математических факультетов ВУЗов и для студентов ВТУЗов. Повезло Василисе в одном: директор только начал изучение новых тем в старших классах и разобрать надо было только самые стандартные задания, не являющиеся критически сложными для одной из лучших выпускниц областного института. Темы последующих уроков продолжали начатое Елисеем Назаровичем. Тем не менее, чтобы подготовиться к первым занятиям в старших классах Василисе пришлось поднять конспекты своих лекций и проштудировать главы учебника: знать самой – это одно, а доступно объяснить другим – простите, совсем другое.

Грело душу, что директор не стал проверять ее знания по высшей математике, а доверил безбоязненно свои любимые классы. И Василиса преисполнилась решимости оправдать это доверие на двести процентов!

Наверное, она просидела бы над книгами двое суток напролет, если бы вечером не постучалась соседка:

– Ты дома, Василиса? – крикнула с крыльца Яга Лешевна, предусмотрительно не входя в дом без разрешения, отчего Глюк самодовольно крякнул и замерцал желтыми переливами.

– Да, входите! – отвлеклась от конспекта уроков Василиса, делая своим домочадцам знак, чтобы скрылись. Выдрессирована была даже Галюся: она шустро пряталась под кровать, с которой специально до самого пола свисал тяжелый плед.

– Извини, что без приглашения, но смотрю – тихо у тебя, за водой не ходишь, на улицу носа не кажешь, машина твоя за домом стоит, дай, думаю, узнаю – все ли у девоньки в порядке.

– Спасибо за беспокойство, но все хорошо – к урокам готовлюсь.

– Да уж вижу. Коли в Верный Путь ехать не планируешь, так в баньку приходи и поужинать вместе с нами.

Решив, что в сказке жить – к Бабе Яге в баню ходить, Василиса приняла приглашение. Для десятого и одиннадцатого класса планы уроков составлены, все рекомендованные директором задачи и примеры прорешаны, можно и отдохнуть. С классами среднего звена точно проблем не будет, завтра все успеется.

Успелось в самом деле многое, и не раз Василиса порадовалась, что внимательно изучила все материалы летних занятий в заочной физ-мат школе Елисея Назаровича – это сильно облегчило ей подготовку к урокам. Однако к обеду воскресенья Василиса уже не была уверена, что проблем не будет – в геометрии девятого класса две последние задачи упорно не желали решаться. Вроде бы стандартные условия, несложные построения, но метод решения упорно ускользал от Василисы и она все ходила и ходила по замкнутому кругу, раз за разом все новыми способами отыскивая одно и то же, но так и не находя ответ на вопрос задачи. Помощи от интернета ждать не приходилось, во-первых, по причине его отсутствия, а во-вторых, даже если рвануть в библиотеку Энска, то такие задачи в готовых домашних заданиях не найдешь, и тех, кто способен мигом решить их за копеечку – тоже. Это Василиса знала точно – сама подрабатывала тем, что решала нерадивым студентам их контрольные работы и круг лиц, занимавшихся тем же, был ей хорошо известен, так же как и уровень их возможностей.

Отложив зловредные задачки, Василиса доделала все остальные планы на понедельник. Примитивных заданий не было нигде, так что к двум отложенным задачам она вернулась затемно. Промучавшись еще два часа и не продвинувшись ни на йоту, Василиса прокляла и баньку, и ужин, и все, что вчера отвлекло ее от подготовки к урокам. Вчера минуты не бежали бы так катастрофически быстро, ее не захлестывал бы страх не успеть, мешая сосредоточиться!

Разумеется, никто не обязывает ее слепо следовать планам Елисея Назаровича. Разумеется, эти последние номера можно заменить на другие, которые она решит сейчас за полчаса. Возможно, что на уроке вообще дело до последних задач не дойдет, звонок прозвенит раньше! Можно потратить остатки свободного времени урока на повторение совершенно другой темы или провести на последних минутах опрос по изученному материалу, одним словом – вариантов у учителя есть масса, абсолютно законных и полезных вариантов, но… Дети никогда не узнают о такой замене, но ее обязательно заметит Елисей Назарович и выводы сделает верные. Само собой, он ни слова не скажет Василисе, возможно даже похвалит ее, если она вместо них проведет закрепление изученного материала, и сам разберет эти задания на другом уроке. Никто не пострадает от замещения двух противных задач на менее противные, но…

Но какая девушка захочет выглядеть некомпетентной в глазах мужчины, который ей нравится?!

Нет, Василиса и в голове не держала, что путь к сердцу директора лежит через геометрический чертеж, ей просто хотелось, чтобы Елисей Назарович по-прежнему считал ее очень полезным молодым специалистом, на которого всецело можно положиться, уезжая по делам. Который не станет коверкать утвержденные планы, скрывая собственную неспособность решить те задачи, что должны уметь решать его ученики.

После очередной безуспешной попытки разгрызть этот крепкий геометрический орешек, подкинутый ей наставником, Василиса уронила голову на стол и разрыдалась от бессилия. Капитуляция перед сборником задач казалась ей трагедией вселенского масштаба. Она плакала горько и безутешно, как в далеком детстве, когда бедой кажется всякая малость. Разочарование в своих силах подогревалось проснувшейся болью от одиночества, от отсутствия в ее жизни родных близких людей, которые могли бы ей сейчас сказать: «Это такая ерунда, Василиса! Какие твои годы – еще и не такие задачки решать научишься. Москва не сразу строилась! Гений, – утверждал великий Гёте, – это 1 процент таланта и 99 процентов пота. Трудись – и все получится! Радуйся, что у тебя есть возможность учиться у такого замечательного математика, как Елисей Назарович».

Если бы еще Елисею Назаровичу было семьдесят лет или он не был бы так привлекателен для нее – тогда Василиса со спокойным сердцем заменила бы задания, а по возвращении своего наставника сразу подошла бы к нему, рассказала о возникших у нее сложностях и они вместе решили бы эти задачки. Именно так всегда происходило с ее научным руководителем Львом Германовичем, доставляя одному удовольствие объяснить, а другой – радость понять и навсегда запомнить. Иногда (правда, пока еще очень редко) эти роли менялись, чем искренне гордились оба: и студентка и ее преподаватель. Лев Германович тогда при каждом удобном случае говорил коллегам: «А моя Василиса такую интересную штуку придумала – посмотрите, как изящно у нее всё преобразовать получилось!»