У чужих берегов - Сергей Лысак

— Велик риск нарваться на шальной снаряд. Вы посмотрите — они палят во все стороны. Не удивлюсь, если у них уже есть попадания от взаимного обстрела. Поэтому — ждем. Не волнуйтесь, господа. Раз они не бросились сразу врассыпную, а пытаются сохранить подобие ордера, то у нас есть шанс заполучить еще как минимум одну достойную цель на выбор. А дальше посмотрим. Если японцы будут все время наступать на одни и те же грабли несколько раз подряд, то мы сможем вести выборочный отстрел целей до тех пор, пока у нас не кончатся мины. Если же рассредоточатся после следующей атаки, то тогда уже — кого бог пошлет. Переловить их всех мы физически не в состоянии. Большая часть сбежит, воспользовавшись темнотой. А пока — ждем. Посмотрите внимательно. Похоже, кто-то из конвоя уже отстал.

В бинокль было хорошо видно, как несколько судов осталось на месте, хотя все остальные шли вперед, постепенно снова вытягиваясь в кильватерную колонну. Судно, в которое попала торпеда, тонуло, что было хорошо видно в луче прожектора находящегося поблизости миноносца. Очевидно, он снимал с него экипаж. Один крупный пароход протаранил другой, ударив носом позади надстройки, и уже отходил назад, выдернув нос из пробоины. На протараненном судне зажглись огни на палубе, и экипаж суетился, готовя шлюпки к спуску. В свете прожектора миноносца было также видно, что два судна поменьше уже почти затонули. Очевидно, они тоже получили повреждения при столкновении. Стрельба между тем прекратилась. Японцы поняли, что впустую тратят снаряды. Осмотрев еще раз учиненное безобразие, Михаил подвел итог.

— Отлично, господа. Одна мина — четыре цели. Вот к чему может привести паника на войне. Тот пароход, которому заехали в борт, уже не жилец. Команда его покидает.

— А сейчас что, этого «инвалида» добьем?

— Не будем торопиться. Возможно, японцы добьют его сами. А может, он и без посторонней помощи утонет. Приближаться к нему пока рано. А то черт их знает, этих самураев. Возьмут, да и оставят поблизости пару миноносцев в надежде на то, что мы клюнем на приманку и захотим довершить начатое, справедливо полагая, что мину на этого «инвалида» мы пожалеем и захотим добить огнем из орудия. Поэтому подождем, конвой далеко не убежит. Многие искрят из труб так, что следить за ними никаких трудов не составляет. А мы сейчас займемся вторым участником столкновения. От конвоя он порядком отстал и, по идее, должен постараться его догнать. Василий Иванович, работаем из кормовых аппаратов. Заходим вперед, занимаем позицию, а после пуска мины — сразу полный ход. До момента взрыва надо удалиться как можно дальше от места выстрела. Миноносцы рядом, и они нас ищут. А потом займемся «инвалидом», если сам не утонет.

Суда конвоя, смешавшиеся сначала в беспорядочную кучу, уже изобразили некое подобие строя и быстро удалялись. Возле поврежденного судна остался миноносец и светил прожектором в разные стороны, подбирая людей из шлюпок. Второй участник столкновения, очевидно, не получил сильных повреждений, поэтому довольно быстро набрал ход и догонял конвой. «Косатка» уже заняла позицию для стрельбы и ждала, когда цель приблизится. Пароход шел постоянным курсом и с постоянной скоростью, поэтому никаких сложностей в атаке не предвиделось. Михаил давал последние напутствия старшему офицеру, когда миноносец, остававшийся на месте столкновения, тоже дал ход и стал быстро догонять транспорт. А вот это уже плохо. Если он пройдет очень близко от лодки, то вполне может ее заметить. А уходить — это значит потерять выгодную позицию для стрельбы. Михаил внимательно следил за противником, но миноносец обошел транспорт с противоположного от «Косатки» борта и устремился догонять конвой. Возможно, посчитал, что лодка должна находиться там, где осталось много неповрежденных целей. А возможно, просто захотел удрать из опасного района, если она находится поблизости и захочет добить то, что осталось на поверхности. Хоть этот подводный демон и игнорировал до сих пор миноносцы, но кто знает, что у него на уме… Во всяком случае «Косатка» снова осталась со своей добычей один на один.

Пароход приближался. В темноте угадывался только его силуэт, и нельзя было рассмотреть повреждения, которые он получил. Но ход он не потерял, и если так пойдет и дальше, то до корейского берега сможет добраться без проблем. Вот и надо не допустить этого. Старший офицер ждет, когда цель окажется в точке выстрела. И вот момент настал. Торпеда выходит из кормового аппарата и устремляется к цели. Теперь — полный ход! Не тратя время на разворот, «Косатка» устремляется прочь. Миноносец, который обогнал транспорт, еще не успел уйти далеко и вполне может вернуться. Грохочут дизеля на полных оборотах, шипит вода за бортом. И неумолимо движется стрелка секундомера, отмеряя время хода торпеды. Все молчат и напряженно смотрят назад, туда, куда ушла торпеда, и темный силуэт неизвестного судна уже почти сливается с ночной тьмой. И вот — взрыв!!! Еще одна цель поражена. Спустя несколько секунд на торпедированном судне зажигается несколько огней, и в бинокль можно разобрать суету, царящую на шлюпочной палубе. Очевидно, экипаж судна уже был готов к эвакуации и особо не рассчитывал добраться до порта назначения. На мостике и в отсеках снова гремит «Ура!!!», а командир улыбается.

— Браво, Василий Иванович! Можно сказать, что экзамен по стрельбе ночью из надводного положения по тихоходным целям вы сдали. Теперь потренируемся из подводного.

— Так мы что, погружаться будем, Михаил Рудольфович?! Зачем?! Добьем быстро и за конвоем погонимся! Ведь противник — вот он! И японцев там не осталось!

— А вы в этом уверены? Господа, вопрос к вам, как к морякам. Если вы сняли с сильно поврежденного и потерявшего ход судна всю команду, оставите вы его на поверхности, чтобы оно представляло угрозу судоходству в районе, где движение по ночам довольно интенсивное? Причем именно ваших судов? Или отправите его на дно? Тем более что ничто этому не мешает и противник не дышит вам в затылок? Выпустить одну мину по неподвижной мишени для миноносца недолго и нетрудно.

— Хм-м-м… вы так думаете? А если они хотят вернуться за ним днем и попытаться отбуксировать, если не утонет?

— И такое возможно. Но очень маловероятно. Днем велик риск нарваться на наши крейсера, и тогда уже не только буксируемому объекту несдобровать, но и буксиру. Ведь вы обратили внимание, что днем Корейский пролив пуст? Судно-ловушка не в счет, как и тот малыш, которого мы поймали после потопления «Ниагары». Это случайная цель. А все перевозки идут исключительно ночью.

— Вы думаете, японцы нас там ждут?

— Скажем так, я не исключаю этого. Поэтому предпримем максимум предосторожности. А то не хотелось бы в такой с виду безобидной ситуации снаряд в корпус получить или под таранный удар миноносца попасть. Все, господа. Стоп машина. Всем покинуть мостик, приготовиться к погружению!

Быстро пустеет мостик. Шипит воздух, уходящий из балластных цистерн, низкая длинная тень на поверхности моря еще больше уменьшается в размерах и вскоре исчезает. Михаил внимательно осматривался через «ночной» перископ. Судно, торпедированное последним, тонуло, и экипаж был занят спуском шлюпок, что было ясно видно в свете горевших на палубе огней. Миноносец, ушедший догонять конвой и возвращения которого опасался Михаил, этого не сделал. Поэтому можно спокойно подойти к протараненному судну и добить его без помех.

Длинная тень почти беззвучно скользит под поверхностью моря. Впереди угадывается силуэт брошенного судна. На шлюпочной палубе кто-то забыл горящий масляный фонарь, и его огонек хорошо виден в ночи. Из-за туч выглядывает луна, и можно разобрать, что судно лежит в дрейфе с сильным дифферентом на корму. Очевидно, один из кормовых трюмов затоплен. На палубе не заметно никакого движения. Все это Михаил осматривает в «ночной» перископ. Никакой опасности рядом не заметно, конвой ушел в сторону берегов Кореи. И тут неожиданно для всех раздалась команда, которой никто из экипажа «Косатки» до сих пор не слышал.

— Стоп машина. Всем соблюдать тишину, слушать в отсеках.

Все, кто был рядом, с удивлением глянули на командира, но с вопросами не спешили. Электродвигатели остановились, и на лодке наступила тишина. И сразу же стал слышен непонятный звук за бортом. Он был еле различим, но в полной тишине слышен довольно отчетливо. И было ясно, что этот звук имеет искусственное происхождение. Михаил довольно улыбнулся. Богатый опыт подводника Кригсмарине не подвел его.

— Все ясно, господа. То, о чем я говорил. Нас здесь ждут. Слышите этот звук?

— Но что это, Михаил Рудольфович?

— Такой звук издают работающие динамо-машины. Конвой уже далеко. На брошенном транспорте пар стравлен из котлов, поэтому динамо-машина работать не может. Значит, поблизости находится кто-то еще. И он лежит в дрейфе, так как иначе мы бы услышали шум винтов и машин. Когда военный корабль или транспорт имеет ход, то их машины издают несколько другой звук. Это же — работа динамок. Они работают постоянно, даже когда корабль лежит в дрейфе.