Осенняя поездка в прошлое - Станислав Владимирович Далецкий

причём серьезно. Иван пообещал, что убьёт отчима, если он ещё тронет мать, ушёл к бабушкам и там остался жить, иногда навещая мать, а отчим, кажется, больше не поднимал руку на мать.

В начале учёбы оказалось, что его 7-Б класс сильно изменился по составу. Тогда неуспевающих оставляли на второй год в том же классе, их двоечники остались в шестом классе, и вот таких отставших из седьмого класса в их седьмом классе из пятнадцати учеников было восемь. Эти вполне взрослые 17-18 летние парни и девушки, со своими интересами, ходили в школу только по воле родителей, и с 13-14– летними одноклассниками у них не было общих интересов. Они ходили на вечерние сеансы кино, на танцы в клуб, а Иван со сверстниками всё ещё носились по дворам да на каток, который сами и расчищали от снега на речке.

Впрочем, в кино на вечерние сеансы Иван иногда тоже попадал через заднюю выходную дверь, которая закрывалась на крюк изнутри. Когда сеанс начинался, они осторожно открывали дверь, отворив крюк снаружи железной полоской, и стараясь не шуметь, где и ползком, пробирались на свободные места. Дежурный сотрудник кинотеатра, конечно, выводил, кого успел заметить, но некоторым удавалось остаться и досмотреть «взрослый» фильм. Подобные проделки были и в школе, поэтому, весной, сдав выпускные экзамены, Иван получил свидетельство об окончании семилетней школы с отличными оценками по всем предметам при удовлетворительном поведении.

Встал вопрос, что делать дальше и на семейном совете, в составе матери и бабушек, было решено, что Ивану нужно поступать в местный сельскохозяйственный техникум. Там за четыре года обучения давалась специальность механика по сельхозмашинам и средне – техническое образование, с которым можно было поступать и в институт, правда после двух лет обязательной отработки по распределению. И главное: успевающим студентам платили стипендию 160 рублей в месяц. А если идти учиться в среднюю школу в восьмой класс, то за год обучения надо было платить 150 рублей – эту плату на следующий год отменили.

У Ивана каких-либо желаний «выучиться» на кого-то не было, и он пошёл в техникум: за стипендией и учиться на механика.

Сдал документы, приняли без экзаменов, как отличника, но чтобы уже без баловства на занятиях – под его обещание.

Так закончились школьные годы Ивана Петровича и началась его юность.

XXIX

Путь Ивана Петровича от дома детства к дому юности был недолог и пролегал вдоль берега речушки. Много лет назад, ещё до его рождения, эта речушка, повинуясь человеческой воле, остановила свой бег у многочисленных дамб и переездов, перегородивших её русло. В годы его детства вода в реке ещё оставалась чистой и прозрачной, однако рыба водилась уже только озерная: карась и гальян. Прабабушка рассказывала ему, что раньше, когда река ещё текла, в ней водились щуки, окуни, плотва и другая речная рыба.

Всё детство Ивана Петровича прошло на берегах этой речки. Летом в ней купались дети и взрослые, зимой ребята расчищали лёд от снега и получался каток, на котором мальчишки с азартом играли в клюшки – слова «хоккей» они тогда ещё не знали, хотя игра была та же самая. Из изогнутой ветки березы вырезалась клюшка, а шайбой служил кругляшок, отпиленый от тонкого ствола березы. Коньки были без ботинок и привязывались сыромятными ремешками к валенкам – вот и вся экипировка тогдашнего юного хоккеиста.

Иван Петрович подошел к берегу речки и остановился у места их детского купания. За минувшие полвека река тоже состарилась и превратилась почти в болото. Речную гладь покрывал сплошной слой мелкой болотной водоросли – ряски, от которой река казалась покрытой чешуёй. В редких местах, свободных от ряски, проглядывала бурого цвета вода, сквозь которую виднелись тянущиеся со дна вверх гирлянды водорослей. Берега плотно заросли камышом, который уже пожелтел в преддверии близких заморозков и сухо по-осеннему шелестел от легкого ветерка сегодняшнего по-летнему теплого дня. От воды тянуло холодком – ночи стояли уже прохладные, запахом гниющей тины и тухлой воды.

Да, нынешним ребятишкам уже не искупаться летом в этом болоте и не покататься зимой на коньках по замерзшей тине. А ведь прошло всего полвека и, остановленной людьми, речушки не стало – вместо неё тухлое болото. Так и человеческая жизнь: если есть у человека стремление, цель – то его жизнь течет светлым потоком, обтекая на своём пути все препятствия, неприятности и горести, а если целей и стремлений нет, кроме существования, то жизнь превращается в стоячее и вонючее болото, даже при материальном благополучии и достатке. Нет, не хлебом единым сыт человек, нужны ещё и цели в жизни и главное – это движение к цели, которое не позволяет остановиться до самого конца человеческой жизни.

Цель – это и есть смысл жизни каждого человека и у каждого она может быть своя, только не надо сводить смысл жизни к достижению богатства любой ценой, как сейчас учит всех пропаганда мерзавцев. Материальный достаток может быть результатом или средством достижения цели, но никак не смыслом жизни человека. Если смысл жизни человека заключается в деньгах, то это уже не человек, а маньяк, который ради своего психоза готов топтать человеческие судьбы и свою личную жизнь – пока не достигнет животного удовлетворения от денег и тогда, он превращается свинью, довольно похрюкивающую в своей вонючей куче денег. И такие маньяки – свиньи захватили страну, людей и теперь пытаются всех превратить в скот, жаждущий поесть, попить и совокупиться – только животные желания и ничего человеческого.

Вот почему, во времена его детства окружающие люди были открыты, доброжелательны и отзывчивы – не было в них жажды наживы любой ценой. Поэтому и лица людей были чисты и светлы, хотя и жили все они, как оказывается, со слов нынешних негодяев, в тоталитарном государстве, где нельзя было даже пошевелиться – якобы сразу уничтожались опричниками власти. Конечно, и в те времена были и стяжатели, и скопидомы, и предатели, но они умело маскировали свою сущность и составляли меньшинство.

Может быть, эти его мысли просто ностальгия по прежним временам детства, как всех убеждает пропаганда рвачей и выжиг? Но вот же река его детства, которая превратилась в болото, потому что заброшена и нет за ней никакого ухода. Так и люди сейчас заброшены и каждый сам по себе. А тогда, по весне, люди открывали перемычки и пробивали дамбы и вешние потоки воды промывали русло реки, уносили ил и застоявшуюся воду вниз по реке и прочь из городка.

Так