О чём речь - Ирина Левонтина

Чужая речь может передаваться не путем собственно пересказывания, а путем имитации. Существуют особые заместители речи – бессмысленные сочетания, обычно содержащие повторы и рифмы, на которых часто реализуется тот же самый или похожий интонационный контур. Это сочетания типа ля-ля тополя, ля-ля-фа-фа, тэ-тэ-тэ, тэ-тэ-нэ-нэ, тэто-это, тыры-пыры и тыр-пыр восемь дыр, а также довольно новое заимствование бла-бла-(-бла): «Я ему объясняю: «У меня много работы, а завтра теща приезжает, тэ-тэ-нэ-нэ <ля-ля тополя>»…; «Ты скажи, что ты к нему хорошо относишься, но только как к другу, бла-бла-бла». Вот еще характерные фразы: «Прибегает: „А! О!“ А чем я могу ему помочь?»; «Опять наехала на меня: „Аа! Даа!“ Надоела уже». Все это практически не отражается в письменных текстах, но в устной речи часто используется, особенно если перед этим уже был какой-то намек на содержание чужих слов и продолжение более или менее понятно.

В общем, стоит только заметить какую-нибудь «пылинку» – например, занятное употребление слова ах, и начинается. Спускаешься в метро, и кажется, что люди только и делают, что пересказывают, кто кому что сказал, передразнивают друг друга, и все прямо по науке, с правильными интонационными контурами. Включаешь телевизор, а там тоже – цитируют, перепевают, и притом со всеми нужными маркерами. Просто бери и записывай. Словом, сплошной цветной туман.

Есть мнение

А кстати о своих и чужих словах. Как-то мне попалась в телевизоре забавная фразочка: «Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что, на мой взгляд…»

Чудесно. Оратор так увлекся фигурами скромности, что у него получилось, будто у человечества существует некое общее мнение о том, каков его, говорящего, взгляд на вещи. Не очень-то скромное предположение.

Тут столкнулись две противоположные идеи: ссылка на общее мнение и ссылка на свое мнение. Обе призваны как-то обезопасить говорящего, облегчить ему презентацию собственных соображений и оценок, но вместе дают комический эффект. Причем интересно, что обе эти идеи по-своему амбивалентны.

Ссылаясь на общее мнение, человек, с одной стороны, вроде как присваивает себе право говорить за многих, выдавая собственное мнение за уже утвержденное и одобренное другими. Но, с другой стороны, он при этом прячется за спины других людей, делая вид, что всего лишь транслирует чужое мнение, а значит, не особо за него и отвечает.

Однако и ссылка на свое мнение, с одной стороны, как-то снижает категоричность высказывания: имхо, мол, ручаться, конечно, не могу. С другой же – нескромно привлекает внимание к самому говорящему.

Разумеется, обе фигуры существуют в языке в разные эпохи. И всегда возможно их неловкое столкновение в одной фразе. Но для нашего времени такое нагромождение просто очень характерно. Дело в том, что совсем недавно основной полемической стратегией была ссылка на мнение коллектива. Аргумент: «Это не только мое мнение» – работал почти безотказно. С перестройкой же первое, что было ухвачено, – понятие плюрализма. И теперь уже таким же универсальным ответом на любые возражения в споре стала фраза: «Это мое мнение».

Замечательно, что многие воспринимают право иметь собственное мнение как право делать безответственные заявления или, попросту говоря, нести что попало. Разумеется, это совершенно естественно. Из любой либеральной идеи человек улавливает в первую очередь те возможности, которые она сулит. А ту ответственность, которая к ним прилагается, – в лучшем случае потом.

Я встречалась с ситуацией, когда даже в научной полемике люди реагируют на возражения возмущенной фразой: «Но ведь могут же быть разные мнения!»

Конечно, могут. Вот против вашего, безусловно, уважаемого мнения есть такие-то аргументы. Какие у вас контраргументы?

«Но это мое мнение! Имею я право на собственное мнение?!»

Замечательный лингвист А. А. Зализняк в последнее время несколько раз высказывал такую мысль. Происходит подмена: идея, что любое мнение ценно, подменяется идеей, что все мнения ценны одинаково. Любой может решить, что вся наука всегда заблуждалась, придумать свою теорию чего угодно, если же с ним начать спорить, то он скажет, что это, мол, у вас тоталитарное мышление, а нужен плюрализм мнений.

Мой сын, тогда студент, однажды поинтересовался, как расшифровывается модное слово имхо. Я говорю, in my humble opinion. Узнав же, что значит слово humble («скромный, смиренный»), он разочарованно заявил: нет, ну это не подходит. А недавно я выяснила, что у имхо появилась новая русская расшифровка: «имею мнение хрен оспоришь». Надо ему рассказать – вот это точно подойдет.

Непруха

Прочитала я раз в Фейсбуке запись журналиста Кирилла Рогова от 3 февраля 2012 года:

Лучшее за день. Пишет мне милое письмо милейшая девушка (просьба о каких-то комментариях): «В понедельник мне посчастливилось попасть на семинар в Мемориале, но не повезло поговорить с вами». Нда, не повезло так не повезло. Сочувствую. Девушки, обходите меня стороной, может быть, вам повезет со мной не поговорить.

Смешно. Девушка не справилась с глаголами. А здесь, между прочим, очень интересная лингвистическая проблема. Дело все в том, что смысловые компоненты в высказываниях и в значениях слов могут иметь разный логический статус. В частности, различаются ассерция и пресуппозиция. Ассерция – это то, что утверждается. Пресуппозиция – то, что полагается само собой разумеющимся. То есть это своего рода скрытое утверждение. Важнейший признак пресуппозиции состоит в том, что она не попадает под отрицание. Классический пример – глагол промахнуться. Промахнулся – значит не попал в цель. Но при этом стрелял: никто ведь не скажет о человеке, который просто идет по улице, что он промахнулся. Не попал – ассерция, стрелял – пресуппозиция. При отрицании: не промахнулся – все равно означает, что стрелял, то есть эта часть смысла под отрицание не попадает, отрицается же только то, что выстрел был мимо цели. Поэтому, кстати, вовсе не на любой общий вопрос можно ответить да или нет. Ну, с вопросами Навального-то все просто: «Россия будет свободной! Да или нет?» – «Да-а-а!» – «Мы придем еще! Да или нет?» – «Да-а-а-а!» Тьфу, опять я сбиваюсь на митинги! Это у него, кстати, наверно, юридическое. В судах очень любят давить таким образом: ответьте, мол, да или нет. Когда я выступаю в суде в качестве эксперта и какой-нибудь прокурор пытается меня сбить: «Да вы ответьте просто, да или нет», мне всегда хочется ему сказать: «Ответьте: вы уже перестали бить свою жену, да или нет?» Действительно, ведь он не может ответить нет – это будет значить, что бьет. Но он не может ответить и да, потому что тем самым признает, что раньше бил. А у него и жены-то, может быть, никакой нет.

Пресуппозиции выражаются в языке разными средствами – в том числе и служебными словами, и некоторыми синтаксическими конструкциями. Например, если мы слышим, что, мол, «даже Петя пришел», то, совершенно не зная, кто он, этот Петя, и куда он пришел, понимаем, что уж от Пети-то этого можно было ожидать в последнюю очередь. Это благодаря слову даже.

Или вот еще смешной пример. В какой-то криминальной телепередаче был сюжет о конфликте, разгоревшемся между соседями. Причина конфликта: некая дама затерроризировала весь подъезд тем, что ее страшные собаки постоянно гуляют без намордника. Показывают соседей, которые наперебой жалуются на собачницу, в ответ она вопит что-то неправдоподобное. А потом темпераментно заявляет: «Я вообще не вру никогда, хоть и была тридцать лет в партии!» Здесь, понятное дело, за счет уступительной конструкции возникает пресуппозиция: партийные часто врут. Прямо это не сказано, но за счет союза хотя – все равно что сказано битым словом.

Но вернемся к глаголам повезти и посчастливиться – и сюда же еще хорошее слово довестись (довелось). Вот чудные довлатовские примеры: «Марусины родители были необходимы в глубоком тылу. Побывать в окопах им не довелось» (Иностранка, 1986), «Но экзаменатор спросил: „Вы читали „Повести Белкина“?“ – „Как-то не довелось, – ответил Леня, – вы рекомендуете?“ (Заповедник, 1983). Довелось значит следующее: некое хорошее событие могло с человеком и не произойти, но произошло, причем как бы само собой. Мы писали об этих глаголах вместе с Анной Зализняк больше двадцати лет назад. В частности, мы писали, что все три слова указывают на то, что с человеком произошло нечто хорошее, произошло как бы само собой, не благодаря его усилиям.