Ричард Длинные Руки – воин Господа - Гай Орловский

– Сволочь! Он отравил мне всю победу!

Серый человек сказал твердо:

– Ваше Величество, осмелюсь сказать…

– Ну-ну, говори!

– Вы никогда не станете истинным хозяином этой страны… пока не будет захвачен король… простите, захвачен Арнольд. Пока он жив, о нем рассказывают легенды. Я сам слышал, как он в образе простого пастуха кого-то исцелил, кого-то спас… Причем, по слухам, он может находиться сразу в двух или трех местах. С каждым днем его жизнь приукрашивается все больше. Еще немного, и о нем будут рассказывать как о чудотворце. А вы…

Конрад процедил с яростью:

– Ну-ну, говори!

– Я не осмеливаюсь, Ваше Величество.

– Говори, я приказываю!

– Вы можете догадаться, Ваше Величество. Если Арнольду с каждым днем добавляют все больше белых перьев, то вам, естественно, черной шерсти. Вот-вот найдутся очевидцы, что видели, как вы прячете в штаны… простите, в брюки хвост. А ваши длинные волосы объяснят тем, что вам надо прятать рожки. Вы же знаете простой народ!

Конрад проревел с ненавистью:

– Черт бы побрал этого Арнольда!.. Черт бы побрал!.. Все черти бы его побрали!..

Серый человек осторожно на цыпочках удалился. Изображение начало меркнуть, я увидел, что смотрю в остывающую желтую воду. Сигизмунд догадался по моему лицу, что видение оставило меня, предположил:

– Вода остыла. А если подогреть?

Гугол виновато развел руками, а я сказал:

– Не надо. Я увидел мало, но… король Арнольд жив, где-то в уединении. Мы еще сможем его отыскать.

Сигизмунд уехал вправо, там селение Годорж, королю Арнольду оттуда поставляли соколов, Гугол напросился заехать в селение Синий Луг, вон слева, а я, оставшись наедине, долго седлал коня, подтягивал ремни, в голове пусто, а в душе растет предчувствие неудачи.

Вернулся к костру, затоптал, угли никак не хотели рассыпаться, я бил по ним палкой, наконец забросал землей. Уголек подпрыгнул и попал за голенище, я сел на землю, стащил сапог, выкатился черный комок. Сбоку упала черная тень. Я вскинул голову, вздрогнул. Прямо передо мной возник мужчина. Кусты в десятке шагов, а травка такая, что и мыши не проползти незамеченной, однако же он вот передо мной, как будто соткался из воздуха. Крепкий, жилистый, уже в возрасте, но матерый, пара шрамов на лице, глаза холодные и жесткие, сразу пахнуло могильным холодом.

Он засмеялся.

– Тряхнуло?.. Эх ты, герой! Нет, магия ни при чем. Я честный профессиональный убийца. И я пришел за тобой, благородным героем.

Снова неуловимое движение, как он думал, но я видел, как он тряхнул рукой и из рукава прямо в ладонь выскользнул кинжал с узким лезвием.

Я сидел неподвижно, молот мой в трех шагах, меч там же, а на мне ни кольчуги, ни доспехов, даже рубашка распахнута до пупа. Крестик же на шее спасает только идиотиков в плохих фильмах, а здесь все наяву, где я – растерянный лох и этот натренированный матерый убийца.

– Но… за что? – прошептал я. – Кто послал?.. Кому я нужен?

Он захохотал, но глаза его цепко отслеживали каждое мое шевеление.

– Ты как будто не слышал имя герцога Морвента? Которого ты чем-то оскорбил настолько, что он отвалил мне золота полный кошель… только бы я перерезал тебе глотку и принес голову! Представляешь, обычно все довольствуются отрезанными ушами, а то и вовсе моим словом, а этот…

Я пробормотал:

– Погоди… У меня тоже есть золото. Скажи, сколько он тебе заплатил?..

Он изумился:

– Что за странные речи от героя! Ты должен разразиться гневной напыщенной речью!.. Вскочить с обнаженным мечом… Ах да, меч далеко? Ну тогда с голыми, но чистыми руками и большим пламенным сердцем!.. А я, презираемый убийца, всего лишь с ножом… Ну?

– У меня с речами туго, – сообщил я.

– Ага, – сказал он зло, – дескать, ты настолько благородный герой, что больше упражнялся в поединках, а не пел под лютню?

– Упражнялся, – согласился я, – хоть и не совсем в поединках. Так как насчет золота? Плачу вдвое. Могу даже дать заказ на моего заказчика.

Он злобно смеялся, глаза блистали триумфом, словно это я его самого когда-то сбил оглоблей с коня на глазах его людей и теперь он живет, всеми осмеиваемый, презираемый, а ведь какой мужчина не стремится к уважению в чужих глазах?

– Тебе не понять, бла-а-а-агородный, – заявил он. – Не понять, что у нас, профессиональных убийц, тоже есть честь. Да не тоже, а есть! Своя. И не уступает вашей хваленой, хотя о вас, героях, слагают песни, о вас поют в замках, на дорогах и даже на базарах, о вас грезят принцессы, а о нас отзываются только как о грязи… Мол, убиваем исподтишка, в спину… Потому я стараюсь вот так, лицом к лицу. И никогда не нарушаю слова. А вот когда уйду на покой… я собираюсь сделать это теперь, денег герцога хватит, я даже дам попам на часовенку, закажу мессу во искупление своих грехов!..

Он сделал шаг, смотрел на меня сверху, глаза сканировали мое горло, но я чувствовал, как он натренированно следит за каждым моим движением. Как только начну вставать, достаточно одного взмаха его жилистой руки…

– Ты не хочешь подняться, – предложил он, – и принять судьбу достойно?

– Не хочу, – ответил я.

Моя правая нога ударила толчком по его голени, я быстро вскочил, но убийца не упал, только пошатнулся и отступил, профессионально держась между мной и моим оружием. Я сделал движение, словно хотел сбоку пробежать к мечу, но узкий нож блеснул почти у самых глаз. Я отпрянул, он зло рассмеялся.

Я отступил, он пошел вокруг меня с ножом в руке, пригнувшись, разведя руки, готовый метнуться в любой миг. Я надеялся, что он зайдет достаточно далеко, чтобы я успел схватить меч, но он улыбнулся и тут же пошел по дуге обратно. Страх еще разок полоснул по уже и так обнаженным нервам, но он же выплеснул в кровь ведро адреналина. Меня тряхнуло сильнее, мысли понеслись быстрые, как электроны в межгалактической пустоте. Я не пригибался, стоял ровно, следил. Он метнулся, я отступил, одной рукой перехватил кисть с ножом, кулаком другой встретил его в нос.

Хрустнуло, я оттолкнул его руку с ножом, и он упал на спину. Сердце колотилось с частотой детской погремушки. Я опережал его движения, опережал намного. Будь их двое или трое, я бы, увы… но этого суперубийцу я опережаю с потрясающей меня самого легкостью.

Он вскочил быстро, но не так эффектно, как нам показывают на всех в киноканалах. Он намного опережал по движениям деревенских увальней, но я уже чувствовал, что я со всем своим арсеналом… хотя нет у меня никакого арсенала, но есть общее развитие, есть информация, что-то видел, о чем-то слышал, но в целом я знаю и даже умею намного больше.

Снова нож замелькал передо мной, я сделал вид, что сейчас отступлю, а сам с силой пнул его ногой. Удар пришелся по колену, убийца отшатнулся, едва не упал. На лице отразился мгновенный страх, но я не бросился добивать, и он тут же пришел в себя. Перевел дыхание, пошел снова вправо.