Трени-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Читала, — кивая, отвечаю я, — знаю.
— Про ЧжуВона — не расскажешь?
— Он наследник богатой семьи. Никогда не знаешь, что таким людям понравится, а что нет. Лучше исходить из того, что им не понравится всё, что о них скажут. Поэтому — без комментариев!
— Так неинтересно! — надувает губки ЧуЫн, — Я думала, что у вас была тайная помолвка, а его семья — против. Это разве не он подарил тебе твоё кольцо? Ты его никогда не снимаешь!
Смотрю на свою печатку на правом безымянном пальце. Она же из чёрного металла? Разве такое кольцо может быть… как его там? Помолвочным! Да! Помолвочным кольцом?
— Нет, — говорю я и, взявшись левой рукою за кольцо, поправляю его на пальце, — это другой подарок. Гораздо более значимый.
— Более значимый? — заинтересовывается ЧуЫн, — А от кого? И что он значит?
— Без комментариев, — отвечаю я.
— Пфф… — недовольно выдыхает ЧуЫн, — одни сплошные тайны!
— Такая вот я, — отвечаю я, отставив руку в сторону и растопырив пальцы на руке, любуясь печаткой, — загадочная…
Время действия: следующий день
Место действия: школа Кирин, урок математики
Сижу, делаю вид, что присутствую, но на самом деле занимаюсь своими делами. Пытаюсь перевести «Порку те пасс?» на корейский. Зачем я это делаю, честно говоря, мне не совсем понятно. Но, вот что-то меня в голову толкнуло. Не знаю, как у других, не спрашивал, а вот у меня такое бывает. Знаешь, что ерунда и лучше бы сразу бросить, но вот делаешь, делаешь, пока не закончишь, чтобы потом просто об этом забыть. Чем-то поставленная шефом задача меня заинтересовала. Может, как вызов мне, переводчику? Может быть…
Написал на листке четверостишье «исходника», четверостишие на французском, четверостишье на русском. Фактически, в математических терминах, имею систему из трёх уравнений с тремя неизвестными. Пытаюсь осознать задачу целиком и придумать, за какой бок её лучше ухватить, чтобы получить вменяемый результат. А то нарешать, как и напереводить можно тако-ого! Ого-гоо…
Грызу карандаш, смотрю в потолок, жду озарения. Вокруг меня класс усиленно скрипит мозгами и грифелями. Решает очередной тест в череде тестов подготовки к главному экзамену. Я свой закончил минут десять назад и, решив не выделяться, не сдавать работу вперёд всех, остался сидеть в классе. Можно было, конечно, пойти и в кафе посидеть, но, пока туда дойдёшь, пока усядешься, от десяти минут ничего и не останется. Да и потом, там будут пялиться. Даже если никого не будет в зале, будут пялиться девчонки-баристы за стойкой. Благодаря фотке моих славных прошлых дней, вывешенной на всеобщее обозрение какой-то, похоже, завистливой падлой, да ещё с подписями, разъясняющими, кто «ху из ху» на ней, вся школа в курсе того, что ЮнМи «зажигала» с чоболем на горе Намсан, гроздями развешивая с ним замочки на всём, на чём только можно было их развесить. По этому поводу на язык просится известная фраза — «а утром они проснулись знаменитыми!». Я тоже проснулся таким, только слава моя, какая-то с душком. Заглянул в школьный чат — мама дорогая, какую там чушь пишут! И что ЮнМи похожа на японку и жила в Японии, и что ЧжуВон обещал ей на ней жениться, но, семья его была естественно против такого союза, и он свалил в армию, оставив на память мне, одно кольцо. Наверное, речь идёт о печатке, которую я таскаю, действительно, не снимая… Похоже, это ЧуЫн поделилась с публикой своей версией развития событий, болтушка. Ещё пишут, как я и предполагал, что в Кирин меня устроила ЧжуВоновская семья, ну и всё такое, всякое. Шибко возмущаются, что ЮнМи по статусу не положено крутить шашни с таким крутым перцем, как ЧжуВон. Мол, якобы, подходящий для неё уровень, максимум — менеджер. Как говорится, я дурею, дорогая редакция, от такого святого следования традициям…
— ЮнМи, чем ты занята? — раздаётся вопрос учителя, выводя меня из мечтательного созерцания потолка.
— Песню сочиняю, сонсен-ним, — честно отвечаю я, переводя на него взгляд.
— Песню? — удивляется тот, — А тест? Почему ты его не делаешь?
— Я его уже сделала, — отвечаю я и, приподняв со стола листки с заданием, показываю, — вот.
— Принеси, — требует из-за своего стола учитель.
Встаю из-за парты и, сопровождаемая взглядами одноклассников, несу показывать сделанную работу.
— Хм, — говорит математик, полистав и бегло просмотрев мои ответы, — действительно, всё сделано. И давно ты сидишь?
— Минут пятнадцать, сонсен-ним.
Класс, чуть слышно, недовольно выдыхает за моею спиной.
— Почему не сдала, как сделала?
— Не хотела выделяться, сонсен-ним, — отвечаю я, осознанно провоцирую одноклассников.
— Тсссс… — раздаётся чуть слышное сзади.
— Почему? — снова задаёт вопрос учитель.
— Забочусь о других, — говорю я и объясняю, — кто-то бы мог начать торопится, увидев, что понесли сдавать работы и начать делать ошибки в задании, сонсен-ним…
— Понятно, — говорит тот и кивает, — ладно, иди…
Иду обратно на своё место, опять, весь класс смотрит на меня. А чего, собственно? За последние три теста я получил высшие баллы. Никогда ещё в моей жизни не было так хорошо с математикой! Результат в сто процентов правильных ответов позволяет с большим оптимизмом смотреть в будущее. И даёт железобетонное основание посылать по известному маршруту всех, кто вздумает что-то там шипеть про мою «мохнатую лапу»… Пусть идут лесом…
О! А вот и перемена! — думаю я, слыша звон звонка, — дожили…
Время действия: этот же день, вторая его половина
Место действия: карцер школы Кирин. Господин ДонХё, остановившись в дверях класса, по-хозяйски оглядывает помещение. Видя, что «арестантка» палец о палец не ударила, чтобы навести в нём какой-то порядок, осуждающе качает головой. Оглядев и рассмотрев всё, что захотел, ДонХё переводит взгляд на центр, туда, где, лёжа щекой на одинокой парте, дрыхнет ЮнМи. Смотря себе под ноги, чтобы на что-то не наступить, ДонХё направляется к ЮнМи.
— ЮнМи! — стучит он костяшками пальцев в парту, будя ту, которая на ней спит, — Просыпайся!
— А? — вскидывает голову та и, увидев спросонья склонённое над собою красное лицо, кричит в испуге
