По правде говоря (СИ) - Риз Екатерина

Андрей сел на водительское место и захлопнул дверь. Избегал смотреть на меня напрямую, а я, если честно, не хотела смотреть на него.

- Сумасшествие какое-то, - проговорил он в тишину автомобильного салона, ни к кому конкретно не обращаясь. Подумал и добавил: - Извини.

- Всё хорошо, - ответила я, будто тоже в пустоту.

Он даже не подумал о том, чтобы объясниться. Если бы Андрей хотя бы попытался рассказать мне суть их так затянувшегося разговора, столь тёплого прощания, возможно, мне не было бы так больно и обидно. Ведь сколько бы я не пыталась убедить себя в том, что я излишне себя накручиваю, что ничего страшного не произошло, и их разговор когда-то должен был произойти, и к нам с ним, двоим, как паре, случившееся не имеет никакого отношения, никакие убеждения не срабатывали, и я чувствовала жгучую обиду. Но Андрей ничего этого не сказал, больше того, всю дорогу до дома он молчал. Думал о чём-то, а мне хотелось кричать.

Весь сегодняшний вечер мне хотелось кричать.

- Я закончила работу, - сказала я ему, когда мы оказались в квартире. Молчать мне надоело, хотелось визжать и топать ногами. Сняла туфли и сразу почувствовала себя маленькой и неуверенной рядом с высоким мужчиной.

- Ты молодец. Уложилась в установленный собой же срок.

- Сроки устанавливал ты. А хозяин, как говорится, барин.

- Вика, ты обиделась на меня?

- Нет.

- Из-за Ани?

- Нет. – Я посмотрела на него. – Андрей, я не обиделась. Я просто очень устала.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, после чего Андрей согласно кивнул.

Когда несколько часов назад Андрей покупал мне это платье, он выглядел настолько воодушевлённым, почти влюблённым, подумала я тогда. И моё воображение тут же нарисовало картину продолжения этого вечера. Как мы с ним возвращаемся домой, как он снимает с меня это платье, и день заканчивается так, как описывают в лучших любовных романах. Близость душ, тел… Понимаю, насколько наивно и глупо это звучит, но любая женщина мечтает о таком. Чтобы в её жизни было побольше вот таких глупых, неповторимых моментов рядом с любимым мужчиной. Но вечер закончился совсем не так, и я снимала платье, закрывшись в ванной комнате, одна, смахивая злые слёзы.

Когда я вышла из ванной, закутанная в банный махровый халат, будто спрятавшись в нём, услышала голос Андрея. Он разговаривал с кем-то по телефону в гостиной. Я остановилась в дверях, не желая ему мешать, но он меня заметил. Разговор тут же закончил, телефон выключил, а мне бодро улыбнулся. Чересчур воодушевлённо.

- Мама звонила, - пояснил он. – Просит меня завтра утром заехать к ним с отцом.

- Что-то случилось? – заинтересовалась я.

Андрей пожал плечами.

- Не знаю. Она сказала, что у Сони какие-то проблемы. Нужно моё участие.

Какие проблемы могут быть у Сони? Вы сами подумайте. Девочка даже не разговаривает и никого вокруг себя не замечает. Какие у неё могут быть проблемы?

- Ты поедешь?

- Да, заеду, конечно.

Я согласно кивнула.

- Конечно.

- Странный вечер, правда? – вдруг сказал Андрей.

Я не ответила.

Я так и легла спать в халате. Меня отчего-то колотил озноб, и я никак не могла уйти от мысли, что сегодня последняя ночь, что мы с Андреем проводим вместе. И проводим её совсем не так, как следовало бы, наверное. Я куталась в махровый халат, устроившись на краю широкой кровати, а он, наверняка чувствуя, что я напряжена и взволнована, ничего не делал и ни о чём меня не спрашивал. Возможно, не хотел слышать того, что я могу ему сказать. Правда, полежав немного в темноте и тишине, Андрей всё же придвинулся ближе и обнял меня. Обхватил большими руками, сжал, а я закусила губу, глотая слёзы и переживания. А ещё подумала о том, что очень хочу домой. Вот только, где он, мой дом?

Нет у меня дома. Вот настолько всё плохо.

Утром Андрей торопился, собирался перед работой заехать к родителям. А я наблюдала за ним, украдкой, конечно, за его поспешными сборами. Он выпил кофе, съел, приготовленный мною омлет, проглядел документы, второпях разложил всё по папкам и сунул в портфель. И только после этого будто вспомнил про меня. Глянул заинтересованно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Викуль, а ты со мной не поедешь?

- Куда именно?

- К родителям. И на работу тоже. – Андрей подошёл, стиснул мои плечи и прижался губами к моему лбу. А я всего на секундочку зажмурилась, запоминая его прикосновение, силу объятия, его запах.

- Не поеду, - сказала я. – Отчёт у тебя на столе, я его закончила, а к твоим родителям меня не приглашали.

- Ерунда. Тебе не нужно приглашение.

- Нужно, - сказала я. – Поверь.

Переубеждать он меня не стал, чем лишний раз доказал мне мою же правоту. Правда, поинтересовался:

- Чем займёшься без меня?

Я нацепила на лицо улыбку.

- Домашними делами. Приготовлю тебе ужин.

- Здорово, - отозвался Андрей. Улыбнулся и добавил: - Буду ждать.

Мы оба напоминали актёров в плохой пьесе. Или сами были плохими актёрами. Смотрели друг другу в глаза, притворялись, и оба отлично понимали, что верить в искренность партнёра не стоит. Врёт, обманывает, притворяется, но продолжает улыбаться. Конечно, каждый по своей причине, но это совсем не оправдание.

Стоило Андрею выйти из квартиры, я тут же решительно поднялась. Ещё минуту назад он целовал меня на прощание, по-прежнему закутанную в махровый халат, затем направился в прихожую, оставив меня, уютную, с чашкой кофе в руках, и вот я уже поспешила подняться. В спальне я остановилась перед стеной с панно, дотронулась рукой до стекла, за которым были собраны в единое целое фрагменты фотоснимков. Как изъять их из-за стекла, не придумала. Казалось, что оно крепится прямо к стене, поэтому, посомневавшись совсем немного, я дошла до двери в маленькую, темную комнату, примыкающую к прихожей. Там хранились всякие бытовые принадлежности, инструменты, тут же домработница оставляла пылесос, швабру и гладильную доску. Но мне нужен был молоток. С ним я вернулась в спальню, и чтобы больше не сомневаться, с размаха стукнула по стеклу с панно. Отскочила, как только послышался звон посыпавшегося стекла. Разлетелось оно почему-то в мелкую крошку. Я не была героиней фильма, не сорвала решительно со стены нужный мне снимок и не отправилась с разбега выяснять отношения и искать ответы на хранившиеся тайны. Я была Викой Захаровой, которая после нанесённого урона, отнесла молоток на место, взяла веник и совок и смела всю стеклянную крошку в мусорное ведро. Мела и думала о том, какая я всё-таки глупая. Подумала о том, что Андрей, вернувшись, может пораниться, наступить в темноте… Жанка бы долго надо мной смеялась.

Но, закончив прибираться в спальне, я всё-таки влезла на стул, аккуратно оторвала фрагменты фотографий, на которых, как считала, точнее, была уверена, изображена моя сестра. Сегодня я собиралась закончить эту историю. Выяснить, что же всё-таки случилось десять лет назад. По крайней мере, выяснить, что о пропаже Ксении знает семейство Веклеров. Я собиралась приехать к ним в дом и спросить прямо. Чего бы мне это ни стоило. Даже если это будет стоить мне отношений с Андреем. Которые так и так разрушатся под давлением тайн, секретов, недомолвок и под влиянием его родителей, которые, совершенно очевидно, не в восторге от меня. Что ж, навязываться я никому не собираюсь. Но и просто так не уеду.

Меня снова начал колотить озноб, как и вчера вечером. Я ехала в такси, и чем ближе я была к дому родителей Андрея, тем сильнее волновалась, у меня совершенно пересохло во рту, а снимки из рук я так и не выпустила. Смотрела на них, и чем дольше смотрела, тем больше убеждалась, что это Ксения. Её рыжие волосы, её наклон головы, а особенно глаза. Её зелёные глаза, такое знакомое, вызывающее выражение глаз. Смелое и бесшабашное.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Приехали, - сказал мне таксист, остановившись перед въездом в посёлок. – Дальше проезд только с разрешения хозяев.

- Я знаю, спасибо. – Я полезла за кошельком. – Я дойду отсюда.