Мои ночные рефлексии - Ирина Гербертовна Безотосова-Курбатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все это отступление о Камышине я сделала на одном дыхании, чтобы пояснить, почему мы с Васюшей на машине так часто туда ездили (и прояснить свое отношение к нему — в первую очередь — для себя — через сначала — непростую болезненную рефлексию, которую я, к сожалению, избегала долгие годы, но потом — рефлексию зрелую, просветленную).
Осенью того же года на мой день рождения с моими подругами поехали на машине на Ахтубу через Среднюю Ахтубу. Пикник очень удался, но сама река нам не понравилась (очень мелкая, в воде стоишь по пояс) — мы больше никогда туда не возвращались.
2007 год. 31 июля поехали снова в Камышин, но решили съездить еще на 60 км дальше — в Нижнюю Добринку (туда, где родился когда-то мой отец) Это село оказалось потрясающе живописным — Волга еще шире, чем в Камышине, противоположного берега не видно. В село заходит и маленькая бухточка, в которой тоже купаются (безопасно). Случайно подслушали местных — они часто с придыханием произносят слово «Камышин» (он для них как священный город — столица района, конечно, раз в 100 больше!). Это немецкое село выглядит очень ухоженным, чистеньким. Я вспомнила, как ко мне однажды на консультацию пришел студент и рассказал очень забавную историю. Как-то его друг пригласил в гости вот в такое приблизительно немецкое село. Оно его поразило до глубины души своей чистотой и уютом (что около домов, что внутри домов, что в целом — на улицах). Он сказал мне, что никогда не представлял себе, что можно так жить. Приехав домой, рассказал своим домашним, мать спросила: «А что у нас грязно?» Он ответил одним словом: «Мама, у нас — срач». Она обиделась и неделю с ним не разговаривала. Он тоже расстроился, что невольно ее обидел, места себе не находил и решил прийти ко мне за психологической помощью. Я ему объяснила, что он был абсолютно прав (у нас действительно большинство людей понятия не имеет о чистоте, еще и природная лень — это же надо регулярно напрягаться!). Но главная причина кроется, на мой взгляд, в другом — в том, что многие просто не чувствительны к красоте и порядку (они просто не замечают их отсутствие). Предложила только ему самому навести в доме образцовый порядок (чтобы его поняли). Чем все закончилось — не знаю.
11 августа съездили (по случаю — передать клиенту отремонтированный фотоаппарат) в Урюпинск (от Московской трассы — еще 34 км). Сам город не особенно впечатлил (унылые голубые потрескавшиеся пятиэтажки в центре города и неоднозначный частный сектор: «советские» дома перемежаются с навороченными коттеджами (впрочем, как и везде), но главное очарование — сама природа — особенно Хопёр. Потом уже на закате солнца специально заехали в Борисоглебск, который нам понравился больше — очень симметричный, очень уютный. Выехав на трассу, остановились у развала и купили очень большую плетеную ивовую корзину — необыкновенной красоты (все эти годы она украшает наш зал).
16 августа (спустя ровно 20 лет!!!) поехали в Колпачки, где я два месяца отдувалась со студентами в колхозе и где я плавала по четыре часа каждый вечер в Цимлянском водохранилище, возвращаясь «под звездами» (об этом я рассказала в эссе «Страсть к воде: мои заплывы»). То, что я увидела, повергло меня в шок — полное запустение: пустынный берег, огромная равнодушная вода, почему-то во многих местах с торчащими из воды деревьями (так обмелело?), полуразрушенные кирпичные здания, все заросло, и — было жуткое ощущение опасности. О заплыве и речи не могло быть. Вася пошел «в кустики», я его стала торопить — он: «Ну, как получится», как всегда, инстинкт самосохранения у него не включился. Я стояла ни жива — ни мертва. Моя интуиция не обманула. Недалеко послышались мужские голоса. Вася медленно стал выходить из кустов, но все понял и быстро побежал к машине, вскочил, завел двигатель и — мы рванули. Васюша говорит со смехом: «Если бы была «шестерка» — точно бы застряли в песке!», но эти слова, к счастью, он произносит, когда мы уже несемся по дороге. Не для слабонервных!
19 августа совершили очень интересную поездку в Астрахань. Решили поехать очень рано и встали в 5 утра (потом не пожалели — возвращались домой при потрясающем закате солнца в пустыне). Ехать надо было 420 км (и столько же обратно). Весь путь лежал среди полупустыни и пустыни — ни одного кустика! Было очень жарко. В город въехали в три часа дня и покатались по центру. Особенно был роскошен кремль. А рукава Волги! А сколько мостов! Венеция! Решили пообедать в кафе на набережной. Ждали примерно 1,5 часа. Любовались ивовыми лесами на противоположном берегу. Я сказала Васюше, что Астрахань — один из немногих городов, где приятно жить, кроме одного «но»: все вокруг, в основном, говорят по-татарски и по-казахски — очень восточный город. Несколько месяцев спустя, на занятиях меня аспиранты спросили, понравилась ли мне Астрахань. Я ответила «очень», но — это не европейский город. Они спросили, почему. Из-за восточной речи вокруг. Всё всем стало понятно, кроме одного. В коридоре он меня догнал: «Что Вы имеете против татар?». Отвечаю: «Абсолютно ничего». «А почему тогда Вы их так выделили?». «Потому что их там много! До Ивана Грозного это же было татарское ханство. Или Вы не в курсе и хотите возразить?». Возражать было нечем. Может быть, я действительно использовала не ту коннотацию?
28 августа мы поехали с нашими друзьями и одним знакомым в Калач-на-Дону (собственно, знакомый и был из Калача, он предложил показать нам дорогу в тот пионерский лагерь им. Юрия Гагарина, на противоположном берегу Дона, в котором я была воспитателем почти 30 лет назад! — я об этом подробно рассказала в своем эссе «Страсть к воде: мои заплывы»). Мы вернулись снова в это место уже вдвоем с Васюшей 28 октября и покатались по чудным склонам лесистых, пылающих осенними листьями, балок (по асфальту, конечно). Звенящая тишина. Вокруг никого. Никакого ощущения опасности. Спустились на машине вниз к воде. Перед нами лежал спокойный красавец Дон. Уезжать не хотелось. Потом в
