Три правила ангела - Катерина Снежинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тут наверняка подушки безопасности есть, – пробормотала Ленка.
– А то! Но всё равно покалечишься знатно. Трасса скользкая, скорость приличная. Давай, не тормози. Никто тебя убивать не собирается, обещаю.
– Ты сумасшедший, – догадалась, наконец, Старообрядцева.
– Есть немножко, – пожал одним плечом Андрей. – Действуй, Ленок, а то ты меня уже доставать начала. Не беси дядю, чревато последствиями.
Ленка потянулась, кончиками пальцев подтаскивая блистер к краю пасти раскрытого бардачка. За окном промелькнула будка поста ГИБДД, синий щит с жирно перечёркнутым названием города и весёленькой надписью: «Счастливого пути!». А дальше плотной зубчатой стеной темнели ёлки.
«Счастливого пути!» – пожелала себе Старообрядцева, выщёлкивая на ладонь таблетку.
– Да возьми ты минералку, – посоветовал Андрей. – Чего на сухую-то давиться?
***
Реальность возвращалась тяжело, неохотно и со скрипом. Вернее, насовсем-то она никуда и не пропадала, Ленка почти помнила, как ехала в большой машине, которую качало, будто лодку, и Старообрядцеву почти укачало, зелёная тошнота плескалась в черепе. Потом её несли, и тут уж качка стала совсем сильной, зелень выплеснулась-таки наружу и кто-то жутко матерился. Дальше начиналась темнота, но недолгая, всё быстро вернулось на свои места, хоть и со скрипом. Только вот никак не удавалось сообразить, где у всего место, да ещё своё, потому что скрип невыносимо мешал, буравил тяжёлый затылок болью. И выплюнутые за шиворот свитера таблетки противно прилипли к коже, отчего она немилосердно чесалась. А ещё было холодно.
– На кой … ты её сюда … припёр?! – визгливый голос ввинтился в уши и затылку стало совсем невыносимо.
– А куда я её … должен был … девать, по-твоему? – второй голос звучал пониже, но вот истерики в нём слышалось раза в два больше.
– Представляешь, что дед скажет, ты, чмо в горошек? Да он нас вместе с ней закопает, … пупырчатый! Включи свою болванку или спермотоксикоз вконец замучил?
– Ладно, детка, не кипишуй, – низкий голос резко успокоился, даже звучать стал иначе, почти знакомо. – Всё решим. Звони своей торфухе, пусть она…
– Да чего она, чего она? Её пацан у ментов, забыл, что ли? Её твоя эта … и засадила! Сам справляйся, тряпка …!
– Сейчас, только шнурки поглажу, – почти промурлыкал второй. – Звони, сказал, пусть другого найдёт, причём бегом. Или сама хвосты подчищает, мне параллельно. Слушай, выключи ты эту бандуру, и так башка болит, а ещё скрип этот.
– Ты тупой, зайчик? – к неимоверному Ленкиному счастью визг неожиданно сменился ласковым курлыканьем. – Как я его выключу? Это же ветряк, экологически чистая энергия. Природу беречь надо. Ты хоть мобилу у этой коровы забрал?
– У неё батарейка сдохла, я проверил.
– И чего? Надо…
– Ничего не надо, детка. Не хрен улики где попало раскидывать, пусть всё при ней остаётся, как и было. Ладно, пошли. Звони своей Масе.
Голоса замолчали, что-то хлопнуло – дверь, наверное, а скрип никуда не делся, дикая тяжесть в затылке тоже и очень хотелось пить. Ленка пошевелила неожиданно большим языком, оцарапав его о шершавое и совершенно сухое нёбо. Легче от этого, понятное дело, не стало, пришлось открывать глаза.
Прямо над Старообрядцевой оказалась странная, низкая, скошенная крыша, а в неё окно. За окном, щедро обросшем по краям наледью, медленно крутилась, почему-то ещё и поворачиваясь вокруг собственной оси, мельница. Вроде бы она и скрипела, а, может, и не она. Вероятно, реальность никуда и не собиралась возвращаться, подкидывая воспалённому мозгу откровенный бред.
Ленка дёрнулась, попытавшись определить, всё ли в порядке с руками-ногами. Вроде бы они были на месте, только чувствовались странно, будто не совсем свои и словно бы в них чего-то не хватало, суставов, например. В пальцах, наверное, деталей тоже недоставало, гнуться они не хотели и на то, чтобы выудить мобильник из кармана куртки, потребовалась почти вечность, Старообрядцева едва не упустила пластиковое тельце и вроде бы, кажется, тихонько зарычала на собственную беспомощность.
– Ну давай же, – подбодрила Ленка мобильник, – ты можешь, я же знаю. – Телефон, вечно вырубающийся от холода, ничего такого знать не желал, а кнопки не хотели нажиматься, палец просто соскальзывал с прорезиненных пупырышек. – Хочешь вместе со мной сдохнуть?
Мобильник, осознав серьёзность положения, вздрогнул, экранчик залился синим светом, коротко проиграв весёленькую мелодию, и нагло подмигнул значком пустой батареи.
– Врёшь ты всё, – разоблачила телефон Старообрядцева, – меня-то не обманывай.
Телефон моргнул, собираясь погаснуть – обиделся, значит и, кстати говоря, имел на это полное право. Он не был вруном, просто по причине почтенного возраста периодически впадал в маразм и выдавал иконку перечёркнутой батарейки сразу, как только его снимали с зарядки.
– Я пошутила, – шёпотом зачастила Ленка. – Хороший, хороший телефончик. Я сейчас только Светланке позвоню и можно будет дальше бай-бай.
Старообрядцева шмыгнула ледяным носом, хихикнула, смутно подозревая, что с ней всё-таки что-то не так и перед глазами вон всё двоилось, буквы расплывались, да ещё этот скрип!
Мобильник выскользнул из скрюченных пальцев, но, к счастью, далеко не упал, приземлился рядом с виском, на подушку, воняющую холодом и затхлостью. Ленка заворочалась, как медведь в берлоге, не без труда перекатилась набок, но снова брать телефон не рискнула, просто легла на него щекой, блаженно закрыв глаза, слушая благословенные гудки.
– Да, – раздалось прямо внутри уха.
– Я в порядке, – заверила подругу Старообрядцева. – У меня всё хорошо.
– Алё? Лена?
Ленка поморщилась, подружкина тугоухость сейчас была совсем некстати.
– Тут ветряк экологический чистый, потому что природу надо беречь, – пояснила Старообрядцева вполне доходчиво. – Поняла?
– Нет, – призналась Светланка.
– Ну чего тут непонятного…
Мобильник пискнул. Ленка даже приподняться сумела, таращась на предательски мёртвый экран, совсем непрозрачно намекающий, что смысла в реанимации нет. Правда,
