Черное зеркало, белый алтарь(СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

А и плевать!

К ректору они с этим вопросом не пойдут, из Академии меня надо еще выцарапать, а потом... потом я вообще удеру. Надеюсь.

***

Темнело.

Рад медленно шел по парку. Я шла в шаге за ним... вспоминая Ивана Сусанина.

Вот как!? Как ему это удается?! Идет - и листик не шелохнется. Травинка не дрогнет. А я уже раз шесть споткнулась, ушиблась, влезла башкой в паутину, собрала на себя ведро грязи...

Где справедливость?!

Рад этот вопрос нагло игнорировал. И шел, пока впереди не замаячила стена. То есть забор. Потом он пошел вдоль забора.

Я шипела, но шла за ним. И помалкивала.

Мало ли кто...

Мало ли что...

Услышат - проблем не оберешься. Хотя Рад и настоял и на камешке у меня на шее, и на кольце. Для верности.

Прошли мы еще около трехсот метров. Потом Рад остановился, показал на камень, который для меня ничем не отличался от остальных - и произнес свое знаменитое 'Ы'!

Я подумала, и дотронулась до него.

Нет?

Значит, не о том подумала. Или не так сделала.

- Ы!

Рад дотронулся до груди и едва ногой на меня не топнул. Мол, не поняла, что ли?

Сразу - не поняла. А вот сейчас...

Камешек соприкоснулся с камнем. Благо, цепочка там была достаточно длинная. И часть стены просто отошла в сторону.

Каменной стены.

Забора из старых таких, мхом поросших валунов.

- Ы?

А вот это уже я сказала. От полного ошаления.

- Ы, - поддержал Рад.

Но я и так поняла, что произошло. Это, видимо, ход времен того же Олмарского. И открывается он, как и в библиотеке. А если посмотреть, как на ауры?

Ну, точно.

Есть у камешка аура. У всех она синяя, у него - голубая. И с разводами.

Почему не заметили?

Ага, только ректору и дела, каждый камень в ограде отсматривать. Наверное, просто не знали, а потом и забыли. Такое тоже бывает...

А за оградой свобода.

И чужой мир, в котором меня рассматривают только в качестве добычи. Я в нем ничего не знаю. Хуже арапа Петра Первого, тот хоть как-то во Франции пообтерся, а я тут вообще дикарем...

Я вздохнула, и повторно коснулась камня.

Ворота закрылись.

Я повернулась к Раду.

- Ты не мог бы меня еще немножко поводить? Чтобы я могла сама найти сюда дорогу?

- Ы.

Конечно. И поводит, и покажет...

Единственное существо, которое мне жалко будет оставлять в этом мире. Немой полоумный горбун. Ладно, не полоумный.

В артефактах он разбирается. И взгляд у него более осмысленный, чем раньше был. Наверное, он тут просто... одичал, что ли? Когда с тобой никто не разговаривает, когда ты никому не нужен... чего тут удивляться, что мужчина ушел в себя? А потом появилась я.

И оказалось, что он мне нужен. И я ему.

И мы подружились.

Вот он и проснулся от спячки. Такое бывает, и достаточно часто. А скоро я уйду...

Я бы взяла Рада с собой. Но в нашем мире он погибнет. Так же, как и я - в Эр-Сианне. Ему будет там плохо... и мне здесь плохо.

Безвыходная ситуация.

Почему-то сильно хотелось плакать.

***

Утро началось с букета роз.

Огромного!

Нет, не так. просто ОГРОМЕННОГО!!!

И ректора на другом его конце.

- Наташенька, я просто умоляю... сегодня вечером я исправлю свою ошибку, если вы позволите!

Я кивнула и зевнула.

Демоны, гады... меня ж тут... того, пока вы думать изволите! Вот что теперь делать? Отдаваться? Или поломаться для приличия?

Вообще, порядочные девушки на первом свидании не дают. И на втором тоже. За ними поухаживать надо. Но тут же афродизиаки... кстати!!!

Пакостность натуры тут же проснулась.

- Тэр ректор, а есть какие-то артефакты, определяющие посторонние вещества в пище? Или заклинания на эту тему? Вы мне, вроде как, обещали?

Мужика аж перекосило.

А ты думал, что у меня весь вес в попу ушел? Не-эт! На мозги там тоже с полкило осталось...

- Таэра, со мной вы можете ничего такого не опасаться.

- Не могу, - потупилась я, к восторгу всех подслушивающих (считай - весь этаж общаги). - Тэр ректор, мне сказали, что в моем организме еще и возбуждающие были обнаружены... я так не могу. А если я вас изнасилую?

Какие ж у красавца глаза стали! А откуда-то сбоку послышалось сдавленное хрюканье... зря!

Ректор тут же вспомнил, что он - главный лев в саванне, сдвинул брови и медленно повернул голову. Зрителей, как ветром сдуло.

А у него появилось время прийти в себя.

- Мы это вечером обсудим, Наташенька. Обещаю.

И улыбочка.

И поцелуй руки... ну кто бы на моем месте удержался?

Вот и я не смогла... розы удержать не смогла. И букет совершенно случайно проехался по ногам ректора... сам себе и виноват. Розы - они колючие.

К чести мужчины - не взвыл. Даже не дернулся. Стоик!

Проверим границы стойкости?

Но пока ее хватило поулыбаться, откланяться и красиво уйти. А я еще раз зевнула и пошла ставить идиотский веник в вазу. А заодно размышлять, кто тут дурак.

Между нами говоря... оба?

Ректор - потому что считает меня Таткой. И с ней бы это все сработало, и на предупреждения она бы внимания не обратила, и сейчас бы млела рядом с Аделасом. Зато была бы счастлива пару лет.

Или я? Потому что решительно растоптала розовые очки и собираюсь сражаться за свою жизнь со всем миром? Даже без особой надежды на победу?

Глупо же трепыхаться? Правда?

А с другой стороны... Наполеон в 1812-м считал, что возьмет Россию и поцарствует, гитлеровские солдаты домой писали, что русские никак свое тупое сопротивление не прекратят...

Кто сказал, что Эр-Сианн хуже Наполеона? Тому разъяснили, и этим разъясним. И вообще, на каждого охотника найдется его персональный медведь.

Вы меня хотели?

Я пришла. Не обессудьте.

***

На завтраке было непривычно шумно и оживленно. Студенты переговаривались... я подсела за столик к своей компании.

- Привет! Что случилось? Я пока не в курсе?

- Ну... ты и ректор - это тоже тема, - хихикнула Вариана.

Если она думала, что я смущаться буду - зря. Я даже плечами не пожала, угрызая капустный салат.

- Почему нет? Он не помолвлен, в отличие от того же Аделаса. Свободный мужчина, симпатичный, с достатком... с хорошим положением в обществе - я ничего не путаю?

Вариана задумалась, а потом качнула головой.

- Н-нет. Но...

- Почему он на меня клюнул?

Тут уже кивнул и Галан. Понятно, иномирянка, но ведь можно и кого-то другого подсунуть. Лоринских много, не один найдется, так второй. Ректор ближе, конечно, но это вопрос не расстояния, а желания.

- А чему вы удивляетесь, - решила я напакостить напоследок. - Вот оглядитесь вокруг, вы что именно видите?

Ребята огляделись, но смысл вопроса не поняли.

- Магов? - предположила Тамила.

Я закатила глаза.

- Выставку вы видите, Тами. Понимаешь, выставку! Вы все однотипные. Глаза - большие. Носы - прямые. Губы пухлые, волосы шикарные... да на вашем фоне любой, кто отличается, уже будет пользоваться успехом. Я же правильно понимаю, вы себя магией подправляете?

- Д-да...

- А что при этом теряется всякая индивидуальность? Не думали?

Кажется, эта мысль ни парням, ни девушкам в голову не приходила.

- И что? Теперь бородавки и шрамы на себя наносить? Или вообще татуировки, как у демонов? - презрительно фыркнул Лавир.

Я пожала плечами.

- Дело твое, конечно. Но лучше подумай головой. Лицо может быть красивым и без идеальных пропорций. И ты можешь быть весьма симпатичным, не увеличивая глаза и не надувая губы... погоди минутку. Где тут у меня тетрадь?

Не могу сказать, что я хороший художник. Но АСФ же!

Да и не надо мне Пикассо изображать, и Рубенса не надо. А вот несколько лиц набросать на листке бумаги...

Причем - лиц нестандартных.

Михаил Боярский и Василий Ливанов. Вениамин Смехов и Эммануил Виторган. А рядом - Евгений Леонов.