Война с демонами. Книги 1-5 - Питер В. Бретт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Недрил встречалось мало. Что бы ни говорили о народе отца, красийцы очистили окрестности Доктауна от демонов, и даже ночью едва ли приходилось бояться.
Но во тьме прятались и другие хищники.
Воспользовавшись торжествами по случаю Ущерба, Тамос подвел войска ближе и разместил их за рощицей у Кручи Колана. Когда из зарослей выскочил Терн, графский конь перепугался и с громким ржанием отпрянул.
Терн замер, боясь, что граф вылетит из седла, но Тамос удержался и опытной рукой осадил животное.
– Ночь, мальчик! – произнес он гневно и тихо. – Ты хочешь нас выдать, чтобы всех перебили?
– Они знают, – сказал Терн.
– То есть? – не понял граф.
– Видел их. Шарумы лесом обходят нас сзади. Знают, что мы здесь.
– Провались оно в Недра! – буркнул Тамос. – Сколько их? Пешие или конные?
– Намного больше, чем нас. – Терн не был в ладу с цифрами. – Но большинство пешие.
– Верхом скрываться труднее, – кивнул Тамос. – Места уже заняли?
– Пока нет, – мотнул головой Терн. – Скоро.
– Готовьте людей, – обратился Тамос к лорду Саменту. – Будем действовать, как планировали.
– Хотите въехать прямиком в ловушку? – спросил тот.
– А что еще делать? – ответил вопросом граф. – Другой возможности не будет. Эгар и его люди готовы, а у Лактона нет припасов на зиму. Мы должны взять этот холм и выставить лучников, чтобы прикрыть развертывающиеся силы лактонцев. У вражеской пехоты узкий коридор для атаки. Когда мы займем возвышенность, они замаются нас вышибать.
– Но не отступят, – заметил Самент. – Заняв холм, мы окажемся в западне.
– Если продержимся до взятия доков, то, возможно, сумеем прорваться верхом.
– А если нет?
– Тогда, – сказал Тамос, – мы будем защищать доки, пока не умрем.
Аббан опирался на костыль и всматривался во тьму из окна склада. Кабинет занимал верхний этаж, и окна выходили на все четыре стороны.
Рядом неясно вырисовывался Глухой, но Аббан оставался неспокоен. Великан был сильнее всех, кого знал Аббан, и успешно продвигался к званию мастера шарусака, но с Кераном казалось надежнее. Наставник не имел равных в бою и пользовался всеобщим уважением, готовый – даже жаждавший – советовать и поправлять, когда Аббан рисковал совершить глупость.
Удивительно, в какую зависимость он впал от наставника – человека, которого некогда ненавидел всем существом. Который столкнул Аббана со стены Лабиринта в самую гущу демонов только за то, что он неправильно сложил сеть.
Купеческим умом Аббан его понимал. Сам он был для отряда обузой и своей несостоятельностью как воина подвергал опасности остальных шарумов. Он залез в неоплатные долги, словно курица, не способная нестись. С точки зрения Керана, убить его было разумнее.
Но Аббан обладал другими талантами, и они сделали его бесценным для Шар’Дама Ка – и его сыновей. Это его план осуществлялся сегодня. В случае победы Джайан припишет ее себе, а участие Аббана сотрут из летописи. В случае поражения жизнь хаффита не будет стоить пыли на его сандалиях.
Керан был нужен снаружи, во тьме.
В нескольких шагах от Аббана беспокойно расхаживал дама Хеват. Старик беспокоился не меньше. Безмятежность излучала только Асави, коленопреклоненная на полу в белоснежном гадальном облачении. Прихлебывая чай, она хладнокровно наблюдала за мужчинами.
Красийцы весь день старались вести себя как ни в чем не бывало. Хеват устроил молебен по случаю Ущерба, а воины ели, отдыхали, возлежали с женщинами. Многих шарумов послали за семьями, чтобы осесть и закрепиться в городе, а холостяки, после разграбления Доктауна, взяли себе невест из землепашцев.
Однако собравшись на алагай’шарак, как полагалось в Ущерб всем шарумам, они не пошли обычным путем, который избирали, чтобы очистить от алагай городские окрестности. Невидимые в черных одеждах, они стремительно перебрались в места, подходившие для засады на приближавшихся чинов.
С утра изучив расклад, Асави сказала Джайану:
– Ударь, когда пламя трижды прочертит небо.
Могущество алагай хора было явлено в очередной раз, когда в небеса взметнулись языки воющего огня и звук разнесся на мили.
Парение чинской петарды повторил другой огненный росчерк, взлетевший с озера. Третий осветил небо на юге, куда увел своих даль’шарумов Шару.
Вдали протрубил рог Шарака, и Аббана зазнобило. Будь что будет, битва началась.
На лактонских боевых кораблях, которые быстро шли к мелководью, по сигналу взревело пламя, забушевавшее в метательных коробах. Расчеты мехндингов немедленно взялись за работу, но все еще наводили орудия, когда небо наполнилось огненными дугами. Хеват замер, следя за снарядами с волнением на обычно бесстрастном лице.
Аббана они не заботили. Его инженеры и метчики обезопасили здание, встроив в стены тела алагай для усиления меток. Грубое, но достаточно действенное подобие магии хора дама’тинг. Булыжники отскочат, как горох, и не возьмет никакое пламя. Даже дым, просочившийся внутрь, преобразится в свежий ветерок. В руины мог обратиться весь город, а его склад останется целым и невредимым.
Не успел он додумать эту мысль, как лактонцы попытались претворить ее в жизнь. В ходе прошлых бомбардировок они ограничивались побережьем и доками, но сегодня стреляли дальше, пробивая снарядами здания и поджигая город.
– Первая ночь Ущерба, – прорычал Хеват, – а они лишат женщин и детей меток!
– Я полагаю, счет сравнялся, – сказал Аббан. – Мы сами мало думали об их священном празднике первого снега, когда захватили Доктаун, и я видел, как поступают с женщинами и детьми шарумы.
– Чинскими женщинами и детьми, – уточнил Хеват. – Неверными, пребывающими вне света Эверама.
– Возможно, – пожал плечами хаффит. – В любом случае – глупцами, коль скоро им кажется выгодным атаковать в Ущерб.
– Даже если они умудрятся выиграть бой, дамаджи так этого не оставят, – рыкнул Хеват. – Они выведут из Дара Эверама всех воинов и убьют по тысяче чинов за каждого потерянного шарума.
Терн наблюдал, как Тамос нагибается и поджигает бумажную трубку, воткнутую в землю.
Лучники неприятеля ждали их, но стрелков было мало, чтобы остановить натиск армированной конницы Тамоса. Если бы красийцы разместили на холме слишком много воинов, то обнаружили бы себя преждевременно. Этих людей обрекли на смерть.
Сработал взрыватель, и ракета с пронзительным воем ушла в небеса, оставив по себе шлейф красного пламени. Терн во все глаза следил за ее полетом. Мать делала по праздникам хлопушки, но о таких петардах он только слышал. На юге и востоке взлетели другие ракеты, оповестившие о готовности войск к атаке.
– Красивые, – сказал Терн.
– Лиша Свиток изготовила их для другого новолуния. – Голос Тамоса был отрешен и печален. – Я часто видел,
