Мародеры - Леонид Влодавец

— Четыре дырки в затылке, — осмотрев, сказал Серый. — С запасом поработали… Ладно, Маузер, давай тащи семь грузил, помаленьку, а мы поработаем.

И Хрестный, лишившись всего, что представляло хоть какую-то ценность, отправился следом за Петровичем. Дальше пошло как по конвейеру. Работали споро.

Часы, перстни, кольца, цепочки, бумажники с деньгами и документами — все это горкой росло на разостланной плащ-палатке. У двух в челюстях попались золотые зубы — Серый выломал коронки плоскогубцами.

Оставалось отправить на вечный покой последнего из восьми.

Саня и Маузер притащили его по мату на край болота, раскачали… Плюх! И тут же, через секунду, до их ушей долетело гулкое: бух! бух!

Мужики с удивлением переглянулись.

— В лесу это, — обеспокоенно произнес Серый, — по-моему, там, куда Гера этих… туристов повел. «Лягушка» сработала.

— Неужели Гера напоролся?

— Ну да… Это кто-то из тех, Булкиных.

— Если, е-мое, Гера накроется, эти козлы со своей овцой из леса не выйдут, — угрожающе прошипел Саня.

— Они так и так не выйдут. Но дойти, куда им надо, они должны, — сказал Серый. — Поэтому вот что, мужики: вы тут порядок наводите, а я в лагерь, надо будет народ успокоить.

ТАРЗАНКА

Их осталось семеро.

От роковой полянки тропа пошла вниз, петляя между соснами. Гера шел молча.

Приходилось за ним поспешать. Тропка была скользкая, неровная, и во многих местах из нее выпирали узловатые корни. Поскользнуться и запнуться — раз плюнуть, а удержать равновесие — непросто. Казалось, что топать в стороне от тропы, по хвое было бы проще. Но черта с два, после того, что случилось, кто-нибудь рискнул бы на метр шагнуть в сторону. Смерть учит дисциплине быстрее, чем любой прапорщик.

Внизу, впереди, послышалось журчание воды. Через пару минут добрались до небольшого обрывчика, метра три высотой, под которым поблескивала мутноватая речка, вытекавшая из расстилавшегося справа под горкой непролазного болота. На противоположном берегу просматривался небольшой возвышенный мысок, вокруг которого описывала дугу речушка.

— Вот это как раз то место, — мрачновато заметил Гера, — где я каждый раз с молитвой хожу.

— А что тут? — серьезно спросила Света.

— Мы с вами стоим сейчас лицом к реке, — Гера перешел на «вы», чувствуя, что успокоился. — Справа болото. Эта речка из него вытекает, а ниже по течению затопляет низину, примерно полтора километра шириной, и опять Превращается в болото. Если идти вдоль берега, мы еще дальше уйдем на юго-запад и удалимся от нашей точки на двадцать километров. Там, правда, переходить спокойнее но зато впереди будет еще десяток таких мест, где ни вздохнуть, ни чихнуть. А в этом месте — самый удобный переход. Хотя и очень опасный. Потому что на этом самом месте речка из обрыва снаряды вымывает. Если глянуть с обрыва, можно пару головок увидеть.

— Та-ак… — озадаченно протянула Светка, — значит, в реке они тоже могут быть?

— С рекой особь статья, — поморщился Гера, — она под этот берег все тащит вместе с илом. В том числе и те мины, которые на известном месте в болото ушли.

Короче, вброд через нее я бы лично ни за что не пошел. Есть вариант, который требует сноровки. В детстве на тарзанке качались?

Гера подошел к росшей в метре от обрыва, замысловато изогнутой осине и показал привязанную к ее стволу толстую капроновую веревку. К свободному концу веревки была примотана грубо оструганная чурочка с кольцевым желобком в середине, на котором и держался узел. За тот же желобок был привязан и более тонкий капроновый шнур.

— Задача простая: крепко уцепиться за эту чурочку и отпустить ее тогда, когда окажетесь над сухим местом. Если раньше или позже, то как минимум искупаетесь в холодной воде, как максимум — говорить не хочется. Если не успеете отцепиться и чувствуете, что понесло назад, — держитесь намертво и не отпускайте. Если надо, я вас за этот шнурок сюда вытяну. Главное — спокойствие.

Сделаем так: оставим все вещи здесь, а сами поднимемся на горку, вон к той раздвоенной сосне. Там ложбинка есть. Влево от тропы. Совсем чистая. Если здесь… сами понимаете, чего стрясется, то остальных не достанет. Здесь останется тот, кто пойдет первым, и я для страховки.

Пятеро поднялись до раздвоенной сосны.

Светка и Гера остались у осины.

— Еще раз объясняю: отходите вот сюда, где я стою, разбегаетесь, немного поджимаете ноги и летите. Осина под вашей тяжестью немножко гнется и на том берегу вам придется падать с высоты в метр. Отпускаете тарзанку, приземляетесь и сразу после этого идете подальше вверх, до первого немецкого танка. Он слева, прямо рядом с тропинкой стоит. Но торчать там не стоит, потому что товарищам будете мешать, а кроме того, если рванет, то на мыске живых не будет. А за танком вас не достанет. Ну, во имя Аллаха, милостивого и милосердного!

Светка взялась за тарзанку, отошла назад, пружинисто разбежалась, оттолкнулась и перелетела речку, мягко приземлившись на обе ноги. Гера показал ей поднятый вверх большой палец: во! Подтянул тарзанку за тонкий шнур на свою сторону и резко махнул рукой вперед. Света быстро пробежала мысок и поднялась в молодой березняк, где метрах в пятидесяти от тропы увидела ржавый, угловатых очертаний, немецкий танк с круглой, будто высверленной дырой в лобовой броне.

Башню взрыв внутри танка перекособочил, и пушка уныло глядела вниз.

— Следующий! — позвал Гера.

Вперед шагнул один из охранников, надел автоматы крест-накрест на грудь, просунул черенок вертикально под поясной ремень и перекрестье автоматных ремней на спине… Раз! — и он уже на том берегу.

— Следующий!

— Ой, мамочки! — пискнула Люська, перекрестилась и пошла вниз.

— Ничего страшного, — успокаивал Гера, — отошла, разбежалась…

— Мама-а-а! — заверещала выездная секретарша, оказавшись в воздухе, нелепо дрыгнула ногами, как лягушка на веревочке… И сорвалась. Плюх! Люська бултыхнулась в Речку, малость не долетев до того берега. Но взрыва не произошло, и мокрая курица, благополучно выбравшись из воды, припустилась бежать наверх, где ее уже ожидали у немецкого танка хихикающий охранник и сердитая Светка.

Между тем на тарзанку вышел Ежик. Как ни странно после купания Люськи он почувствовал себя уверенней, Прыг-скок! И тама!

Настала очередь Никиты. Он, наоборот, волновался здорово, потому что думал, будто именно сейчас с ним чего-то приключится. И очень удивился, когда ничего не случилось.

Последний охранник подошел к осине.

— Так, погоди прыгать, — Гера остановил парня, уже взявшегося за тарзанку.

— Сначала я перейду и натяну шнур, а ты мне отсюда по веревке отправишь вещички.

С этими словами Гера ловко перелетел на мысок, успев перехватиться за шнур, который немного потравил с обрыва охранник, и подтянул шнур к себе.

— Автоматы отправь! — крикнул Гера, обеспокоенно поглядывая на внушительные габариты охранника. — Тяжеловат ты малость…

Парень просунул веревку сквозь автоматные ремни и спихнул оружие вниз.

Гера, когда автоматы к нему приехали, ловко отстегнул карабины ремней, снял автоматы с веревки, повесил себе на шею, а потом крикнул:

— Отпускаю! Выбирай веревку, привязывай к дереву, подтягивай тарзанку, а я пошел! Догоняй!

Гера побежал к танку, туда, где уже собрались почти все. А парень взялся за перекладину тарзанки и, разогнавшись, толканулся изо всех сил…

Хр-ряп! — с треском обломилась, не выдержавшая слишком сильного рывка, верхушка осины, к которой был привязан канат.

— Бля-а! — зычно заорал парень, падая в воду с трехметровой высоты. Плюх!

И в ту же секунду — ба-бах! Столб воды и грязи взметнулся выше обломанной осины. Фр-р-р! — какой-то крупный осколок прошуршал над башней танка и снес верхушку березки в метре от упавших. А затем, с интервалом в несколько секунд, бухнуло пять взрывов помельче — там, в самом обрыве.

Долго не могли оторвать тела от травы — все казалось, рванет еще раз.

Потом услышали сдавленный голос Геры:

— Можно, вставайте… Ему поверили, встали.

— Надо сходить, посмотреть… — пробормотал Никита.

— Нечего там смотреть, — мотнул головой Гера. — Я уже все видел.

Пол-обрыва в речку съехало, и осина эта гребаная тоже — с корнями и землей.

Зато теперь никакой тарзанки не надо. Перемычка появилась! Ха-ха-ха!

Смех этот никому не понравился. Тем более что уже третий погиб. Никому не хотелось быть следующим…

— Светик! — взмолилась Люська. — Идем назад! Плюнь на все это! Что у тебя, денег нет, что ли?' Зачем нам все это, а?

— Молчи! — рявкнула Светка. — Молчи, зараза! Убью!

Никита все же, не желая слышать развитие скандала, спустился на мысок.

Да-а… Местность изменилась здорово. Несколько десятков, а может быть, и сотня тонн грунта сползли в речушку вместе с деревьями, кустами, травой и, может быть, даже со снарядами и минами. Метров пятьдесят берега съехало! Все это образовало плотный и довольно высокий завал, перегородивший речку, и видно было, что вода, не находя выхода, поднимается, усиливает напор. Сейчас еще, конечно, перебежать на ту сторону можно… Но едва Никита об этом подумал, как услышал жесткий голос охранника Кости: