Залог страсти - Бертрис Смолл

– Фергюссоны из Дуна никогда не принимали ничью сторону, – пояснил человек, узнавший Ангуса. – Они действительно стоят за Шотландию.

– Королева должна вернуться, – заявил предводитель.

– В Шотландии должен воцариться мир, – возразил Ангус. – Если хочешь сражаться, сражайся с англичанами, не со своими соотечественниками шотландцами. Если начнем ссориться друг с другом, ничего хорошего это стране не принесет, зато Англия и остальная Европа будут очень счастливы.

– Ты должен выбрать, – настаивал Гамильтон.

– Я не принимаю ничью сторону. Я стою за Шотландию, – упорствовал граф.

– Оставь его, – посоветовал второй. – Мать его жены из Гамильтонов. Разве ты женился не на дочери Энн Гамильтон?

– Так и есть.

Он протянул руку и вывел коня Анабеллы вперед:

– Это моя графиня, которая ездила со мной по семейному делу. Я обнаружил, что она самая красивая женщина на свете, и буду драться с каждым, кто скажет иначе.

– Анабелла Бэрд, я твой кузен, Джон Гамильтон, – сказал человек, защищавший Ангуса. – Семья твоей матери будет рада знать, как высоко ценит тебя муж. За кого ты стоишь? За короля или королеву?

– За Шотландию, – слегка улыбнулась Анабелла.

Те из Гамильтонов, кто стоял ближе, дружно хмыкнули, и даже предводитель расплылся в улыбке.

– Благополучного путешествия, – пожелал он графу и его жене и дал им проехать.

– Спасибо, – кивнул Ангус, и они поехали дальше. До Дуна оставалось два дня пути.

Глава 14

Ветер доносил запах моря. Лошади тоже чуяли близость дома, и это придавало им сил. После того как они поднялись на последний холм и увидели впереди Дун и море, Ангус спешился, подошел к маленькой груде камней, нагнулся и пошарил под ней. Потом снова выпрямился. И едва вскочил в седло, как из камней взвилась маленькая ракета и взорвалась над замком.

Анабелла с изумлением увидела, как мост стал медленно опускаться.

– Я и не знала, что ты можешь подать сигнал! Как умно!

– Мэтью было приказано не опускать мост ни перед кем, кроме меня, – пояснил Ангус. – Так Дун невозможно взять без пушек.

– Матерь милосердная, пусть никогда пушки не встанут под нашими стенами. Но почему кому-то понадобится взять Дун?

– Времена меняются, и мы больше не так изолированы, как когда-то были.

Они спустились с холма и въехали во двор, где поджидал Мэтью. При виде Анабеллы его лицо потемнело от гнева.

– Я не знал, что твоя ведьма поедет за тобой! – первое, что выкрикнул он. – Она провела меня. А Джинни ей помогала.

Граф рассмеялся:

– Она спасла мне жизнь, и я больше не желаю слышать твоих жалоб, Мэтью. Наши пленники хорошо содержатся? Мне удалось получить доказательства моей невиновности.

Он взял Анабеллу за руку, и супруги вместе направились в замок.

– Все здоровы, хотя злы, потому что долго просидели в подземелье, – сказал Мэтью.

– Завтра мы их освободим, – пообещал граф. – Можешь привести в зал Донала Стюарта. Вечером он поужинает с нами. Как Агги?

– Два дня назад родила здорового сына, – гордо объявил Мэтью. – И без всякой помощи, если не считать матери и Джинни!

– Завтра увидим малыша, – сказал граф, когда они вошли в зал.

– Пойду приведу Стюарта, – бросил Мэтью и поспешил отойти.

– Он никогда меня не любил, – вздохнула Анабелла. – Хотя любит мою сестру.

– Он старомоден, как наш отец. Не обращай внимания, – искренне посоветовал Ангус и поцеловал ее чудесным сладостным поцелуем, который закончился, только когда Мэтью кашлянул. Ангус отпустил Анабеллу, и они улыбнулись друг другу.

– «Кости Господни, – подумал Донал, увидев их вместе, – как же сильно они влюблены!»

– Надеюсь, вы ни в чем не испытывали неудобств, – сказал граф.

Донал кивнул:

– С нами хорошо обращались и хорошо кормили, милорд. Если не считать потери свободы, мне жаловаться не на что. Ваш брат сказал, что вы вернулись во Францию.

Он с любопытством оглядел Ангуса.

– Можно спросить, с какой целью?

– Можете. Но пойдемте, обед уже готов. Сядем за высокий стол, и я все вам расскажу.

Мужчины и Анабелла расселись за столом. Слуги принесли еду.

– Я не изменник, – заговорил граф. – Как-то на дороге мы встретили отряд всадников, которые потребовали ответить, за кого я, за короля или королеву. Я ответил, что стою за Шотландию, и так оно и есть. История Фергюссонов из Дуна хорошо известна. Мы не вмешиваемся в политику. Те семьи, которые принимают чью-то сторону, обычно встречаются с бедой и несчастьем.

Потом он рассказал историю своих переговоров с мсье Клодом и магистратом, а также о предательстве агента Гизов.

– Вы отказались от большой суммы и продали земли мсье Клоду? – не сразу поверил Донал. Ему нравился граф Дун. Инстинкт подсказывал, что этот человек – не предатель, недаром отказался от выгодного предложения ради разумного. – Почему?

Граф улыбнулся:

– Я богатый человек. Все это знают. Но не знают величины моего богатства. Мудрый человек этим не хвастается, чтобы не вызвать зависть соседей. Я богат благодаря щедрости моей тетки и ее мужа. Они не имели детей и оставили мне все, чем владели. Их земли остались в семье. Но все остальное перешло ко мне. Я ни в чем не нуждаюсь, поскольку очень осторожен в расходах и за эти годы увеличил состояние. Я был бы глупцом, если бы потерял все это, изменив короне. Зачем мне ставить под удар дом, семью, детей? Яков Шестой – коронованный король. Он и есть Шотландия, а я стою за Шотландию.

– Мария Стюарт тоже была коронована и еще жива, – напомнил Донал.

– Все верно. Но она глупо сделала, покинув свое королевство, чтобы сбежать в Англию, – ответил Ангус.

– Вы – друг Босуэлла, – не унимался Донал.

– Да, и не отрицаю этого. Но это не означает, что я одобряю его поспешные действия.

– Какое доказательство невиновности вы привезли моему отцу? – допрашивал Донал.

Граф рассказал о последней поездке во Францию и о том, как вместе с мсье Клодом он вынудил магистрата признаться в обмане.

– Но золото, письмо к Марии Стюарт?

– Кто-то подсунул их в мою седельную сумку. Никто не был удивлен так сильно, как я, когда увидел, что принес ваш человек. Вы должны признать, что в письме не содержится предложение о помощи Марии Стюарт.

– Да, – согласился Донал. – И оно, возможно, было написано агентом. Письмо было запечатано простым воском, и я заподозрил неладное, но все указывало на ваше соучастие, милорд. Если хотите убедить меня в своей невиновности, мне нужны веские доказательства.

– Я велел все записать на пергаменте и сделать копию. Одну вы увезете с собой, когда завтра утром вместе со своими людьми отправитесь к регенту.