Маршалы Сталина - Юрий Рубцов

Во время второй мировой войны советская разведка, в основном сосредоточенная в рамках руководимого Берией ведомства, располагала за рубежом огромной сетью и действовала весьма эффективно. Только в Вашингтоне и Нью-Йорке сбором различной информации научно-технического характера занимались не менее 5 тысяч человек. «Работники 1-го (Разведывательного) Управления НКВД-НКГБ проделали значительную работу по организации разведывательной сети за границей, — обозревая период с июня 1941 г. по ноябрь 1944 г., докладывал Берия Сталину. — За это время выведено за кордон на нелегальную работу 566 человек, завербовано 1240 агентов-осведомителей, добыто агентурным путем 41 718 различных разведывательных материалов, в том числе большое количество документальных. Из полученных по линии технической разведки 1 167 документов реализовано отечественной промышленностью 616».

Первые сведения о работах в ядерной области советская разведка добыла еще в начале 1942 г. Берия неоднократно докладывал Сталину о ходе осуществления проекта «Манхэттен» (по созданию американской ядерной бомбы), об осуществлении Энрико Ферми управляемой ядерной реакции, других работах американских ядерщиков. Резидентуры НКГБ и ГРУ Генерального штаба Красной Армии в США, Канаде, Мексике направляли в Москву огромный объем информации.

Для координации усилий различных ведомств по добыче ядерных секретов союзников в НКГБ по инициативе Берии в феврале 1944 г. была создана так называемая группа «С» (позднее — отдел) во главе с генерал-майором П. А. Судоплатовым. Уже к концу 1946 г. для советских разведорганов перестали быть секретен важнейшие конструктивные особенности американского ядерного устройства, детали первого взрыва на полигоне в Аламогордо, система охраны, биографические данные многих ученых, занятых в проекте. О чем говорить, если святая святых — схема и описание устройства первой американской ядерной бомбы оказались в Москве всего через 12 дней после завершения ее сборки.

При этом источниками информации выступали не только члены советских резидентур, но и непосредственные участники работ по «Манхэттенскому проекту» Клаус Фукс и Бруно Понтекорво, Сэвилл Сакс и Теодор Холл. Не исключено, что ряд ценнейших сведений был получен непосредственно от руководителей американской ядерной программы Роберта Оппенгеймера и Энрико Ферми. А ведь информация широким потоком шла и из Великобритании, где на советскую разведку работала знаменитая ныне «кембриджская пятерка» — Дональд Маклейн, Гай Берджесс, Ким Филби, Энтони Блант и Джон Кэрнкросс.

В декабре 1946 г. Берия пошел на необычный и, на первый взгляд, малообъяснимый шаг. Он приказал заморозить все американские источники информации и переключиться на источники британские. Историк В. В. Позняков не сомневается, что это решение было согласовано со Сталиным и преследовало несколько соображений. Это — и необходимость обрубить «концы», которые после измены нескольких важных фигурантов могли бы вывести американских контрразведчиков на всю нашу агентурную сеть, занятую сбором информации о разработке и производстве ядерного оружия. И стремление не допустить компрометации ведущих американских ученых, которые рассматривались в качестве важнейшего политического потенциала, могущего до поры до времени связать властям США руки борьбой за мир и ограничение использования ядерного оружия. К тому же замораживание агентурных сетей в США компенсировались усилиями Клауса Фукса и «кембриджской пятерки».

Тот же Фукс, вернувшись после войны из США в Великобританию, обосновался в главном центре британских ядерных исследований Хэруэлле. До середины 1949 г. он передал советскому резиденту массу ценнейшей информации не только о британской, но и американской программах: к примеру, основные теоретические разработки по водородной бомбе, данные о проведенных на атоллах Бикини и Эниветок испытаниях урановой и плутониевой бомб.

Берия ревниво следил за тем, чтобы никто не вмешивался в его прерогативы. На этой почве у него даже возник конфликт с представителем СССР при ООН А. А. Громыко. Получив от американцев приглашение направить группу наблюдателей на испытание бомбы в районе атолла Бикини, Громыко откомандировал туда двух подчиненных ему сотрудников Комиссии ООН по атомной энергии, но с явно разведывательным заданием. Когда Берия узнал об этом, он потребовал от заместителя председателя Совета Министров Молотова указать Громыко на недопустимость использования его сотрудников для сбора сведений, которые их напрямую не касаются.

В этом был свой немалый резон: самодеятельность в столь секретном деле, как военная и техническая разведка, недопустимы, особенно если учесть, какие ощутимые удары получили наши разведорганы по окончании войны. Элизабет Бентли, которая длительное время играла роль связной между нью-йоркской резидентурой НКГБ, советскими агентами в различных американских учреждениях и компартией США, и шифровальщик резидентуры ГРУ в Оттаве Игорь Гузенко раскрыли западным спецслужбам более 120 человек, работавших на НКГБ и ГРУ. В США, Канаде и Великобритании были разоблачены несколько групп агентов, включая супругов Розенберг, Клауса Фукса, Алена Мэя, а несколько позднее также — Д. Маклэйн («Гомер») и Р. Абель («Марк»).

Положение осложнилось еще больше после того, как в 1946 г. по инициативе Молотова и при одобрении Сталиным началась перестройка структуры советской разведки. Берия был отстранен от ее дел, утратив пост министра внутренних дел. Одновременно лишились должностей практически все руководители МГБ и ГРУ периода войны. В марте 1947 г. Первое главное управление МГБ и ГРУ Генштаба были сведены в Комитет информации во главе с Молотовым, который был призван аккумулировать всю развединформацию и координировать ее сбор и анализ. Сюда же вошел и отдел «С» Судоплатова.

Однако, поскольку перестройка советских разведорганов осуществлялась не столько по деловым, сколько по карьерным соображениям и отражала ни на минуту не прекращавшуюся борьбу в политической элите за власть, на практике Комитет информации своего назначения не выполнил. В 1951 г. Сталин принял решение вернуться к прежней системе, и вся оперативная разведка вновь стала компетенцией ГРУ и ПГУ МГБ.

Уже это обстоятельство ставит под большое сомнение слова Поскребышева о том, что Сталин якобы был остро недоволен деятельностью Берии на ниве руководства разведкой. В своей непроизнесенной на июльском пленуме ЦК 1953 г. речи бывший помощник вождя, явно подыгрывая доминировавшему в «верхах» настроению, сообщал: «Тов. Сталин характеризовал его так: Берия развалил разведку, и ни в коем случае нельзя ему доверять этот участок работы. Тов. Сталин крепко ругал себя за то, что согласился с предложенной Берия кандидатурой Абакумова в качестве руководителя МГБ… В целом тов. Сталин характеризовал Берия так: Берия мнит себя большим политическим деятелем, но он не годится на первые роли, ему можно лишь доверить участок хозяйственной работы».