Скрытное сердце - Барбара Картленд

– Что такое? Что случилось, дорогая? Почему ты так взволнована?

– Все! – потерянным голосом сообщила Сильвия. – Я больше не могу это терпеть. Я не могу туда больше ходить! Не могу!

– Послушай, давай-ка садись и рассказывай все по порядку, – скомандовала миссис Бутл. – Отец, подай ей стул.

Но мистер Бутл и без того уже встал и пододвинул девушке свой стул, на который она с благодарностью опустилась. Затем он подошел к двери и снял с крючка кепку.

– Уходишь? – спросила миссис Бутл. Он кивнул.

– Хочу заглянуть в Кросс Киз.

Миссис Бутл прекрасно поняла, что он просто не хочет им мешать. Мистер Бутл привык к тому, что к жене в любое время дня и ночи приходили люди с просьбами о помощи, а иногда для того, чтобы пооткровенничать, и всегда тонко чувствовал, когда его присутствие нежелательно.

За ним закрылась дверь, и миссис Бутл склонилась к Сильвии.

– Ну, что случилось? – спросила она.

Сильвия протянула руку к огню. У нее был совершенно потерянный вид.

– Это кажется смешным, – сказала она, – но я больше не могу видеть этого молодого Гарриса. Я делала все, честное слово, все возможное, чтобы он наконец-то оставил меня в покое. Но он не унимается. Я не могу, не хочу больше туда идти.

– Но, моя милая, – с упреком проговорила миссис Бутл, – почему ты не сказала мне об этом раньше? Я бы поговорила с доктором. Я слышала, что люди говорят об этом молодом человеке, но думала, что это только сплетни. Я понятия не имела, что он досаждает тебе.

– Досаждает – не то слово, – горько сказала Сильвия. – Все началось с того самого дня, когда я в первый раз пришла туда, а сейчас это просто невыносимо! Он везде подстерегает меня. – Голос у Сильвии задрожал. – Вчера он спрятался в лавровом кустарнике и внезапно напал на меня, когда я совсем не ожидала. Было уже довольно темно, и я испугалась. Да, знаю, это звучит глупо, и мне стыдно, очень стыдно, миссис Бутл, что я не могу постоять за себя, не могу поставить на место такого человека, как он.

– Ну, ну, не кори себя. Это не твоя вина.

– Но чья же? Другие женщины зарабатывают себе на жизнь. Вон, в газетах пишут о женщинах, которые строят планы на будущее. Но как можно заниматься каким-то делом, если мужчины не оставляют нас в покое, если они пользуются нашей беззащитностью и тем, что мы слабее?

– А я всегда утверждаю, что женщины хотят, чтобы мужчины заботились о них. Это же противоестественно, когда они сами себе зарабатывают на жизнь. Хотя я занимаюсь этим, сколько себя помню. Но вот что я заметила, хорошеньким женщинам зарабатывать гораздо сложнее.

Сильвия закрыла лицо руками.

– Иногда я ненавижу свою внешность! Но, говоря это, она, конечно, лукавила.

Разве можно было забыть, с каким обожанием смотрел на нее сэр Роберт? Тогда ей сразу стало понятно, что он любуется ею.

– Знаешь что, не надо больше волноваться из-за молодого Гарриса, – сказала миссис Бутл. – Мы постараемся подыскать тебе что-нибудь другое.

– Но сейчас я для вас просто обуза. Это ужасно, что вам приходится работать за меня. Вам и так нелегко, а тут еще я вам на голову. Я ведь молода, полна сил и должна сама себя обеспечивать.

Миссис Бутл рассмеялась.

– Бог с тобой, не делай из этого драмы. Ты ешь не больше птахи и совсем не стесняешь нас. Перестань-ка волноваться, дорогуша. Завтра утром я обязательно схожу к доктору Гаррису и поговорю с ним о его сыночке.

– Нет, нет, не надо, – запротестовала Сильвия. – Он скажет, что я сама его провоцировала. Он уже обвинял меня в этом. Но это – ложь!

– Почему ты ничего не рассказала мне? – спросила миссис Бутл. – Я бы давно положила этому конец.

Сильвия не ответила. Она не могла объяснить, что, когда Сирил Гаррис начал навязывать ей свое внимание, она очень стеснялась своей неопытности, неловкости и изо всех сил старалась казаться холодной, в надежде отбить у него охоту ухаживать и даже стыдила его, требуя оставить ее в покое. Но он был настойчив, и заставить его понять, что не каждой женщине приятно его внимание, казалось совершенно невозможным. Юнец продолжал упорствовать, вел себя совершенно безответственно и за те десять дней, что Сильвия работала у его отца, успел превратить жизнь девушки в сущий ад.

Как только доктор Гаррис уходил навещать своих пациентов, Сирил появлялся в комнате, где работала Сильвия. Один раз она решила посмотреть, что будет, если запереть дверь, но он стал так громко барабанить, устроил такой шум, что ей, в конце концов, пришлось впустить его, чтобы не привлекать внимание двух служанок, которых нанял доктор Гаррис. Они обе были очень старыми и почти глухими, но все же, кое-что замечали и считали, что Сильвия сама поощряет ухаживания Сирила. Одна из них несколько раз заходила в комнату, как раз в тот момент, когда Сильвия отбивалась от Сирила, пытавшегося ее обнять.

Сильвия чувствовала отвращение к этому юноше-переростку, прыщавому и не занимавшемуся никаким физическим трудом. Как она догадывалась, он частенько позволял себе бывать в местных публичных домах. Сильвия еще не знала, что его считали грозой всех местных девушек, и что отцу приходилось вызволять сына из всяких неприятностей, а иногда и выкладывать кругленькую сумму, чтобы он остался на свободе. Трудно было найти кого-нибудь менее подходящего для роли священника, но Сирил сказал ей, что его шансы ничуть не меньше, чем у большинства других студентов, учившихся вместе с ним в Оксфорде, а еще добавил, что собирается измениться, когда примет сан священника.

Если бы он находился сейчас в Оксфорде, то Сильвия с большим удовольствием работала бы у доктора Гарриса. Это был довольно милый пожилой человек, хотя его манеры и отличались грубоватостью. Когда Сильвия увидела, в какое запущенное состояние пришла вся его документация из-за постоянной нехватки времени да и попросту из-за его небрежности, ей стало просто жалко старика. Но получалось так, что, когда Сирил был дома, она не могла заниматься никакими делами, хоть их и накопилось очень много, и только защищалась от беспрерывных нападок с его стороны, причем с каждым разом эти нападки становились все более изощренными.

– Ну, иди же сюда, поцелуй нас. – Это было обычное приветствие. – Ты что, не знаешь, для чего у тебя губки. Ну, будь умницей.

Когда она отказывалась, он пытался заставить ее более грубым способом. И Сильвии приходилось отбиваться от него. Через несколько дней она почувствовала, что не может себя заставить пойти на работу. Ночью девушка лежала без сна и думала о том, как ей вести себя, чтобы Сирил прекратил свои домогательства. Но, ни злость, ни грубость, ни даже мольбы не действовали. Она ему нравилась, и он не считал нужным обращать внимание на ее чувства.