Хитмейкер. Последний музыкальный магнат - Томми Моттола

Имея такой опыт, я считал, что у Мэрайи еще будет масса времени для празднования – когда-нибудь потом. Нет, не через десять лет, конечно, но хотя бы через парочку. Я подталкивал ее к тому, чтобы она рассмотрела картину в целом, и эти советы даже создавали небольшие трещинки в наших отношениях. Вначале эти трещинки, правда, были незаметны, поскольку в остальном те годы для нас были счастливейшими в жизни.

Мы уже жили совместно, и впервые в жизни Мэрайя обзавелась «тихой гаванью», ощутила почву под ногами. Она почувствовала, что у нее есть семья и что она обеспечена в финансовом плане, не говоря уже о любви и заботе с моей стороны. Я имею право так говорить, и в моих словах нет ничего нового, так как Мэрайя много раз рассказывала историю своей жизни прессе и на телевидении, как будто даже сам процесс интервью был чем-то вроде сеанса терапии. История ее юных лет подробно представлена в различных медиа, причем в собственном изложении. Прежде всего, она росла в трудных условиях потому, что родилась в межрасовом браке – и это в то время, когда такие вещи у нас отнюдь не приветствовались. Она однажды рассказала, как в школе на Лонг-Айленде ее попросили нарисовать папу с мамой. Она, естественно, нарисовала белую женщину и чернокожего мужчину, но учитель воскликнул:

– Нет, нет, нет! Почему ты так делаешь?! – как будто в рисунке была какая-то ошибка.

Соседи избегали ее отца, а их машину и вовсе подожгли. В итоге эти проблемы во многом обусловили развод ее родителей, который, конечно, очень сильно ранил Мэрайю.

В прессе было чертовски много историй, где я описывался настоящим Свенгали, который все ей запрещал и контролировал каждый ее шаг. Это, разумеется, полная чушь. Но все же мне нужны были эти хиты, поскольку я был главой Sony Music, а потому я старался не лезть в бутылку и не отвечал на все эти обвинения. Если меня припирали к стенке, то я отвечал лишь одно:

– Я самый большой фанат Мэрайи Кэри. Она является одним из самых талантливых людей, когда-либо приходивших в музыкальную индустрию, и я всегда буду поддерживать все ее начинания.

Ирония ситуации заключалась в том, что из нас двоих я был в большей степени прикован к своей работе. Уж теперь-то я могу сказать, что думаю об этом. Если вы читали роман Джорджа Дюморье под названием «Трильби», то вам известно, что персонаж по имени Свенгали был злым гипнотизером, который подчинял себе людей. Дерьмовое сравнение, скажу я вам. Нет, я не гипнотизировал Мэрайю, не вводил ее в транс, чтобы она продала для нас 200 миллионов альбомов. Я даже не приковывал ее цепями к стенам студии в особняке, который мы построили после того, как поженились. Ради нее я прошибал головой бетонные стены и старался передать ей все знания, что приобрел с того дня, как впервые увидел Элвиса Пресли. Ладно, у каждого свой взгляд на вещи. Но я видел наши отношения именно так.

С самого начала наша связь включала в себя все те замечательные вещи, которые присущи любящей семье. Мэрайе досталось все то, что я усвоил на примере моей семьи, не исключая и домашних блюд, готовить которые я научился от бабушки. Хотя сами мои родители не вполне разобрались с тем, как им следует воспринимать мою новую личную жизнь, они встретили Мэрайю с распростертыми объятиями. Ей это нравилось, и она платила им той же монетой. Любой, включая и саму Мэрайю, подтвердит, что она любила и ценила всю эту теплоту.

Сразу скажу, что я не пытаюсь уклониться от ответственности. Отношения с Мэрайей были штукой неуместной и неправильной – и это так вовсе не из-за разницы в возрасте. С Талией меня вообще разделяет целое поколение, но она все равно снизошла ко мне, как ангел с Небес, и мы уже четырнадцать лет наслаждаемся счастливейшими годами нашей жизни. У Селин Дион и ее мужа Рене такой же разрыв, а они вместе уже двадцать лет! Когда ты в объятиях нужного человека, возраст не имеет значения.

Однако мне следовало прислушаться к советам моего психотерапевта и сохранить дистанцию. Даже сейчас, более двадцати лет спустя, мне неловко видеть, как Мэрайя снова и снова вспоминает в интервью многое из того, в чем я и правда перед ней виноват. При всех добрых намерениях, я причинил Мэрайе много боли – и не только ей. Моим старшим детям в те годы тоже пришлось нелегко. Но мои мотивы были честны, да и потом, как вы увидите далее, это ведь она сама предложила мне жениться на ней.

У нас была «музыкальная» связь. У Мэрайи был талант, поразительные вокальные и творческие способности. А я знал, как наилучшим образом использовать их, – и у меня, к счастью, были все полномочия и все возможности для того, чтобы применить это знание на деле. В самом начале наши мечты полностью совпадали, и все наши ежедневные беседы проходили в едином ключе. Вполне вероятно, что она добилась бы не меньших успехов и в том случае, если бы мы так и остались друг для друга «певицей Мэрайей Кэри» и «Томми Моттолой, главой Sony Music». Теперь я понимаю, что это был бы для нас идеальный вариант сотрудничества. Хотел бы я, чтобы тогда нашелся крепкий парень, который запер бы меня где-нибудь и колотил до тех пор, пока я не признал бы, что слепо бросаться в эти отношения с Мэрайей – ошибка. Многие предупреждали меня на этот счет. Но я был словно под гипнозом и действовал тогда вопреки моему собственному личному и профессиональному опыту, то есть делал как раз то, от чего сам всегда предостерегал других. Все, что я тогда мог видеть, – это фантастическая совместная работа и успех, который нас наверняка ожидал.

В начале 1992 года мы с Мэрайей пришли к полному взаимопониманию относительно того, что нам делать дальше. Дело в том, что ее вокал в песне Emotion был настолько уникальным и сложным, что нашлись критики, утверждавшие, что голос Мэрайи является плодом студийной обработки. Конечно, ведь в песне есть места, где она выдает такие последовательности высоких нот, что и певчая птица позавидует.

Одной из причин, по которым такие слухи вообще могли распространиться, было то, что Мэрайя никогда до этого не участвовала в концертных турне. Ни критики, ни массы фанатов не видели ее поющей «вживую», а потому никто и не мог опровергнуть эти инсинуации. Я-то, конечно, знал, каким удивительным голосом она обладала. И в Sony это тоже было всем известно, но дело было именно в общественном мнении, только оно имело значение. А я всегда был очень чувствителен к любым отзывам: хорошим, дурным или нейтральным, которые могли повлиять на мнение и поведение потребителя. Заметив же проблему, я всегда предпочитал сразу заняться ею. Так что мы решили не тратить время попусту.

Нам всего лишь нужно было показать миру, что Мэрайя обладала одним из величайших вокальных дарований всех времен и народов. И мы нашли прекрасный способ сделать это – поучаствовать в шоу MTV Unplugged.