Тот, кого я хочу - Нэнси Уоррен

— Совсем как стриптизер на сцене, — съязвила она. — Вы, должно быть, много практикуетесь.

— Заткнись или помоги.

Хлоя решила заткнуться, потому что наблюдать за ним ей было интересно. Интересно было смотреть, как он изгибается в немыслимых позах. Хлое нравилось его тело.

Ругаясь, Мэтью наконец сумел стащить проклятые джинсы. Одновременно с джинсами он стащил и боксеры, и улыбка сползла с губ Хлои при виде весьма впечатляющего зрелища.

Он был могуч, тверд и великолепен. Она не могла отвести от него глаз. Как будто впервые видела обнаженного мужчину.

Мэтью, казалось, эта пристальность ее взгляда нисколько не смутила. Его великолепный член приветливо качнулся ей навстречу, когда Мэтью направился к Хлое. Он не снял рубашку, а она не сняла платья, но это не имело значения. Они слишком долго этого ждали, чтобы уделять внимание пустякам. Хлоя почувствовала, как поднялась ее юбка. Она больше не желала ждать ни секунды.

Мэтью натянул кондом куда проворнее, чем снимал джинсы, после чего прижался к ней, полыхая жаром. На этот раз он не дразнил ее языком, он наполнил им ее рот, овладел им. Он прикоснулся к ней там, где Хлоя чувствовала почти невыносимый жар. Она вскрикнула, боясь, что взорвется прямо здесь и сейчас. Но он был не из тех, кто рискует понапрасну, и она не удивилась, когда он стал нежно ласкать ее там пальцами. — Там так хорошо, так влажно. Ответом ему было неразборчивое бормотание. Хлоя почувствовала, что он улыбнулся возле ее губ, потом он с удивительной легкостью поднял ее. Она тут же ощутила себя маленькой и хрупкой. И наделенной властью.

Она обхватила Мэтта ногами за талию и соскользнула вниз. Он держал ее, опуская на себя медленно и бережно, хотя, будь на то ее воля, она бы не стала церемониться. Она бы набросилась на него. Как бы там ни было, Хлоя ощутила волшебно медленное растяжение, когда он вошел в нее.

На мгновение ей показалось, что они слились в одно неразделимое целое. Влажная рубашка липла к влажному платью сверху; внизу они бьши наги, но соединены еще крепче. Она чувствовала, как под ее пятками сжимаются мышцы его ягодиц, чувствовала, как он скользит в ней.

— О, Мэтью, мне так хорошо! — воскликнула она, и от сдержанности его не осталось и следа. И от осторожности тоже. Он вбивал себя в нее мощными толчками, и Хлоя отвечала ему тем же. Ей казалось, будто она летит высоко над землей, но при этом чувствовала, как крепко Мэтт ее держит. И это было как в сказке. Волшебно. Эротично. Спина ее билась о холодильник в мощном ритме, который вдруг прервался, когда она услышала звук бьющегося стекла и взвизгнула.

— Дозатор для льда, — выдохнул Мэтью.

Он развернулся с ней на руках, усадил ее на кухонную стойку, такую крепкую, надежную и красивую стойку со столешницей из темного гранита. Она холодила Хлое ягодицы, но ей понравились стабильность и изменение угла атаки.

Она отклонилась назад, опираясь на руки, и закрыла глаза. Мэтью входил в нее все глубже, задевая то чудное место внутри ее, которое, как и все прочие части ее тела, наслаждалось его вниманием. Она поднималась все выше и выше, чувствуя, как Мэтью ускоряет темп, словно его гнало отчаяние.

Она слышала, как автомат для изготовления льда заполнился вновь, слышала их хриплое дыхание, а потом скребущий звук собственных ногтей по граниту. Это у нее непроизвольно сжались руки. И все остальное в ней тоже сжалось, от горла до пальцев ног, а затем чудесная волна прокатилась по ней. Фоном ее собственному крику был стон Мэтью. По спине его пробежала судорога, и он, осев, тяжело навалился на нее, прижавшись губами к ее шее, опустив голову ей на плечо. Хлое приятно было ощущать его дыхание, щекотавшее шею, сначала тяжелое и частое, потом более ровное. Они ничего не говорили. В том не было нужды. Потом Хлоя поежилась, ощутив наконец холод, идущий от гранитной столешницы и от влажной одежды.

— Дорогой, — сказала она, — я окоченела.

— Горячий душ? — предложил Мэтт, уткнувшись ей в шею.

— М-м-м… Составишь мне компанию?

Он чуть прикусил нежную кожу у нее на шее.

— Ода.

Позже, когда они лежали, обнявшись, в его большой удобной кровати, Хлоя, испытывая приятное изнеможение и чудесную расслабленность во всем теле, сказала:

— Я потеряла счет оргазмам.

Мэтью открыл глаза и сонно на нее посмотрел.

— Ты их считаешь?

— Обычно это не так уж трудно.

Он снова закрыл глаза, но в уголках его закрытых глаз остались лучики, а левый уголок губ поднялся вверх. Хлоя толкнула его в плечо.

— Уберите это самодовольное выражение лица, молодой человек.

Мэтью засмеялся и улегся сверху, подмяв Хлою под себя.

— Просто я счастлив, что смог исполнить свой патриотический долг.

— Патриотический…

— Состоящий в налаживании англо-американских отношений.

— Ах да, конечно! — Но поскольку Мэтт ее уже снова целовал и у нее складывалось ощущение, что ее тайный счет вот-вот увеличится, Хлоя решила на сей раз закрыть глаза на его высокомерие.

На этот раз.

Потом, положив голову ему на плечо, она задумчиво смотрела в потолок.

— Когда ты узнал, чем я на самом деле занимаюсь?

Мэтью дышал так ровно, что казалось, будто он уснул. Однако он еще не спал, хотя и был к этому близок. Мэтт открыл один глаз.

— Ты всегда разговариваешь после секса?

— Если мне есть что сказать.

Мэтью открыл второй глаз, и Хлоя, не дав ему произнести ни слова, выпалила:

— Ладно, сознаюсь — всегда!

— А я после секса люблю поспать.

— Мы найдем компромисс. Сначала ты со мной поговоришь, а потом я позволю тебе уснуть.

Он зевнул и покачал головой. Хлое нравилось находиться здесь. Нравилось лежать у него на плече. Кожа Мэтью приятно грела ей щеку, и она слышала сильные удары его сердца. А потом услышала и рокот его слов.

— Довольно рано.

Проклятие. А ведь она так собой гордилась.

— А когда именно?

— Когда Раф стал проводить у тебя слишком много времени, мне стало любопытно. И однажды я за тобой проследил.

Хлоя закатила глаза, хотя знала, что Мэтью ее не видит.

— Ты все время за мной следишь.

— Всего два раза.

— Ты ревновал.

Хлоя чувствовала, что Мэтт борется с собой, и решила, что он станет отрицать этот неоспоримый факт, однако Мэтью приятно ее удивил, сказав:

— Да, черт возьми. Я ревновал. И страшно психовал, потому что не имел на это права.

— Ты мучился. Близок локоток, да не укусишь.

— Ты с таким удовольствием говоришь об этом. Но я вовсе не мучился.

Хлоя приподнялась на локте и посмотрела на него сверху вниз.

— Не мучился?