Диверсанты - Джонко Он

– В общем, если не хочешь возвращаться, можешь и не возвращаться, – подытожил магистр. – И еще. Несмотря на предосторожности, ордынцы вышли на ваш след. Случайный донос, но я бы хотел, чтобы паренек впредь оставался в большей безопасности и посланцы Земли – тоже.

Икен предлагал обосноваться здесь. Для отряда эта заброшенная ферма – удобная база. Для мальчика – безопасное место. Джерр будет его учить. Камо останется для охраны вместо погибшего Люпина.

– Я дам вам амулет, который позволит подать мне сигнал тревоги, если вдруг что-то произойдет. Извините, но этой вашей… радиостанции… я не очень доверяю. Вэй Лин сможет хоть весь лес вокруг переловить и пересажать в свои клетки. Если кого-то покусают – Джерр всегда под рукой. А ты, Кей, понаблюдаешь за мальчиком… и заодно присмотришь, чтобы с его развитием все было в порядке. По определенным причинам… этот ребенок очень важен.

– Что вы имеете в виду, магистр? – встрепенулась Алия.

– Пока не могу сказать.

– Ну же!?

– Не дави. Пока не могу, – властным тоном одернул ее магистр.

Понятно, что Кей не стал отказываться от внезапно свалившегося на него счастья. Сам процесс лечения не занял много времени. Джерр и неофит сцепили руки, и через некоторое время в тело землянина перекочевала лошадиная доза маны. Дальше процесс пошел сам собой. Час спустя кожа Кея вокруг ран покрылась зеленоватой чешуей и начала чесаться. Чешуйки топорщились, потом сами собой отпадали, а под ними каждый раз оказывался небольшой нарост. Через какое-то время на этом месте появлялась новая чешуйка и так далее. Разыгрался зверский аппетит. Побочный эффект, как пояснил Джерр. Для восстановления телу надо очень много белка и кальция. Три часа спустя на месте культи появилась крохотная чешуйчатая конечность, похожая на лапку лягушки. Через шесть часов это была ручка новорожденного, через восемь – рука примерно как у Эйдара. Землянин почти непрерывно ел и бегал в туалет. Через десять часов конечность полностью восстановилась такой, какой была раньше, разве что чешуя еще пару дней не сходила, а когда сошла, то кожа под ней получилась совсем незагорелая, поросячьего розового цвета.

Другую руку вырастили на следующий день, а тем временем магистр, Алия, Джуна и Алекс Игнатов отправились на разведку. За ними неожиданно увязался и Джексон. Его доводы были понятны: здесь в глуши от него не было никакой пользы, а в разведке земная аппаратура могла пригодиться. Магистр еще раз тщательно изучил его ауру, сказал, что инженер достаточно храбр, но не вполне послушен. Поэтому, дескать, взять то он его с собой возьмет, но пусть Алекс присмотрит за своим соплеменником, чтобы тот не нарушал дисциплину и не попал под огонь.

Полицейский согласился и хмуро пообещал Джексону отправить на "Колонист" и посадить в карцер, если тот чего-нибудь выкинет. Может, насчет карцера Джексон и не поверил (никакого карцера на корабле просто не было), но вот возвращаться с позором на базу не хотелось.

Партизаны

Люди Икена снова отправились в то место, где должен был находиться джаа. В прошлый раз им пришлось возвращаться, лишь немного не добравшись до цели. На этот раз магистр был особенно осторожен, ведь после нескольких стычек и крупного боя на холме враг был осведомлен о том, что поблизости рыщет чья-то разведгруппа.

Больше всего магистра беспокоило то, что кто-то из врагов может знать его ауру. В Столице он был известной личностью, и встречался со многими. Среди них мог оказаться шпион орды или просто маг, который согласится продать эту информацию. Икен регулярно проверял себя и своих людей – не появился ли в их ауре чужой Якорь. Это значило бы, что их обнаружили, и поставило бы под угрозу всю миссию. От одного Якоря в ауре Кея уже избавились раньше, причем, самым радикальным способом.

Иногда им встречались следы войны. Сгоревшие фермы, ржавое оружие. На второй день пути они наткнулись на выжженный городок. Все очень напоминало Упур – поселение, где погибли родители Эйдара. Только времени после нападения прошло больше, трава успела прорасти прямо на улицах. Повсюду пробитые стены домов, сгоревшая мебель. У конюшни сохранились только две стены из четырех. Внутри на земле тут и там валялись металлические заклепки и хомуты. Это все, что осталось от лошадей. Их трупы и даже кожаные части сбруи давно убрали падальщики.

Магистр чуть развел руки ладонями назад, подавая условный сигнал, и группа замерла. Склонив голову и прикрыв глаза, он всматривался в астрал. В городке оставался кое-кто живой. Икен приказал всем укрыться в развалинах полуразрушенного дома, а сам вдруг исчез. Джексон протер глаза. Только что старик стоял перед ним – и вдруг его не стало. Инженер поспешно достал из сумки тепловизор, включил его и стал шарить взглядом по окрестностям. Тут он заметил высокую худую фигуру, удаляющуюся вдоль улицы. Фигура обернулась, погрозила Джексону пальцем и продолжила свой путь. Инженер поделился своими наблюдениями с остальными

Алия фыркнула:

– Обычная Невидимость. Если бы магистр захотел, ты бы его не увидел и в тепловом диапазоне. Но он скрывается не от нас.

От кого он скрывался, стало ясно через четверть часа. Старик вернулся уже без маскировки в сопровождении нескольких вооруженных мужчин, одетых в тяжелые кожаные доспехи.

– Знакомьтесь: Чен Зур, Хоар, Шостак и Парика. Это друзья. Повстанцы, – представил их Икен.

Судя по голосу, последний из партизан оказался женщиной. Из-за бесформенной кирасы и закрытого шлема об этом было трудно сразу догадаться.

Некоторым жителям сожженного городка все-таки удалось спастись после налета. Те, кто не мог отомстить, рассеялись по соседним городам, а те, кто похрабрее и посильнее сколотили партизанский отряд. Потеряв родных и близких, они не испытывали теплых чувств к орде. Пепелище, которое все обходили стороной, оказалось идеальным укрытием, откуда можно было совершать набеги на вражеские патрули. Обнаружить их мог только маг снов – такой, как Икен. Но маги снов были редки, так что до сих пор повстанцам везло. До магистра их логово засекли лишь однажды, но тот маг оказался "своим", местным жителем, который тоже не жаловал ордынцев и не собирался никого выдавать.

Партизаны доставили немало хлопот мелким отрядам ордынцев, но все же не настолько много, чтобы на их поиски бросили большие силы. Они старались действовать поодаль от своей базы: травили лошадей, расстреливали мелкие патрули из арбалетов. Пятерых разведчиков они встретили как закадычных друзей. Как Икен смог убедить их, что он "свой", неизвестно.

Повстанцы провели разведчиков в свой лагерь, устроенный в подвале одного из домов, который превратили в бункер. Бунтовщиков было немного, может быть, дюжина или около того. Они не выглядели опытными солдатами, но боль утрат и решимость, застывшие в их глазах, дорого стоили. Икен поделился своими запасами противоядия от укуса табипенов, чтобы повстанцы могли в самом крайнем случае укрыться в лесу. До глубокой ночи он расспрашивал командира Шостака об орде и о джаа, даже записывал что-то и одновременно колдовал. Уснул он лишь под утро, создав к тому времени шесть амулетов невидимости для пятерых самых активных боевиков и командира партизан. Один подобный амулет использовала Алия во время налета на пристани Раншида.