Секреты серой Мыши (СИ) - Страйк Кира

— Послезавтра у нас очень важная встреча. Главный стольник известил, что ждёт к одиннадцати часам на беседу. — напоминал нам единственный, сохранивший здравомыслие и холодный рассудок, член команды.

— Да, Марк, конечно! И завтра с утра мы с тобой едем ещё раз глянуть старые склады на окраине. Думаю, этот вариант всё-таки самый подходящий. — послушно кивал мой жених (Ух, как приятно это произносить!) — А сегодня вечером мы с Таис едем в Оперу. Отпустишь?

— Куда ж я денусь. — разулыбался компаньон.

— Что, прямо в Оперу?! — подпрыгнула я.

— В самую настоящую королевскую Оперу. Будем пить вино и любоваться на расцветающий Версаль!

Глава 64

Некоторое время спустя во дворце герцога де Шамбор

В этот день в замке всем было мало места. Герцогиня пребывала в праведном гневе. Хотя, я бы назвала это проще — в истерике.

Несчастные фрейлины молчаливыми тенями семенили за своей госпожой из комнаты в комнату, таская с собой успокоительные капли, извлечённые из запасов домашнего доктора, собачку, нюхательную соль, шаль, веер, подушечку, мятную воду, молитвенник и, разумеется, самого доктора.

К обеду уже трижды совершили пробежку к семейной часовне, второй пузырёк с травяным настоем «от нервов» показал дно, но помогало это слабо, а точнее никак.

Эскулап стоически переносил громы и молнии, которые сыпала герцогиня в том числе, особенно щедро, и на его лысоватую голову.

— От вас, месье Лекур, нет никакого толку! Я иногда уже думаю, что мой муж специально приставил вас, дабы уморить меня без врачебной помощи! Скажите, скажите честно! Вы тоже хотите моей смерти?! Нет! Нет, лучше не говорите! Оставьте бедной беззащитной женщине хоть капельку надежды!

Доктор смущенно жмурился и привычно-покорно начинал гнусить монотонным голосом:

— Ваша светлость! У вас очень хрупкая нервная система! Если вы не прекратите расстраиваться по всяким пустякам, то не помогут никакие лекарства. А главное, вы можете потерять свой прекрасный цвет лица! Подумайте, не стоит ли немного отдохнуть и позволить моим микстурам произвести очистительное действие на ваш кишечник?!

Клизмы герцогиня не любила, потому затихала на некоторое время, впрочем, очень непродолжительное.

Спустя максимум пол часа, Жозефина снова начинала, что называется, рвать и метать, вгоняя в панический ужас прислугу. Все, как один, испарялись буквально сквозь стены, лишь бы избежать встречи и не угодить под горячую хозяйскую руку.

Даже вобла не рискнула обратиться к герцогине с повседневными вопросами, не желая попадаться разъярённой тигрице на глаза. У неё, естественно, уже был печальный опыт истерик герцогини. Хотя, надо признать, в этот раз всем казалось, что на фоне предыдущих скромных вихрей, нынче в замке бушевал настоящий тайфун.

Причиной возникновения сего свирепого катаклизма послужило полученное утром письмо от графини Элиан Лерё.

«… дорогая моя кузина, этой весной в Париже модны пурпурный амариллис из китайского шёлка и особенно альпийская фиалка бордового с темным отливом или фиолетового цветов. Прикреплять бутоньерку нынче принято не на правое, а на левое плечо.

Эту манеру привезла из Испании сама Мария Луиза Орлеанская — невеста нашего короля Луи — Шарля.

Мы с супругом имели счастье присутствовать при процедуре знакомства юной инфанты с женихом. Ах, какой это был приём! Все мысли наши сейчас заняты лишь тем, чтобы достойно подготовиться к грядущей свадьбе блестящей королевской пары.

Говорят, даже представить невозможно, сколько ожидается испанских гостей. Мы с Фабьеном получили приглашения и планируем первый раз вывести в свет нашу младшенькую.

Я в полном восторге и уже заказала в модном доме Болар совершенно фантастическое платье оттенка „фрез“[7], а для малышки выбрали чудесный устричный цвет[8]. К сожаленю, к Розе Бертен мы записаться уже не успели, так как с этим грандиозным событием вся столичная аристократия спешит обновить гардероб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кстати, дорогая моя, на том самом приёме в честь знакомства жениха и невесты, была искренне обрадованна, повстречавшись с твоим младшим сыном. Вашего Поля уже и не узнать. А как хорош!

Спешу поздравить тебя с ожидающейся свадьбой в вашем чудесном семействе. Хотя… конечно, была удивлена его выбором. Нет, девушка безусловно — само очарование. Но ведь всего лишь баронесса. Ну, возможно, её особое положение при дворе как-то сгладит этот недостаток. Скажу по секрету — говорят, сам главный стольник Франции отчего-то благоволит этой особе…»

В общем, как вы сами понимаете, сплетни распространяются со скоростью пожара. В итоге весь день дворец полыхал яростью герцогини, вылившейся в итоге в гневное послание от матери к сыну.

Утром следующего дня Жозефина перечитывала уже составленное письмо в ожидании курьера, осуществлявшего отправку домашней корреспонденции.

Внезапно, без объявления войны и вообще без всякого предупреждения в будуар её светлости ввалился значительно нетрезвый его светлость с совершенно белыми от бешенства глазами.

— Я требую объяснений! — с порога раненым бизоном взревел он.

Присутствовавшие в комнате дамы в мнгновение ока испарились вон. Бедолаги ещё от вчерашней истерики не отошли, а тут стремительно назревал новый скандал.

Жозефина от неожиданности и удивления так и замерла с незапечатанным листком в руках.

— Я чувствовал! Я знал! Вот оно, доказательство вашей измены! — взвился он, тыкая пальцем в злосчастное письмо.

— Анри, я вас не понимаю! — совершенно ошалевшая от этой дурной сцены герцогиня застыла статуей, пытаясь разобраться в том, что вообще происходит.

Мало того, что супруг уже давно не приходил к ней вот так внезапно без уведомления, так ещё и в подобном непотребном виде она его просто не помнила. Герцог вообще-то не был особо пристрастен к алкоголю. Нет, погулять он ещё как любил, но таким свинским состоянием «осчастливил» супругу впервые.

— А меня ведь предупреждали! Не даром, значит, этот усатый пшют[9] зачастил в наш дом — ни одного праздника не пропустил! Граф Герар уже открыто намекал, что весь двор потешается над моими ветвистыми рогами! А я!.. Не верил!.. А вы!.. — бессвязно валил в одну кучу обвинения, аргументы и упрёки уязвлённый рогоносец, надвигаясь на жену и отчаянно шатаясь. — Вы разбили мне сердце!

— Анри, возьмите себя в руки и объяснитесь уже ради бога! — Жозефина замахала на нависающего над ней герцога по прежнему зажатым в руке письмом.

— Объясниться?! Мне?! — уже буквально зарычал тот, выхватывая мельтешащую перед лицом бумагу, — Это вы обязаны объясниться! Я требую! Вот это что?! Что, я вас спрашиваю?! Это ему письмо? — Генрих с трудом удерживая равновесие, попытался вглядеться в ровные строчки, но сфокусироваться так, видимо, и не получалось, — Так и вот вам!

Герцогиня ахнуть не успела, как послание было яростно разорвано на мелкие кусочки.

— Пф-ф! — фыркнул его светлость и клочки бумаги полетели по всему будуару, красиво кружась и плавно опускаясь на кровать, банкетку, косметический столик и самого герцога.

На этом то ли запал возмущения ревнивца иссяк, то ли просто его организм исчерпал последний ресурс прочности — не знаю. В общем, как стоял наш эталон скорбного негодования, так и рухнул в розовые облака воздушного покрывала огромной кровати Жозефины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Та только и успела, что отступить на два шага в сторону, чтобы не оказаться погребённой под немалым весом «озонирующего» воздух винными испарениями и безбожно храпящего мужа.

Озадаченно посмотрев на выводящего витиеватые рулады герцога, её светлость смахнула бумажные ошмётки и устало опустилась на банкетку, сложив руки на коленях.

Порыдав немного над своей «загубленной молодостью», она поняла, что её собственная злость совершенно выгорела со всеми этими событиями. И садиться и переписывать уничтоженное наново не имеется ни малейшего желания.