Раксис - Дмитрий Таланов

Его оставила мать, его оставили друзья, его оставил даже Джокер, что означало — его окончательно оставила и Лилия, и это оказалось слишком много для того Сашки, в душе которого жила вера в чудо, приведшая его когда-то на песчаный берег с корабельными соснами. Он пережил всё это, и его вера превратилась в пепел, но она возродилась знанием, что ничего нет ценнее жизни, а жизни под силу всё.

Даже смерть, понял он вдруг, ибо сердары умирают по своей воле. Коварством и предательством их можно завлечь в смертельную ловушку, но последний переход они делают сами, оставляя в дураках врага. И значит, Хавелоку не удалось их убить, они умерли сами, и от этой мысли Сашке стало чуточку легче.

Смерть неизбежна, надо научиться ее не бояться и больше об этом не беспокоиться. Она как орден за достойную службу, а от рук врага — так еще и нежданный подарок. Бежать от нее глупо, но еще глупее самому звать ее, резать в горе вены и травить себя ядом. Это значило глубоко ее оскорбить, лишив себя праздника взглянуть ей честно в глаза. Но почувствовать ее дружеское пожатие можно, осознал он внезапно.

А вокруг него играло красками лето. Ясное, теплое, зеленое, полное свежей и нежной листвы. Густой запах пригретой солнцем травы, омытой ночным дождем, висел над полем, по которому шел Сашка, не замечая, что раковина в его руке засветилась тускло, разгораясь с каждым его шагом к обрыву. Когда он услышал, что его кто-то зовет, она светилась уже в полную силу. От неожиданного окрика он выронил ее и обернулся.

Он шагнул к тем, кто только что звал его, не понимая, почему они потрясенно смотрят ему за спину, будто там находится что-то никогда ими невиданное, но знакомые иголочки уже щекотали ему кожу, и, повернув голову, он остолбенел.

Перед ним снова, как в тот день, девять лет назад, взмыли на башнях флаги, приветствуя его. Запели трубы, и вышла на мост конница. Три всадника покидали вставший на горе замок, а за ним от горизонта до горизонта раскинулось пронзительно синее море.

Раковина стояла, покачиваясь, воткнувшись кончиком в землю, сама сохраняя равновесие, как детский волчок. Трава за обрезом Врат переходила в песчаный холм с дюнами, сбегающими к побережью. И оттуда, с берега, дул легкий бриз, неся с собой запах водорослей.

— Мы всё видели, — услышал Сашка хриплый Машин голос. — Мы с тобой.

— Прости, что несколько задержались, — сказал Андрей. — Поздно заметили и были далеко. А чертова «дверь» не открывалась, пока были открыты Врата. Потом еще Маша ловила лошадей, не идти же пешком!

В шортах и футболке, Маша держала под уздцы двух лошадей, что растоптали солдата и убежали наверх к дому, когда Сашка включил генератор. На ее лице, покрытом красными пятнами, он заметил дорожки от слез. Рядом с Сашкиным жеребцом стоял Андрей, тоже в футболке, джинсах и с сумкой тети Зины на плече.

— Боюсь, я был вынужден устроить пожар в твоей квартире, — криво улыбнулся Андрей, заметив удивление Сашки при виде сумки. — Точнее, в ванной. Но тряпки оттуда выкинул, так что отделаешься кафелем и косметикой.

— Что в сумке? — спросил его Сашка.

— Всё, что было на полу. Сабля, портупеи, бриджи и сапоги. Только зачем сапоги, я не понял.

Сашка смотрел на них, они смотрели на него. Никто не обращал внимания на летящих к ним галопом всадников в форме охранников Хавелока. Чего те стоят, все трое знали с прошлого года.

— Тогда пошли, — безразлично сказал Сашка. — А тебе советую прыгать, — заметил он Андрею, вспомнив рассказ тети Зины. — Ты готов испытать прошлогодние ощущения с Арпонисом в Хранилище?

Андрей не раздумывал и секунды.

— Ради посещения этого замка я готов испытать даже агонию, — алчно улыбнулся он. — Но только после вас, чтобы было кому откачивать. И после лошадей.

Не очень охотно, лошади прошли через Врата без видимого для себя ущерба. Маша с Сашкой поежились от неприятного ощущения, будто иголочек стало куда больше и втыкаются они значительно глубже. Затем, закрыв глаза, прыгнул Андрей.

Он не сумел закричать, а лишь захрипел, когда судорога свела его тело, и покатился кубарем по песку. На губах его выступила кровь от прикушенного языка. Его жутко корчило и крючило, но продолжалось это недолго. Когда он открыл глаза, в них стояли слезы.

— Тво-ю м-ать, — произнес Андрей раздельно по слогам. Затем расплылся в блаженной улыбке, когда боль отступила. — Дьявольская сердарская разработка… Не-е, я обязательно займусь этой проблемой! Будет у меня свой собственный Открывающий Путь!

— Боюсь, ты точно демон, — со вздохом сказал Сашка, когда Андрей поднялся на ноги.

— Мальчики, эти паразиты уже близко, — предупредила их Маша. — Через полминуты будут здесь.

Она открыла валявшуюся на песке сумку и быстро перебрала ее содержимое. Потом вопросительно взглянула на Сашку.

— Держи, — сказал тот, протягивая ей один из своих мечей.

— Ворота закрой, зеваки набегут, — бросил Андрей, неуклюже взбираясь в седло с саблей в руке.

— Если б я знал, как, — буркнул Сашка. Он склонился над раковиной, из которой бил сноп призрачного света, и провел над ней ладонью. Свет не пропал, зато сам он подпрыгнул, будто схватился за ежа.

За спиной нарастал топот копыт, и Сашка зажмурился, стараясь поскорее разгадать загадку. И понял, что всё еще держит открытой дверь туда, где всех ждет только покой. Тогда он мысленно попрощался с хозяином того места, а когда снова открыл глаза, Врата закрылись.

Раковина погасла и лежала набоку. Сашка сунул ее за пазуху, взлетел на коня и обнажил меч. После того как пришел в себя, он снова больше всего опасался нечаянно кого-нибудь зарубить, но полчаса назад получил хорошую подсказку и теперь чувствовал себя уверенней.

— Кто вы такие? — рявкнул один из подлетевших охранников. В руке он держал развернутый хлыст, тот самый, конец которого умел превращаться в голову змеи. Двое других, завидев обнаженные мечи, достали свои.

— Смотри-ка, они и впрямь знают наш язык, — усмехнулся Андрей. — А где «Добро пожаловать»? — спросил он.

В воздухе мелькнул хлыст, но до Андрея не долетел и упал на песок, срубленный саблей. Шипящую голову с обрубком хвоста прикончила ударом копыта лошадь.

— Невежливые какие, — сказал Андрей нахмурясь. — Я эту гадость помню еще с прошлого года и очень не люблю, когда ею размахивают.

Охранники разделились, двое из них двинулись к Сашке с Машей. Третий, с неуловимо знакомым лицом, быстро и гортанно сказал им что-то. Все трое разом посерьезнели.

Андрей радостно воскликнул:

— Ага, забоялись! Узнали ваших прошлогодних гостей!