Последний дракон Цзянху - Ши Лин

— Могу я спросить? Все остальные заклинатели, что гостят у нас, погрузились в изучение трактатов о демонах и только вы, старейшина Бай, изучаете записи девы Линь. Что вы хотите в них найти?

— Наверно, дело в том, что я не хочу в них найти, — поджала губы Бай Сюинь и, заметив вопросительный взгляд монаха, пояснила: — Я хочу убедиться, что в этих записях нет ничего, указывающего на причастность Храма Чёрного Дракона к тем ужасным убийствам.

— Вот как, — протянул монах. — У вас чистая душа, старейшина Бай. Пока остальные ищут виноватого, вы хотите защитить невиновного.

— Настоятель Улянь, вы тоже считаете, что люди из Храма Чёрного Дракона непричастны?

— Мне это неизвестно, — вздохнул монах. — Но я хочу верить, что ради своих целей они не пойдут на такую жестокость. Храм Чёрного Дракона довольно известен и из-за предмета своего служения имеет плохую репутацию. Кто-то со злыми намереньями мог воспользоваться этим.

— Именно поэтому я думаю, что за убийствами стоит кто-то другой, и раз уж тут достаточно людей, что изучают демонические трактаты, то я уверена, что они справятся и без меня. На самом деле меня волнует кое-что ещё.

— Пророчество, — угадал монах.

— Что, если дракон и правда вернётся? Не этот, но другой. Настоятель Улянь сказал, что в мире порой появляются удивительные существа, а значит, подобное создание может снова появиться в Цзянху. Поэтому я хочу знать, почему зверь такой силы подчинялся обычной человеческой женщине. Хоть Линь Шунь и была заклинательницей, но она была очень слабой.

— Даже если ещё один такой дракон появится в нашем мире, то вы всё равно не сможете подчинить его тем же методом, что и дева Линь, — покачал головой монах.

— Почему? — нахмурилась Бай Сюинь. — Я определённо сильнее неё.

— Потому что вы чисты и праведны, и не станете использовать подобные методы.

— Какие методы? — Бай Сюинь замерла, но монах молчал. — Вы же не хотите сказать, что она… что они… если дракон мог превращаться в мужчину, могли ли они?..

— Судя по записям дворцовых слуг, дракон в человеческом облике часто покидал покои Императора Тяньшунь поздно ночью. Так было в первые годы её правления.

— Они жили как муж и жена? — ахнула Бай Сюинь.

— Не совсем, — покачал головой монах. — У Императора Тяньшунь был обширный гарем, она никогда не хранила никому верность.

— И дракон это терпел? — у Бай Сюинь просто не было слов.

— Старейшина Бай, то, что кто-то может принимать человеческий облик, не означает, что он становится человеком. Животное остаётся животным даже под человеческой личиной. Наша мораль и голос совести для него будут не громче шелеста ветра. Нам не понять мыслей дракона так же, как не понять мыслей маленькой птицы или дождевого червя, на которого эта птица охотится. Для этого надо самим быть птицей и червяком. Человек использовал доверие, заставив дракона поверить, что уничтожение орденов сделает мир лучше. Дракон не был человеком, поэтому не мог отличить ложь от правды, а добрых намерений от злых, он просто слепо повиновался человеку, которому доверял, и в итоге был предан им.

— Как Линь Шунь могла предать его, если умерла раньше? — нахмурилась Бай Сюинь.

— Об этих событиях есть другие свидетельства. Дева Линь, Император Тяньшунь, перестала делать записи за несколько месяцев до своей казни. Поэтому о событиях, что произошли позже, мы знаем лишь со слов других.

— Могу я взглянуть на эти записи? — спросила старейшина Бай.

— Прошу за мной, — кивнул монах.

Архивы Храма Нефритового Будды располагались в нескольких павильонах, соединённых между собой крытыми переходами. Настоятель Улянь повёл старейшину Бай в дальний павильон, куда можно было попасть, лишь использовав печать настоятеля храма. Пока они шли, Бай Сюинь отмечала, как много людей прибыли со всего континента, чтобы погрузиться в глубины архивов Храма Нефритового Будды в поисках истины. Некоторые, завидев старейшину Бай и настоятеля Уляня, почтительно кланялись, но мгновением позже возвращались к трактатам и свиткам.

Бай Сюинь и настоятель Улянь подошли к массивной двери. Монах достал свою печать главы и коснулся ей знака на двери. Бай Сюинь почувствовала лёгкий всплеск духовной энергии, а потом раздался щелчок. Старый монах выудил из-за пояса большой, тяжёлый ключ и открыл запирающий механизм, а потом проворно спрятал и ключ, и печать, и толкнул дверь. Бай Сюинь двинулась за ним следом и оказалась в небольшом помещении без окон. Когда они вошли, под потолком сразу зажглись духовные огоньки, освещая комнату, стены которой были от пола до потолка увешаны защитными амулетами. Настоятель Улянь подошёл к одному из стеллажей и остановился, перебирая взглядом названия на корешках трактатов, пока не нашёл нужный. Бережно вытащив его двумя руками, он повернулся к старейшине Бай.

— В этом манускрипте адепты Дворца Вечной Истины сохранили записи о тех событиях.

— Насколько им можно верить? — с сомнением посмотрела старейшина Бай на трактат.

— Есть записи и других школ, они более отрывочные и разрозненные, но в целом подтверждают эти записи. Различия между ними лишь в незначительных мелочах.

— Могу я с ними ознакомиться? — спросила старейшина Бай.

— Разумеется, но выносить трактат, как и любые книги здесь, из этой комнаты нельзя. Видите ли, в этих манускриптах, трактатах и свитках могут быть очень опасные вещи, поэтому мы храним их в самом защищённом месте во всём храме. Вы можете остаться, — монах указал на низкий столик у стены, — и изучить записи. Изнутри дверь можно открыть, но если вы выйдете, то обратно попасть уже не сможете.

— Благодарю настоятеля Уляня за оказанное доверие, — почтительно поклонилась старейшина Бай.

Монах подошёл к столику и положил на него трактат, а потом указал на один из стеллажей: — Здесь вы найдёте другие записи касательно тех событий, включая изыскания девы Линь. Как вам, наверно, известно, она искала секрет бессмертия, но поиски привели