Вепсы. Очерки этнической истории и генезиса культуры - Владимир Владимирович Пименов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особенности сельского хозяйства вепсов, занимавшихся земледелием и животноводством в сложных климатических условиях Севера с его холодной снежной зимой, коротким летом и дождливой осенью, должны были потребовать создания специализированных хозяйственных построек — снопосушилен, помещений для хранения урожая и содержания домашних животных. Однако и это произошло не сразу. Для иллюстрации может служить хотя бы тот факт, что оятские вепсы часть урожая, например, репы, посеянной на подсеке, до недавнего времени хранили в выкопанных тут же ямах-хранилищах.
Вопрос о том, как и когда совершался у вепсов процесс соединения избы с хозяйственными постройками, решить сейчас окончательно невозможно. Наши письменные и в особенности графические источники, благодаря которым мы имеем возможность проникнуть, насколько это удается, в глубь веков (но не ранее XVII в.), повсюду на сопредельных территориях фиксируют уже слитные комплексы (по крайней мере двухчастные композиции). Однако учет этнографических материалов понуждает все же допустить для более ранних этапов возможность существования у вепсов открытой застройки двора. С одной стороны, однокамерность упоминавшихся выше промысловых избушек вепсов и карел-ливвиков, принятых нами за близкую к исходной форму древней вепсской избы, с другой же стороны, тот факт, что дворы в современных вепсских постройках часто не врублены в стены жилых сооружений, к которым они примыкают, а лишь приставлены к ним, будучи отделены от них более или менее значительным пространством (от нескольких десятков сантиметров до 1.5 и даже 2 м), забираемым обычно досками, — все это позволительно толковать в указанном смысле.
Так или иначе, дальнейшее развитие вепсского домостроительства пошло по линии объединения жилых и хозяйственных построек в слитные комплексы. В ту пору культурное воздействие русских, надо полагать, сказалось также в том, что вепсы и южные карелы восприняли от них глинобитную конструкцию русской печи без дымохода, пришедшую на смену примитивному очагу и каменке. Однако последующие пути формирования строительных комплексов у вепсов и южных карел несколько разошлись. Можно предположить, что дом-двор южных карел на определенной стадии его развития включал в себя только избу и двор без сеней (И — Д); эта разновидность связи явилась переходной в местных условиях к постройке «брусом» или однорядной связи, при которой все элементы комплекса располагаются на одной оси (И — С — Д). У вепсов процесс имел свои особенности. Здесь раньше сложился двухизбный комплекс, разделенный сенями (русское влияние ощущалось сильнее), с двором, примыкающим к сеням и обеим избам (Т-образная связь, где двор — основание буквы). Такой тип связи можно обозначить с помощью структурной формулы:
Сравнительно с поселениями и постройками вепсов прочие стороны их материальной культуры в рассматриваемую эпоху еще менее отражены источниками и не могут быть охарактеризованы даже с минимальной полнотой. Сведений о ранних периодах их развития (до XVII столетия) мы практически не имеем, да и поздние периоды обеспечены ими очень скудно. Тем не менее и эти скудные данные имеют известную ценность, хотя и не выявляют общей картины.
Известно, например, что женская одежда в конце рассматриваемой эпохи обогатилась по сравнению с курганным временем новыми элементами. Получили распространение сарафаны-«ферязи». Носили также «сукманы». Это была праздничная одежда, вероятно, считавшаяся модной. В XVIII в. в соседнем с вепсами Белозерском крае русские «замужние женщины носили повойники, кокошники с убранством позументами, лентами, вышиваниями, скрывая под них... волоса до единого. Платье их было сарафаны и ферези, всегда цветные, а красные лучше всего: сарафан просто, ферези празднично». Судя по позднейшим этнографическим наблюдениям, в вепсском быту эти элементы одежды также получили известное хождение. Впрочем, внедрение в быт сарафанного комплекса женской одежды не привело к вытеснению более раннего — юбочного, который продолжал существовать весьма долго и дожил до нашего времени. Существовал также какой-то неясный тип плечевой одежды, который застегивался с помощью «воротовой цепи». Из украшений женщины носили серебряные серьги. Сказать что-либо о мужской одежде невозможно: письменные источники о ней молчат, а изображения одеяний на клеймах иконы Александра Свирского, где можно было бы ожидать встретить нечто, отвечающее нашим поискам, очень традиционны и невыразительны.
Упоминая о пище чудян, автор жития Лазаря Муромского вложил в уста своего героя такую фразу: «Аз же едину кожицу еленю и мало нечто от брашен взях...». Что это были за «брашна», судить трудно. Конечно, описанные выше важнейшие направления хозяйственной деятельности вепсов — занятия сельским хозяйством, в особенности земледелием, а также охотой, рыболовством и собиранием грибов и ягод — дают некоторую основу для того, чтобы в самых общих чертах представить себе и состав их пищи. Несомненно, заметную роль в нем играли мучные блюда. Выпекали хлеб. Для размола зерен пользовались не только мельницами, но и ручными жерновами (käzikivi, kodikivi); изображение такого жернова имеется на одном из клейм иконы Александра Свирского. Из напитков умели приготовлять пиво (olud), вино и мед. Впрочем, употребление их было умеренным; крестьяне Веницкого погоста в 1676 г. писали в челобитной царю: «А кабак вели, государь, с нашего Веницкого погоста снять...».
Источники постоянно говорят о плохом состоянии в крае дорог. «А выставки из всех тех погостов, — сообщается в «Росписи Олонецким городом», — расселилися по мелким озерам в розни... сухим путем дороги во все погосты есть же, пешие и конные, а тележных дорог нет». В связи с этим в документах полностью отсутствуют упоминания колесных средств передвижения, которые появились у вепсов значительно позднее. Зато санями широко пользовались как в зимнее, так и, судя по этнографическим данным, в летнее время. Но наибольшее распространение там, где к тому были возможности, получили водные средства передвижения. «Чудь белоглазая», явившаяся «ограбить» Кирилла
Челмогорского, ехала «в малой лодийцы». Лодки различных типов — долбленки и дощаники, плоскодонные и килевые — и разных размеров издавна служили вепсам важнейшим средством транспорта. В XVIII в. вепсы Прионежья и верховьев Свири освоили даже строительство более крупных озерных судов — галиотов.
7
В кругу проблем истории культуры вепсов эпохи средневековья едва ли не самая сложная проблема возникает при попытке восстановить черты духовной жизни народа на том этапе его развития. Здесь к нашим обычным затруднениям — отрывочности и неравномерности распределения
