Антология Сатиры и Юмора России ХХ века - Феликс Кривин

Александр Великий родился в тот самый день, когда Герострат сжег храм Артемиды, а умер в тот самый день, когда умер знаменитый философ Диоген. Уж на что Александр был великий человек, а не было у него своего отдельного дня. Ни дня рождения, ни дня смерти.

* * *

… и тогда Демосфен выплюнул свои камни и набрал в рот воды.

* * *

Когда Калигула ввел в сенат своего коня, все лошади Рима воспрянули духом.

* * *

Гунны всю жизнь проводили на лошадях. Они и спали на лошадях, и женились на лошадях — не в том смысле, что женились на лошадях, а в том, что женились, не сходя с лошади. Вот откуда пошло выражение: солдат спит — служба идет.

* * *

Римского императора Юлиана называли Отступником, по-латыни — Апостатом. Нечто среднее между апостолом и супостатом.

* * *

Рюрик, Синеус и Трувор, три брата из варяжского племени руссов, или, как их еще называли, родов, пришли в страну, которую отныне стали называть Русью, а также Родиной.

* * *

На покоренных землях Чингисхан не оставлял никого в живых: с мертвыми ему было спокойнее. Десятитысячная армия телохранителей окружала юрту Чингисхана, охраняя его от живых людей. И вся эта армия была умерщвлена на его могиле, чтоб о Чингисхане и на том свете было кому позаботиться.

* * *

Варяги и татаро-монголы встретились посреди могучей и славной державы и выпили за дружбу народов, которые сплотила навеки великая Русь.

* * *

А помните, как мы жили при татарском иге? Вы помните, как мы жили при иге? Трудности, конечно, всякие строгости, не без этого. Но тогда мы по крайней мере знали, в какую обращаться инстанцию.

* * *

Когда не хватает человеческого тепла, его заменяют костры и пожары.

* * *

Древние персы учили своих детей лишь трем вещам: стрелять из лука, ездить на лошади и говорить. Лошадей уже почти нет. Луков тоже нет. Остается говорить правду, но это-то как раз самое трудное.

* * *

Англичане по просьбе французов сожгли Жанну д'Арк. Если и прежде политики любили таскать каштаны из огня чужими руками, то теперь они приспособились таскать их чужими руками в огонь.

* * *

А что касается войн Алой и Белой розы, то это были только цветочки.

* * *

Ермак Тимофеевич был настоящий разбойник, по нему давно плакала Сибирь. Но если б по нему не плакала Сибирь, мы бы сегодня не имели Сибири.

* * *

Одна голова — хорошо, а две — лучше. Поэтому, отрубив голову своему королю, французы на этом не успокоились. И полетели головы — одна лучше другой.

* * *

Из века в век бродя по дорогам, рыцари одичали, отбились от своих дам и превратились в настоящих разбойников.

* * *

Декабристы, которые должны были разбудить Герцена, разбудили более темные силы в стране, и те спросонья, не разобравшись, пошли крушить все, что попадется под руку.

* * *

Маркс говорил, что пролетариям нечего терять. Знал ли он слова Гёте: «Страшен тот, кому нечего терять»?

* * *

Факты — солдаты истории: они всегда подчиняются генералам.

* * *

Свидетели истории могут быть как свидетелями защиты, так и свидетелями обвинения. Все от того зависит, кто их вызывает на суд.

* * *

Суд истории — это суд, всегда выносящий приговор, но никогда не приводящий его в исполнение.

* * *

Что-то общее есть даже у евреев с нацистами: для тех и других еврейский вопрос — это вопрос жизни и смерти.

* * *

Ума всего человечества не хватит, чтобы создать на земле такое безопасное положение, какое существовало до появления человека.

* * *

Как жаль, что Геродот, отец истории, слишком рано умер и не смог позаботиться о ее судьбе!

* * *

Отец истории — Геродот, а сын истории — анекдот. И это утешительно: ведь дети — единственная наша радость.

* * *

Все проходит, кроме истории. Потому что она уже прошла.

* * *

История состоит из разделов. Первый раздел, второй раздел, третий раздел. И хоть бы кто-то одел… Вот такая история.

* * *

Поразительно, как это человек ухитряется жить во времени и пространстве, не имея подчас ни пространства и ни минуты свободного времени.

* * *

Это только так говорится, что годы берут свое. На самом деле они берут не свое, а чужое.

* * *

Человек уходит, и затихают в пространстве его шаги. Но иногда они еще долго звучат во времени…

* * *

… а старые обезьяны все еще вспоминают, как они жили до эволюции…

ЛЕТО В ДЕКАБРЕ

И в декабре не каждый декабрист.Трещит огонь, и веет летним духомВот так сидеть и заоконный свист,Метельный свист ловить привычным ухом.Сидеть и думать, что вокруг зима,Что ветер гнет прохожих, как солому,Поскольку им недостает умаВ такую ночь не выходить из дома.Подкинуть дров. Пижаму запахнуть.Лениво ложкой поболтать в стакане.Хлебнуть чайку. В газету заглянуть:Какая там погода в Магадане?И снова слушать заоконный свист.И задремать — до самого рассвета.Ведь в декабре — не каждый декабрист.Трещит огонь. У нас в квартире — лето…

ТРЕБУЕТСЯ СЛУГА НАРОДА

ПРАВДА О ВЕЛИКОМ ПЕРЕСЕЛЕНИИ

В одном из рассекреченных архивов, молодой постсоветский ученый Петя Ласточкин наткнулся на стенограмму судебного процесса над индийским студентом Сингх-Сингхом, убившим двух стариков из благотворительных соображений. Процесс проходил в 1809 году, в том же году, в каком было совершено преступление. Правда, Сингх-Сингх отказывался считать это преступлением, он называл это переселением душ, причем утверждал, что сделано это было по просьбе переселяемых. Каждый из этих переселенцев (так называл убийца свои жертвы) за всю свою долгую жизнь так и не сумел показать, на что он способен, а способны они были на многое. Поэтому им хотелось получить еще один шанс.

— И куда же вы их переселили? — спросит судья, плохо скрывая свою обличительную иронию.

— Согласно их желанию, — просто ответил студент. — Один мечтал стать великим ученым, но у него было только начальное образование. А начинать в восемьдесят лет было, согласитесь, уже поздновато. А второй хотел стать выдающимся государственным деятелем, хотя понятия не имел, что такое государство.

Студент Сингх-Сингх удовлетворил оба желания: одного переселил в Дарвина, а другого — в Авраама Линкольна.

— А Линкольн — это ученый? — спросит судья. Нет, оказывается, ученый — это Дарвин, а Линкольн — государственный деятель. К тому же почему-то американский.

— Кто-нибудь слышал об упомянутых личностях? — спросит судья, обращаясь к залу.

Никто не слышал ни о Дарвине, ни о Линкольне.

— Там был еще один старик, — сказал убийца, может быть, в расчете, что добровольное признание облегчит его участь. — Он очень хотел переселиться в писателя. Я уже для него и писателя подобрал, но старик внезапно умер, не дождавшись переселения. Старый был очень.

— А как фамилия писателя? — спросил судья уже просто из любопытства.

— Вы, наверно, не знаете. Это русский писатель. Гоголь его фамилия. Теперь придется этому Гоголю целиком рассчитывать на себя.

Дальше из дела следовало, что суд приговорил студента Сингх-Сингха к пожизненному заключению, но он отсидел только девять лет. В 1818 году он был внезапно убит членом подпольной террористической организации, специально севшим в тюрьму для совершения теракта. На суде террорист назвал себя сообщником убитого и заявил, что не убил его, а, наоборот, вызволил из тюрьмы, переселив его в великого экономиста. Оказывается, покойный занимался на экономическом факультете, поэтому переселить его в экономиста было самое правильное. На вопрос судьи, как фамилия экономиста, подсудимый ответил, что его фамилия Карл Маркс, чем вызвал оживление в зале, поскольку такой фамилии никто не слыхал.

Они же не могли слышать, догадался постсоветский ученый Петя Ласточкин. Ведь процесс проходил в 1818 году, когда Маркс только родился. Души переселяют в новорожденных, чтоб они легче там прижились, а новорожденные еще никак о себе не заявили.

Он стал искать годы рождения Дарвина и Линкольна, а также Гоголя, который фигурировал на процессе только в добровольном признании обвиняемого, и обнаружил, что все они родились в 1809 году. Удивительное совпадение! Во-первых, совпадение, что все они родились в один год — хотя что может быть общего между Гоголем и Линкольном? А во-вторых, в тот самый год, когда они родились, вдруг происходят два убийства и одно покушение.