Игра теней - Петр Катериничев

— Это точно. Сейчас уже и одеваются все наши не хуже, по крайней мере в Москве, а иноземца, будь он в метро или на улице, — за сто шагов отличишь. Даже если молчит. И дело даже не в холености — наши новые куда холеней, жирок под упругой кожей нагулян уж точно не «ножками Буша»… Просто у тех — взгляд другой. Вроде как близорукие все. И — улыбаются словно тихие шизофреники. А у наших… У наших, у любых — банкиров, шоферов, врачей, торговцев, учи-лей, — не в лице даже, в глазах читается готовность дать немедленный и жесткий отпор.

Всем. Время, что ли, такое?..

— Сначала — устроилась посудомойкой. В Калифорнии.

— Там любой труд почетен?

— Нет. Но у меня три штуки всего было: что здесь что там — не разгуляешься.

Учитывая что за жилье у них платить — ого-го…

— Зато и качество другое.

— Олег, я же не в хрущобах росла. Потом… Потом стала секретарем шефа Особого отдела разведки ВМС США адмирала Макбейна.

— Ох, ни фига себе! Круты карьерные взлеты в Америке!

— Я с ним в кафе познакомилась.

— Адмиралы что, по третьесортным забегаловкам там напропалую шатаются?

— Ну, забегаловка-то была как раз ничего. В Нью-Джерси. Там я уже официанткой работала.

— А чего это тебя по стране мотало?

— Игорь Дмитриевич мне такую легенду сочинил. Ведь и тетка там какая-то жила, настоящая Джонсон, в Неваде…

— А если бы ее разыскали?

— Кто? Да и в доме для престарелых она. Крыша давно поехала. Так что…

— Ладно. Легендирована ты была действительно классно, раз «въехала» в разведподразделение ВМС. Кстати, тебя туда занесло тоже по «дядиной» ориентировке?

— Случайно. С адмиралом познакомилась, даже не зная, кто он такой.

— И как босс к тебе отнесся?

— Тепло. Да и слово «босс» к нему не подходит. Он хороший человек.

Немолодой и очень одинокий. Мне его даже жалко.

— А что за Особый отдел такой?

— Спецоперации.

— Круто. Ну и как служба?

— Офицер.

— Закончила что-то?

— Ага. Академию ВМС в Эльс-Ноке.

— Еще круче!

— Америка — страна равных возможностей.

— Ну и служила бы… Жалованье приличное?

— Мне хватало.

— Так чего не работалось-то? По специальности?

— Меня раскрыли.

— Что именно?

— Кто я и чья я дочь.

— Когда?

— Недавно. Случайно.

— Насколько случайно?

— Нинасколько. Действительно случайно. Один цэрэушник. Его на базу вроде в ссылку перед отставкой прислали. А он решил выпендриться.

— И ему это удалось…

— Частично. Я его застрелила.

— Ого!

— Самозащита. Будь я действительно американкой, любые присяжные меня бы оправдали.

— Умеешь стрелять?

— Научилась. С кем поведешься…

— Ты с кем-то контактировала из России?

— Нет.

— Тогда как он тебя вычислил?

— Думаю, методом «тыка». Нашел на какой-то третьесортной фотовыставке на Брайтоне фотографию. Там я — еще девчонкой, мой папа и дядя Сережа. На Сретенке.

— Талантливый парень, этот аналитик…

— Сволочь!

— С девушкой спорить…

— Нет, он действительно самая натуральная сволочь. Маньяк к тому же!

— Вам, милая барышня, на месте виднее. А что, эта выставка истории спецотдела ЦК была посвящена?

— Да нет. Старой Москве. Я же тебе говорю — фото двенадцатилетней давности.

А кто фотографировал? Не помню даже.

— Кто такой дядя Сережа?

— Другой папин друг. Еще с юности. Разве ты с ним не встречался?

— А что — должен был?

Лека помялась: 11 — Почему?

— Ты помнишь цифры, какие я тебе назвала? Там, в Приморске?

— Еще бы! Кстати, зачем папа тебе их вообще сообщил? По сути, он сделал тебя секретоносителем такого уровня, что твоя жизнь просто зависла… Повезло, что тебя не нашли…

— Наверное, больше некому было. Тем более ничего особенного я не знаю.

— А что — знаешь?

— В детстве мы с папой постоянно играли. В Элли, Гудвина и Изумрудный город. Но не так, как в книжке. Мы сами досочиняли сказку. Боролись с волшебниками и злыми чудищами…

— Успешно?

— Да. Папа так меня воспитывал. Появляется противник, первый шаг — сбор о нем наиболее полной информации, дальше — определение слабых мест, принятие решения и — победа! Было интересно и радостно!

— Психологическая подготовка… — Наверное. Так вот, в девяностом году мы сидели с ним на даче, под Москвой… Он выглядел очень усталым и вдруг сказал:

«Элли… Помнишь сказку про Изумрудный город?..» И — начал рассказывать… О Гудвине, Изумрудном городе, римских императорах, Янусе… Сказку.

— То есть он передал тебе информацию.

— Выходит — так.

— Зачем?

— Он сказал: «Лека, что-то со здоровьем у меня совсем неважно. Всякое может случиться…» Ну, я начала вышучивать его мнительность, потом встретила его взгляд — и осеклась. Он попросил, если с ним что-нибудь случится, сказать дяде Сереже номер телефона… И назвал те семь цифр… Еще — он просил рассказать ему эту сказку. Об Изумрудном городе. И — передать часы.

— Часы?

— Ну да — «Ролекс».

— Хм. Ну и как, передала?

— Да, только не ему.

— Кому?

— Человек один подошел ко мне. В Штатах.

— Как ты узнала, что от него? Пароль?

— Вот еще… Просто рассказал один случай. Мне года четыре было, папа и дядя Сережа рыбу ловили на даче… Там речка недалеко… А я этих рыбок — ершиков, пескарей окуньков — в аквариум запустила… Жалко мне было, что из них суп сварят. Да еще — скормила им большой шоколадный торт… Это он мог только от дяди Сережи узнать. Ему и передала часы.

— Человек этот — пожилой, полный…

— Да. А ты откуда знаешь?

— Эти часы ему стоили жизни. Девушка замолчала, глядя в стол и покусывая найденный здесь же огрызок карандаша.

— Лека… Ты сразу догадалась, что информация, которую сообщил тебе отец, чрезвычайной важности?

— Вообще-то… Да.

— Игорь Дмитриевич готовил тебя к поездке лично?

— Да. Собственно, и готовить-то — времени не было. Факты биографии — на одной страничке, а память у меня хорошая, даром что девичья. Из Приморска я прилетела в Москву, а следующим вечером в Нью-Йорк вылетела уже Хэлен Джонсон.

— Прямым рейсом?

— Конечно нет. С четырьмя пересадками, через Латинскую Америку и Мексику. В Штаты я въезжала уже оттуда — якобы ехала от тети из Акапулько.

— Ну и родственников у тебя там!

— Эта «тетя» мне даже наследство оставила — почти четыре миллиона баксов.

— Да… Отходы твой папа продумал основательно…

— Слушай, Олег… Ведь эти деньги не мои… Как-то не удобно…

— Ты хочешь их сдать партии и правительству? Нет теперь партии. А правительство с таким Госкомимуществом под крылом, надо полагать, не бедствует.

— Все равно как-то…

— Где теперь деньги?

— На моих специальных счетах в Латинской Америке.

— Дядя Сережа сейчас жив?

— Надеюсь.

— Ну вот он и решит, что с ними делать. Если разыщется.

— А что, может и не разыскаться?

— Запросто.

— И что тогда с деньгами?..

— Не комплексуй… Эти баксы рядом с миллиардами новых русских…

— Да я заметила уже! Похоже, Россию по числу миллионеров на душу населения обгоняет только Украина.

— Не задавайся. Я имею в виду настоящих миллиардеров. «Зеленых».

— И много их здесь? j — Хрен их знает. Ну а миллионеров, думаю, не меньше, чем в Штатах.

— Да… Давненько я на Родине не была.

— Лека… Когда ты отъезжала в Штаты… Почему не передала информацию, полученную от отца этому генералу, Игорю Дмитриевичу?

— Но ведь папа сказал определенно, кому передать — А ты — послушная дочь.

— Ага. К тому же это часть нашей детской игры в Изумрудный город.

Информация должна передаваться точно от слова до слова, и только тому, кому предназначена. Иначе…

— Иначе — делай, что тебе нравится, вместе с шоколадом «Виспа»!

— Что?

— Игра в испорченный телефон. Слушай, я силы похож на дядю Сережу?

— Совсем не похож. Хотя… Что-то общее в вас есть.

— Тогда почему ты передала номер мне? Понимаю что глаза у меня красивые, но у Филиппа Киркорова куда краше!

— Но его же в Приморске не было! Тем более он женат.

— Лека…

— Я знала, что дядя Сережа, так или иначе, разыщет тебя.

— Как?

— Ты последний человек, с которым я контактировала перед отъездом в Штаты.

А на Территории регистрировали гостей.

— Крайний.

— Ну, крайний…

— А Игорь Дмитриевич?

— Дрон… Когда информация предназначена одному генералу, ее не передают другому.

— Дядя Сережа — генерал?

— Вроде того.

— А я — вроде лоха отечественного, многоцелевого…

— Вовсе нет… Просто… Я была уверена, что дядя Сережа тебя найдет.

Легче, чем меня.

— Почему?

— Он тебя знает.

— Да? А я — его?

Лека пожимает плечами:

— Я ведь тебя тоже видела раньше, до Приморска.

— Где?

— На фотографии. Но очень давно.

— Да?..

— Мы ездили с папой в гости к дяде Сереже. А у него на руках был котенок, сиамский. Я, конечно, схватила его, он выскользнул на стол и смахнул на пол несколько папок. Вернее, свалился вместе с ними, уцепившись коготками. Одна из папок раскрылась и — выпала твоя фотография.