Красивая - Скотт Вестерфельд

Тэлли вспоминала последние минуты рядом с Зейном, перед тем как он выпрыгнул из гондолы воздушного шара, и его прощальные слова. Ей многое пришлось пережить, но ничего подобного этим мгновениям она припомнить не могла. Это было прекраснее просветленности, прекраснее любой забавы… Словно весь мир изменился и уже никогда не станет прежним.

А теперь она даже не знала, жив ли он.

Переживала Тэлли и из-за того, что понимала: ее друзья точно так же волнуются за нее. Наверное, думают, что ее поймали или что она разбилась насмерть. Они ждали, что она придет на Ржавые руины еще неделю назад, и теперь, наверное, предполагают самое худшее.

А вдруг Зейн решит, что она погибла? Он будет надеяться до последнего, но рано или поздно смирится с судьбой… Что, если Тэлли никогда не сможет выбраться из этой резервации? Чья вера выдержит подобное испытание?

В те минуты, когда Тэлли не терзалась, доводя себя до безумия подобными размышлениями, она думала о том замкнутом мире, в котором жил Эндрю. Откуда взялась резервация? Почему этим людям позволяли здесь жить в лесных поселениях, в то время как Дым беспощадно сровняли с землей? Может быть, из-за того, что лесные жители не пытаются никуда уйти — их держат на месте древние суеверия, они были связаны старинной кровной местью. А дымники знают правду о городах и Операции Красоты. Однако зачем понадобилось сохранять примитивную культуру, тогда как главная цель цивилизации — искоренить жестокие, разрушительные свойства человеческой природы?

Эндрю навещал Тэлли каждый день, приносил ей орехи и немного корнеплодов, и это вносило небольшое разнообразие в ее «пищу богов», состоящую из одних концентратов. Эндрю упорно приносил и полоски сушеного мяса. В конце концов Тэлли сдалась на его уговоры и попробовала. На вкус мясо оказалось таким же, как на вид, — соленым, как морские водоросли, и жестким, как подметка. Зато другие дары Эндрю были вполне съедобны.

Чтобы отблагодарить его за заботу, она рассказывала ему о своей родине, стараясь показать, что города — обители «богов» — далеки от совершенства. Она поведала юному жрецу об уродцах, об Операции Красоты, о том, что красота «богов» — всего лишь дело техники. Эндрю не чувствовал различия между техникой и волшебством, но слушал Тэлли очень внимательно. От отца он унаследовал здоровый скептицизм, а общение с «богами», как выяснилось, не всегда вызывало у прежнего жреца безраздельное уважение к ним.

Однако общаться с Эндрю было не так легко. Порой он проявлял подлинные чудеса сообразительности, но в остальное время казался Тэлли просто непроходимым тупицей. А с другой стороны, что ждать от человека, который верит, что земля плоская? Особенно тяжело с ним становилось, когда речь заходила о том, что «мальчики главнее». Тэлли это ужасно раздражало. Она понимала, что глупо требовать от него многого, и все же ей хотелось переубедить Эндрю. Он с детства усвоил, что предназначение женщины — служить мужчине, это был один из столпов мировоззрения лесных жителей. Но ведь Тэлли то смогла отказаться от всего, о чем ее приучили мечтать: от жизни без забот, от идеальной красоты, от дурмана красотомыслия. И ей казалось, что Эндрю тоже мог бы научиться сам жарить кур.

Возможно, преграды, окружавшие ее мир, мир красоты, не настолько очевидны, как «маленькие человечки», висящие на деревьях, однако уйти от них было так же трудно. Тэлли вспомнила, как страшно было Перису, когда он смотрел вниз из корзины воздушного шара, как ему вдруг расхотелось прыгать и покидать все, к чему он так привык… Само место рождения уже программирует нас на всю жизнь, общество закладывает убеждения, которые ограничивают наше мышление. Но не пытаться выйти за эти рамки — это все равно что жить в резервации и поклоняться компании фальшивых богов.

Они прилетели на рассвете, четко по расписанию.

Тэлли услышала шум двух машин — аэромобилей того типа, которыми пользовались чрезвычайники. У каждой имелось по четыре винта, с помощью которых они перемещались по воздуху, грохоча и поднимая ветер. Затаившись у входа в пещеру, Тэлли увидела, как над поляной взметнулось огромное облако пыли. Затем завывание моторов утихло, стали слышны пронзительные крики перепуганных птиц. Тэлли около двух недель слышала только звуки природы, и рев моторов показался чем-то страшно чужим, словно донесшимся из другого мира.

В рассветных сумерках она бесшумно поползла к опушке леса. Несколько дней она репетировала этот путь и знала каждое деревце, каждый кустик. Старшим «богам» предстояло иметь дело с человеком, который не только знал все их хитрости, но и имел в запасе свои собственные.

Добравшись до опушки, Тэлли замерла за кустами и стала наблюдать. Четверо зрелых красавцев выгружали из грузового люка багаж: оборудование для землеройных работ, автономные летающие телекамеры, клетки и коробки для сбора образцов. Все это они грузили на тележки. Ученые походили на туристов, собравшихся в зимний поход. Объемистые теплые куртки, защитные очки, на поясе — бутылки-фляжки с питьевой водой. Эндрю говорил, что «боги» никогда не остаются больше чем на день, а эти, похоже, были готовы провести на лоне природы несколько недель.

«Кто же из них Доктор?» — гадала Тэлли.

Эндрю трудился вместе с «богами», помогая им укладывать оборудование. Услужливый юный жрец. Как только все вещи были уложены на тележки, ученые в сопровождении Эндрю повезли их в глубь леса. Тэлли осталась наедине с аэромобилями.

Она вскочила, поправила лямки рюкзака и опасливо вышла на поляну.

Это был самый сложный этап ее плана. Тэлли могла только догадываться, какой системой безопасности и сигнализации оборудованы аэромобили. Она надеялась, что ученые не додумались снабдить свои машины чем-то посерьезнее майндеров с защитой от детей — устройств, которые не дают малышам побаловаться с аэромобилем и взлететь. Вряд ли эти люди могут ждать от лесных жителей каверз, на которые способны только горожане.

Если только их не предупредили о том, что в этих краях могут находиться беглецы…

Глупости. Не стоит и в голову брать. Никто не знает, что Тэлли оказалась здесь без скайборда, а она не видела ни единого аэромобиля в небе с тех пор, как покинула город. Если чрезвычайники и ищут ее, то не здесь.

Тэлли подошла к одной из машин и заглянула в открытый грузовой люк. Внутри она не увидела ничего, кроме кусочков упаковочного пенопласта, перекатывающихся по полу под легким ветерком. Еще несколько шагов — и она поравнялась с окошком пассажирской кабины.

Там тоже оказалось пусто. Тэлли потянулась к ручке двери.