Отдайся, не пожалеешь! - Айрин Лакс

— Ложись, — прошу его. — У тебя сотрясение, да?

— Да.

— Блять, — вырывается с моих губ. — Я его уволю! — выдыхаю.

— Не торопись, ну? Это же моя особенность, не твоя.

Я наклоняюсь и провожу пальцами по голове там, где не закрыто бинтами, кудряшки Тараса жесткие, слипшиеся от заскорузлой крови.

— Много швов?

— Порядком. Плюс один большой шрам останется.

— Тебе сбрили кудряшки, — выдыхаю и начинаю плакать.

Тарас смотрит на меня удивленно.

— Ты чего? Все же обошлось.

— Они мне нравились… Мне нравятся твои кудряшки, — я плачу.

Как глупо.

— Новые вырастут. Ты не реви, а то я, блять, сейчас тоже, — говорит сорвавшимся голосом и закрывает ладонями лицо.

Тарас отворачивается от меня, его крупные плечи дрожат.

Я вытираю слезы и осторожно забираюсь на кровать, обнимаю его со спины, прижимаюсь носом между лопатками.

От Тараса сильно пахнет кровью, но его персональный, пряный запах тела перебивает запах крови и медикаментов.

Я осторожно пропускаю руку под его локоть, обнимаю. Фадеев мгновенно цепляет мою руку, сграбастал ладонь в свою, прижимает к груди.

Сердце Тараса под нашими сомкнутыми ладонями бешено и горячо бьется. Я чувствую его жар, страсть, бешеный ураган эмоций так, словно они во мне бьются, как живые.

Тарас крепко-крепко стискивает мои пальцы, я не спешу отнимать свою руку, жду, что он немного придет в себя и успокоится. Как и я, потому что чувствую, как тоже хлюпаю носом и плачу от наплыва эмоций.

Еще эти гормональные всплески не дают покоя!

Наконец, Тарас поворачивается в мою сторону и говорит глухо:

— Мне кажется, тебе лучше уйти.

— Что? — не могу поверить своим ушам. — Я бежала к тебе, хотела узнать, как ты. А ты… прогоняешь!

— Я не хочу, пойми! — выдыхает мучительно. — Но твои гребаные границы даются мне тяжело, а дистанция невыносима. В особенности, сейчас. Когда кажется… Блять, я знаю, что не прав и что даже мечтать о таком не стоит, но мне все-таки хочется думать, что тебе на меня не насрать. Это влечет… Я с трудом держусь. Поэтому уйди. Прошу, уйди! — говорит громче. — Я же знаю себя. Не сдержусь, сорвусь, а ты будешь винить меня. Мне хреново без тебя, и станет еще хуже, если ты на чуть-чуть останешься и снова от меня закроешься.

— Не могу. Я создала правила и нарушила их первой, — признаюсь. — Зря ты думаешь, что мне на тебя плевать. Мне никогда не было на тебя плевать. С первого дня. Это я в тебя влюбилась. Я, понимаешь? С тобой мне так легко, как не бывает ни с кем. Это мои чувства, как от земли до неба и обратно.

— Я ни разу не говорил, что люблю. Сказал, что не люблю. Лучше бы мой язык отсох, — хрипло выдыхает Тарас, притягивая меня к себе еще ближе.

Дорогие, не пропустите: 28-29 АПРЕЛЯ действует мин-цена 99 руб на завершенный роман ПРОСТУШКА ДЛЯ БОССА - здесь ссылка.

Можно ли перевоспитать закоренелого циника и бабника? Можно! Если случайно напопить его... типа-любовным зельем:)

Я всего лишь хотела привлечь внимание жениха и добавила ему в напиток кое-какое средство.

— Мужик будет твоим… Гарантированный результат! — советовала мне подруга. — Интим обеспечен!

Но вот беда... По ошибке напиток выпил мой босс — роскошный, сексуальный, обаятельный и… циничный до мозга костей.

Он не верит в любовь с первого взгляда.

И ой, что будет, если он узнает о настоящих причинах внезапно вспыхнувшего влечения к обычной простушке!

КУПИТЬ ЗДЕСЬ :)

Глава 56

Глава 56

Айя

Лоб Тараса, перемотанный бинтами, касается моего.

Мы оба дышим рвано, губы сводит от желания поцелуя, но мы не целуемся, просто дышим воздухом — одним на двоих.

— Я зря сказал. Я хотел сделать тебе больно. Я, как дурак, тогда радовался, мол, ни разу не сказал, что люблю. Потому что так было проще соврать, будто нет у меня к тебе ничего. Понимаешь? Нет, наверное, я говорю путано. Просто ты меня задела. Очень сильно. Я бы все отдал за тебя. Все! А ты… Ты показала, кто я для тебя. Просто ебарь и больше никто. Мне было погано, я хотел ударить в ответ, и ударил словами.

— Ты не прав. Боже, это не так. Ты был для меня всем. Я тобой гордилась, желала тебе самого лучшего! Когда Увалов начал меня доставать, не сразу сказала, и тут Кононенко… Так ловко ввернул, что ты сорвешься и испортишь себе карьеру, осложнишь свою и без того непростую жизнь. Я послушала его, думала, что это не затянется. Я не хотела тебя обижать, думала, что сберегу, но…

— Не надо меня беречь, Айка. Блять, я не хрустальный. Это тебя оберегать надо. Тебя, а не меня. Ну, вот и что мне с этим делать, скажи? Что делать с чувством, когда все против меня, и я сам наломал дров?!

— Ты на меня поспорил.

— Поспорил. Показал фото другу. Попросил удалить. Потом не появлялся, помнишь? Зацепило. Второй раз я уже притащился к тебе, полный мыслями и желаниями, повернутым. Если бы я знал, я бы… Я бы все! Все, понимаешь, сделал не так! Переписал бы хуеву кучу своих действий, запрограммировал бы себя без ошибок. Но не могу! Я не могу…

— А я поцеловала тебя только для того, чтобы позлить Тимура. Если бы он был не в компании своей новой беременной выдры,