Магия безмолвия. Эпизод II - Анна Кувайкова

Золотой дракон пристально всмотрелся в моё лицо, а спустя несколько долгих мгновений из его взгляда начала уходить прежняя ярость, и он лишь сухо спросил:

– Я вижу, ты ужё все для себя решил, не так ли?

– Да, – не стал я скрывать очевидную правду и решил развеять последние сомнения некроманта, пока он не привёл ещё какие-либо доводы в отношении Саминэ.

Я не желал слышать даже малейший скрытый намёк о том, что новоявленную вампиршу, возможно, будет лучше удалить из академии.

– Я не сомневаюсь, что Милика научит её правильно питаться или же подтолкнёт к собственным воспоминаниям. Если Эльсами придётся учиться и этому, пусть будет так, и я даже готов играть роль учебного пособия до тех пор, пока это будет необходимо. Ведь именно для обучения ты мне её и оставил, не так ли?

– Вопрос шёл о магии, – хмыкнул мужичина, откидываясь на спинку кресла и, кажется, расслабляясь, хоть и не до конца, а чистая драконья сила вокруг стала понемногу рассеиваться. – Я не сомневаюсь, что ты сдержал своё слово и через несколько дней Эльсами может спокойно приступить к занятиям вместе со вторым курсом.

– А если я скажу, что она сама, без нашего участия, нашла и принесла в дом Рика Светлую часть трактата о Древних, который мы безуспешно разыскивали несколько недель, а другие нелюди до нас искали его едва ли не веками? – насмешливо поинтересовался я, прекрасно понимая, к чему клонит дракон. Выставив локоть на подлокотник, я подпёр щёку кулаком и усмехнулся: – Ты переведёшь её сразу на пятый? Или вручишь диплом?

– Она… что? – безмерно удивился ящер, но быстро вернул самообладание и укоризненно качнул головой: – Ари, если это шутка, то твоё разыгравшееся чувство юмора сейчас несколько неприемлемо.

– Я занесу тебе вечером трактат в качестве доказательства, – слегка пожал я плечами и, перестав усмехаться, уже куда более спокойно и предупреждающе сказал: – Я не дам тебе забрать Саминэ. При всём моём уважении, господин директор, вам не стоит даже пытаться это сделать… для вашего же блага.

– Вот как? – хмыкнул мужчина, спокойно встретив мой взгляд, и едва заметно выгнул левую бровь. – Могу я узнать причину столь странного для тебя решения?

Я не ответил. А вместо этого позволил расплыться золоту в моих глазах, сменяя тёмно-алый цвет узора на радужке. Думаю, это было для дракона куда очевиднее любых слов и доводов…

– Значит, я был прав в своих суждениях, – неожиданно улыбнулся дракон, уже полностью расслабляясь, чем заставил меня в изумлении вскинуть брови, и ушёл от ответа, лишь загадочно на миг блеснув глазами. – Не обращай внимания, Ари. Считай это мыслями вслух.

– Что-то много вы стали думать в последнее время, директор, – насмешливо отозвался я, решив позднее поразмыслить над его словами. – Надеюсь, мы решили все вопросы, которые вас беспокоили?

– Безусловно, – кивнул дракон и, прислушавшись к чему-то, тяжело поднялся, заставляя меня заподозрить, что вчера, на закате, от руки моей матери пострадало не только его лицо. – Я заберу Рагдэна, пока он не заснул прямо за столом. Похоже, Саминэ действительно не изменила своим привычкам и, несмотря на сопротивление, закормила его до невозможного состояния.

– Она всегда останется собой, – пожал я плечами, скрывая невольную улыбку. – Даже терзаясь голодом, срываясь на других, она продолжала скрывать своё ухудшающееся с каждым днём самочувствие и ни на шаг не отходила от мелкого. Похоже, ты теперь её должник, Сеш’ъяр.

– Я учту это, – кивнул дракон-некромант и, остановившись возле кресла, в котором я сидел, несильно сжал моё плечо: – Спасибо ещё раз.

– Не стоит, – качнул я головой. – В своё время ты многое сделал для моей семьи.

– Весёлые были времена, – туманно улыбнулся золотой дракон и, помрачнев, вновь устремляя невидящий взгляд в распахнутое окно, едва слышно произнёс: – Жаль, что теперь всё иначе…

Я не ответил, прекрасно понимая, что он имел в виду. Этот мужчина уже никогда не станет таким, как раньше. Для него жизнь изменила свой привычный ход, когда дракон потерял свою Равную, потерял свои крылья.

Да, теперь, когда моя мать встряхнула его, вернула к жизни, он сможет вновь летать, как когда-то. Но свободно парить, ощущая себя счастливым, он уже не будет.

Для высших рас Равная – это не просто слово. Это часть жизни, её смысл, единственная незаменимая драгоценность. Потерять Равную – значит потерять жизнь.

Я ясно видел это на примере Сеш’ъяра, как и то, что с ним произошло. Если бы не сын, его бы уже не удержало ничего. Его и так практически не стало…

И это поневоле заставило меня задуматься совершенно о другом… «человеке». О тёмной эльфийке, которая вчера вернулась в стены академии, в объятия твари, по неизвестным причинам названной чёрным драконом.

Лиерана.

А действительно ли она была моей Равной?..

Внезапно моего плеча коснулись изящные пальцы, и, только заметив блеснувшее в лучах полуденного солнца серебро, я сдержал себя, чтобы не отреагировать машинально ударом, как всегда это делал при неожиданном вмешательстве в своё одиночество. Стряхнув пелену с сознания, я поднял голову и увидел стоявшую возле кресла вампиршу, которая неуверенно переминалась с ноги на ногу.

– Я так понимаю, все уже ушли? – усмехнулся я и, заметив побелевшие от холода босые ступни Саминэ, притянул её за руку к себе на колени, не встретив на этот раз сопротивления.

Поставив её ноги на подлокотник и окутав их тёплым воздушным облаком, подпёр щёку кулаком и поинтересовался, глядя на привычно спокойную и в чём-то даже домашнюю воспитанницу: – И даже наш дорогой шизофреник?

В ответ Эльсами тихонько хихикнула, пальцем указав в сторону кухни, откуда доносился раскатистый храп, заставивший меня добродушно хмыкнуть. Похоже, что все, кроме меня, после еды, приготовленной жрицей Латимиры, предпочитали проводить время исключительно в горизонтальном положении…

Это уже стало своеобразной традицией.

Как и то, что в присутствии этой ходячей катастрофы я действительно начинал забывать обо всём, что меня беспокоило ранее.

Оставалось только надеяться, что это продлится как можно дольше.

Глава 26

Тихая безлунная ночь опустилась на столицу земель эрханов, мягко укутав в уютные объятия своих спящих обитателей. В огромном замке, возвышающемся тёмным монолитом над притихшим городом, царила уютная тишина, не суетились слуги, не блуждала знать, не слышались разговоры, лишь кое-где негромко переговаривалась стража, совершая очередной обход. Уже практически нигде не горел свет, лишь коридоры тускло освещались несколькими свечами, тихо потрескивающими в полумраке.

В одной из комнат, в спальне на одном из верхних этажей, беспокойно заворочалась во сне лунная эльфийка, раскинувшаяся на широкой постели, едва не сбросив на пол с хрупкого тела тёплое одеяло. Между тонких бровей залегли морщинки, но кожа тут же разгладилась, когда клубившаяся в углу Тьма рассеялась, оставив после себя высокий силуэт. И эльфийка вновь погрузилась в глубокий, спокойный сон.

Так как она выносила и родила двух демонов, их природная магия уже не могла причинить ей никакого вреда. Наоборот, она интуитивно воспринималась чем-то приятным, близким… родным.

И Повелительница эрханов продолжила мирно спать, так и не заметив, что теперь в спальне она находится уже не одна.

Раздался едва уловимый шорох одежды. С лёгким стуком неожиданный гость закрыл окно, через которое в помещение проникал прохладный ночной воздух, наполненный тысячами ароматов цветов из сада внизу, прямо под окнами, и, помедлив, подошёл к кровати. Звук тихих шагов глушил мягкий ковёр на полу, и, остановившись, гость замер, внимательно глядя на стройную фигуру, казавшуюся слишком маленькой и одинокой на огромной постели.

Наклонившись, он провёл согнутым пальцем по щеке эльфийки, медленно, нежно, едва касаясь белой кожи, и, вдруг нахмурившись, почувствовав, насколько она холодна, поправил одеяло, накинув его на хрупкие плечи, едва прикрытые тонкой шёлковой рубашкой. Заметив тускло переливающееся, почти неразличимое плетение сонного заклинания на её виске, мужчина прищурился, его сапфирово-синие глаза опасно блеснули в темноте… Но мгновенно угасли, как только демон узнал отпечаток магии на Повелительнице эрханов, до боли похожий на свой собственный.

Опустившись на колени перед кроватью, демон ласково дотронулся до иссиня-чёрных волос, раскинутых на подушках, пальцами ощущая прохладный шёлк вьющихся прядей и не замечая, как губ коснулась грустная улыбка.

Селениэль не могла проснуться сейчас, чтобы поговорить с ним… Но и то, что он увидел её, смог прикоснуться, почувствовал родной запах после долгих дней разлуки, грело душу эрхана так, как не смогло бы это сделать ничто иное.

Он волновался за эльфийку, не находил себе места, хотя пытался это скрыть всеми силами. Он не знал, насколько сильно она пострадала, но ей было больно, и этого было вполне достаточно, чтобы демон не выдержал.