Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир - Елена Коровина

Фантастическая история, верно? Вот только не совсем понятно, как поборник революции, друг и соратник Наполеона, рыцарь свободы, маршал Франции согласился перейти на сторону монархистов? Ведь Жан Бернадот в юности даже татуировку себе сделал: «Смерть королям!» И вдруг предложение трона…

Возможно, Бернадот и отказался бы, но… Еще весной 1793 года случилось в судьбе молодого Жана, тогда даже и не маршала, событие, прямо подтолкнувшее к принятию трона. Дело в том, что зашел тогда Жан вместе с двумя приятелями к знаменитой гадалке мадемуазель Ленорман. Одному из друзей Жана парижская сивилла нагадала, что он станет бригадным генералом, другому – что он станет даже маршалом. «А как же я? – воскликнул Бернадот. – Почему не мне такие пророчества?» Гадалка смерила его цепким взглядом и вдруг низко поклонилась: «Вам не долго служить в армии, месье! Вы покинете французскую армию, потому что станете королем!»

Конечно, Бернадот не поверил гадалке. Каким еще королем, если он убежденный противник монархии?! Но даже когда предсказаниям не верят, они имеют тенденцию сбываться. 21 августа 1810 года маршал Бернадот стал наследным принцем Швеции. Вскоре под именем Карл-Юхан – регентом при престарелом Карле XIII. Ну а после его смерти 5 февраля 1818 года взошел на престол под именем Карл XIV Юхан.

Удивительно, но Наполеон не осудил Бернадота за то, что он стал королем. Впрочем, мечты революции уже давно были забыты и самим Наполеоном, ведь еще в 1804 году он провозгласил себя императором. Еще более поразительно, что Наполеон не осудил своего бывшего маршала даже за то, что тот начал проводить собственную внешнюю политику, необходимую прежде всего его новой родине. Бонапарт только вздохнул: «Я не могу сказать, что он изменил. Он просто стал, так сказать, реально шведским…»

Бернадот правил Швецией 26 лет и умер в 1844-м, на уже преклонном восемьдесят втором году. Ну а на трон вступил его сын – Оскар I. Так что династия Бернадот, уважаемая во всем мире, до сих пор правит Швецией и, между прочим, имеет самую лучшую репутацию.

Дуэль Гагарина и Наполеона, или Пари как двигатель прогресса

Люди спорили с незапамятных времен. Уже в законах древнего царя Хаммурапи, правившего в городе Вавилоне (чье название, между прочим, значило «Врата богов»), сказано: «Что проспорил – отдай!» Во времена новой истории возник целый пласт жизни общества, связанный со спорами – пари. И не все пари были смешными и нелепыми. Многие споры оказали влияние на реальную историю.

Пари хоть и называется французским словом, но «изобретение» английское. Именно в Англии спорщики стали официально оформлять на бумаге свои споры и их условия. В аристократических клубах Лондона XVIII века заводились даже специальные «спорные книги». И что удивительно – пари стало приниматься законодательством как реальная сделка.

В своей страсти к заключению пари по поводу и без оного англичане дошли до самых анекдотичных, нелепых и жестоких споров. Случалось, что под залог спорщики ставили не только свои состояния и имения, но и жен с юными красавицами дочерьми. Словом, спор становился не просто частью жизни, но и самой жизнью. Рассказывают, что один из герцогов Мальборо только и делал, что поминутно держал пари на все подряд: сколько карет проедет мимо окна, в каком камзоле придет тот или иной человек и даже на то, сколько пари будет заключено в данный день. Герцога прозвали «человек-спор». В конце концов эта мания спора переросла у него в такую болезненную страсть, что родственники добились над ним опеки.

Жители Нового Света тоже оказались подвержены азартной и пагубной страсти, но их споры приняли иной оборот – практичным американцам были интересны предприимчивые и дерзкие пари: какой окажется годичная прибыль банка, корпорации, завода. Даже небольшие магазинчики организовывали пари между покупателями. На витрину ставилась банка с несколькими монетами и купюрами. Каждый покупатель мог положить туда любую сумму. Через определенное время следовало угадать – сколько денег в банке. Угадавший получал сумму. Но обычно редко кто угадывал, и деньги доставались магазину.

Пожалуй, самым невероятным пари Нового Света стало то, которое сейчас можно было бы назвать градообразующим. Два богатея из штата Миссури поспорили: можно или нет построить целый город за восемь дней. И тот, кто говорил, что можно, проявил чудеса выдумки: дал в газеты рекламу: все, кто хочет поселиться в новом городе, могут приезжать и получить кредит на постройку домов. А кто построит дом за три дня, тому спишется половина кредита. Народ валом повалил. Уже на четвертый день появилась улица с деревянными зданиями, на шестой – церковь и клуб, на седьмой – вышла местная газета. Словом, вечером восьмого дня в домах насчитывалось 1432 жителя. Так возник Сент-Луис – ныне уважаемый город Америки.

Россия не осталась в стороне от мирового увлечения. Правда, российское законодательство, в отличие от английского, никогда не считало пари договором, имеющим юридическую силу, и в случае, если «выполнение его нарушает общественный порядок, принятые приличия или закон», вообще запрещало. Словом, в «далекой от цивилизации» России официально проспорить супругу, титул, звание было невозможно. Особо азартные тогда шли «на уговор», то есть тот, кто, например, проспорил титул, просто давал слово, что не станет употреблять его публично. Вот откуда – уговор дороже денег.

Правда, в России споры о титулах или банковских прибылях не пользовались успехом. Российские пари – особенные. Они связаны с гульбой и разными удовольствиями. Молодой кавалергард Михаил Лунин (впоследствии знаменитый декабрист) держал пари, что проскачет нагим по Петербургу, – и выиграл. И ведь не только «ради фрондерства и поветничества» спорил, но ради того, чтобы доказать офицерскую лихость и бесстрашие перед полицейским участком, куда его, кстати, и привезли прямо с Невского проспекта. Купец Савелий Хлудов побился об заклад с немцем Кнопом (хозяином Кренгольмской мануфактуры) – кто больше выпьет. И опять же это был не спор пьяниц, а отстаивание принципа: что русскому – забава, то немцу – смерть. Однако вышло все наоборот. Проверять пари спорщики отправились в пивной погреб на Лубянке. Кноп полбочонка выхлестал, а Савелий чуток не допил. Так бедняга столь расстроился, что тут же в погребе и отдал богу душу. Москва его проводила с хохотом: «Немец русского перепил!»

Однако не все пари были столь странными, некоторые имели вполне прагматичные последствия. Стоит вспомнить, что именно из-за азартной страсти держать пари на скачках возникли в России и ипподромы, и коннозаводчество и знаменитые российские орловские рысаки. Граф А.Г. Орлов-Чесменский питал истинную страсть к пари на скачках. В 1785 году по его приказу англичанин Р. Смит привез в московское имение графа первых английских скаковых лошадей. А первый публичный заезд русских жокеев состоялся на Донском поле в Первопрестольной 9 мая 1799 года. Призом граф положил 500 рублей, деньги по тем временам очень большие. Скакали лошади известных на всю Москву любителей пари – самого Орлова, князей Хилкова, Муравьева, Куракина, графа Капниста и… знаменитой княгини Дашковой. Так что именно она может считаться основательницей дамского пари.