Осколки Нации - Александр Мироненко

— Дармоеды… — проворчал Агван по старой привычке, — гонять, гонять как собак бешеных, и только так. По-другому нельзя! Заспятся. Разжиреют. А потом приходи и бери Ровное без боя.

Выйдя за ворота, Давид вдохнул полной грудью ароматы ночного леса. Ночной воздух бодрил как нельзя лучше, прогоняя с тела остатки сна, и вливая в мышцы свежие силы.

— Зачем крюка давать? Через пару часов будем на месте! — Заверил Агван и припустил такой темп, что, Давид уже через десять минут выдохся.

Во всей этой амуниции, которую по-хозяйски навешал на себя герой, бежать было чрезвычайно тяжело. Поначалу у него страшно заболели икры, а чуть погодя он ели перебирал ноги стараясь поспевать за маячившим впереди силуэтом Агвана. На руку играло также некое самолюбие, дело в том, что начальник стражи всю дорогу критиковал немощь и лень молодёжи. Постепенно картинка перед глазами потеряла цвет и сузилась до размера точки.

Пару раз его толкали в спину, один раз он зацепился за корни и пропахал носом, как ему показалось целый окоп, для стрельбы стоя… с танка. Тогда сильные руки подрывали его и устанавливали на ноги. И все начиналось сначала.

Часто было слышно какие-то стоны, рык, а то и похрюкивания, но, по всей видимости, лесное зверьё не рисковало нападать на группу двуногих. Группа двигалась через лес, словно смазанная жиром молния. Ни одна веточка не хрустнула под ногами бойцов, не говоря уже о Давиде, который ломился через кустарник, будто пьяный боров. Сколько времени они так бежали, он не знал, но чувствовал, что больше так не продолжаться не может. Глаза обильно заливало потом, сердце вот-вот взорвётся он напряжения. Он Очередной раз упал, но на этот раз его никто поднимать не стал.

Сколько он так пролежал? День? Год? Или же вечность? Сильным рывком его вздёрнули на ноги. Когда жирные мухи перед понемногу успокоились, из пелены проступала картинка высоченного, не менее пяти метров забора. Выполненного из выщербленных дождями и временем бетонных плит.

— Фонари включайте, а то пристрелят. Говорить буду я. — Пробормотал Агван, направляясь к выбитой дыре на стыке плит.

Герой протиснулся сквозь узкий проход, обдирая об острые края локти и плечи. Впереди виднелось чудом уцелевшее высокоэтажное здание в форме огромного яйца, огороженное ещё одним наполовину завалившимся забором из проволоки и стоящими в стороне четырьмя вышками, снабжёнными смотровой площадкой. Мощный удар луча прожектора ударил по глазам героя, и он закрылся ладонью. Грубый голос с небес прорезал тишину ночи:

— Территория под охраной. Открываю огонь через три, две, одну…

— Отставить! — Прокричал Агван. — Ты что, об дуб ударился?! Начальство не узнаёшь?!

Прожекторы разом погасли, и герой непроизвольно хрюкнув от выступивших слёз. Глаза понемногу привыкли к темноте. Разглядев сквозь тьму ночи здоровенного стражника, спускающегося вниз по приставной лестнице с одной из вышек, он мысленно приготовился к неприятностям. Ещё двое таких же бугаёв вылезли из выкопанной неподалёку землянки.

— За время вашего отсутствия, особых происшествий не было… Личностный состав находится в карауле… Сержант Петренко… — нехотя, протараторил подбегающий к ним бугай.

— Спишь сучий сын?! — Грозно сверкая глазами, заорал Агван.

— Никак нет! Я…

— Вижу, что ты! Вся морда от подушки красная! Два наряда вне очереди!

— Товарищ подполковник, — проблеял сержант.

Давид с уважением посмотрел на Агвана. Как оказалось, здесь всё серьёзно, даже звания есть. Он то думал, что, придя сюда увидит пару заспавшихся мужиков с автоматами, а тут дисциплина. Да и вооружены эти ребята не хило. У одного из караульных и вовсе гранатомёт на плече болтается.

— Ты разводящий? — Не унимался Агван.

— Так точно товарищ подполковник!

— Где караульные твои?

— Так вот же! — Указал сержант рукою на стоящих за спиной двух стражников. — Со мной двое, и с той стороны объекта, четверо. И на трёх вышках по бойцу… Остальные в расположении отдыхают.

— Отдыхают или водку пьют? — Прищурившись, спросил Агван.

— Никак нет! — Отрапортовал сержант. — Устав товарищ подполковник…

— Ну, вот и молодцы. — Немного смягчившись, проговорил начальник стражи. — Слышь, сержант эти двое со мной, по особому распоряжению мэра. Так что бери ключи и отворяй нам ворота, мы ненадолго, и чтобы картошки с чаем к моему возвращению сварганил! Понял?

— Но товарищ полковник, мне никаких указаний не поступало, да и ночь на дворе. Я думаю…

— Тебя сюда не думать поставили! Думать надо меньше, а соображать больше!

— Можно я хоть для порядка молодого в город зашлю? Устав…

— Можно разогнаться и об забор башкой… — В край выйдя из себя проорал начальник стражи, надвигаясь на сержанта с жатыми кулаками. — За ключом, быстро! Минута времени тебе, отсчёт пошёл.

Сержант стремглав кинулся к землянке, а двое стоящих позади бойцов замерли будто статуи, боясь попасться под горячую руку. Через полминуты сержант уже стоял около Агвана, сжимая в руках связку ключей.

Изнутри донёсся невыносимый смрад разложения, и на зубах сразу стало вязко и сладко. Трое стражников при помощи Давида и Сасуна отворили толстенную не меньше полу метра шириной входную дверь. Возможно, когда-то давно, в довоенные времена, эта дверь открывалась легко и бесшумно, но сейчас она плотно прикипела ржавчиной к массивным навесам, и вся поросла жгучим хмелем.

— Да, это вам не Таити, — мрачно подытожил Агван, заглядывая в вязкую как дёготь темноту, — значит так, сержант. Мы идём внутрь, если через час мы не вернёмся… Тогда подождите ещё час.

Давид шагнул за порог, выдыхая воздух из лёгких, и надевая противогаз. Луч от фонаря шарил по облупившимся штукатуркой стенам, вырисовывая жуткие фигуры и пляшущие тени. Шестеро включая сержанта и двоих караульных, неспешно пошли вперёд по длинному коридору, то и дело, бросая перед собой сигнальные шашки. Переступая через кучи строительного мусора, обвалившегося от стен и потолка. Впереди замаячила лестница с уходящими верх посыпавшимися бетонными ступенями. Путь к лестнице преграждала решётка с дверью, выполненная из толстенных прутьев.

— Мои люди и я будут ждать вас тут. Дальше не велено, устав… — сказал сержант, отпирая с жутким скрипом замки на двери.

Лестница оказалось длиной и склизкой. Ноги то дело скользили по мху и плесени. Герой и двое компаньонов поднялись на второй этаж, когда снизу послышался звук запирающегося замка и удаляющиеся шаги стражи. По всей видимости, караульные не верили в их возвращение, и поэтому вернулись к своим делам, мысленно похоронив троицу сумасшедших.