Конь бледный - Андрей Чернецов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что с ребёнком?! — отчаянно крикнул Степан. — Мутант успел задеть её?
Сталкер испуганно обернулся и, кинувшись к окровавленной твари, поспешно вонзил сталь в правый глаз кровососа, несколько раз прокрутив клинок. Вытащил нож, повернулся лицом к Степану и сделал пару шагов навстречу. На его бледном лице застыло какое-то совершенно безумное выражение.
— Нашли? — спросил появившийся на пороге батюшка.
Шиз остановился и медленно, словно нехотя вложил клинок в ножны.
— Ага! Еле с тварью управился! — кивнул головой на распростёртый труп кровососа. — Девочка, кажется, жива…
Опрокидин подошёл к поверженному монстру, поглядел на него, покачал головой и вперил в сталкера пытливый, какой-то потусторонний взор. Зрачки его словно исчезли, и точно голубое небо глянуло из глаз. Казалось, что и батюшка исчез, и только один этот взгляд остался. Шиз отвёл глаза, а затем бочком выскользнул из комнаты.
Чадов, ничего не замечая, подхватил на руки лёгкую как пушинка девочку.
— Нюшка… Нюшечка!
Тщетно.
Ребёнок не отзывался. Маленькая грудка тяжело поднималась и опадала, придавленная тяжестью большого уродливого камня, формой напоминающего человеческое сердце.
Степан хотел оторвать эту мерзость, сбросить её с тела ребёнка, но у него ничего не получилось. Камень прирос к детской плоти, словно был её частью.
— Не трогай! — окрикнул отец Иоанн. — Это опасно и для тебя, и для девочки.
Справа от журналиста что-то щёлкнуло, и в стене открылась до того невидимая дверь. Оттуда возникла нога в чёрном туфле, а затем рука и половина человеческого корпуса, облачённого в белый халат.
— Поспешите, Док, кажется, дорога свободна!
В комнату вошёл молодой человек в очках. Заметив Степана с девочкой на руках и Опрокидина, он попытался было скользнуть назад, но оказался в цепких батюшкиных руках.
— Постой-ка, чадушко, — елейным голосом прошептал ему на ухо пастырь. — Исповедоваться не хочешь? Степан, глянь-ка, что у нас там…
Пройдя в потайную дверь, Чадов оказался в просторном кабинете, уставленном полками с теснящимися на них книгами на русском и иностранных языках. Несколько больших плазменных экранов на стенах, огромный стол, покрытый зелёным сукном. На столе навороченный компьютер, те же книги, блокноты, пара каких-то непонятных приборов.
И человек в белом халате, при виде журналиста плюхнувшийся в глубокое кожаное кресло, приставленное к столу.
Отчего он так пристально рассматривает Степана? И почему его пухлое лицо с характерным горбатым носом, обрамлённое чёрными кудрями, кажется знакомым?
— Ну, здравствуй, Стёпа, — вяло помахала рукой бледная фигура.
— Борька, ты?!…
* * *Тот страшный день их с Чадовым рыбалки навсегда врезался в душу Бориса Шермана, резко изменив его судьбу.
Когда утлая лодчонка перевернулась и Боря стал тонуть, он вдруг отчётливо увидел в мутной воде перед собой страшный лик Смерти. Он был бледен и печален. Старуха с длинными усами, огромным зубастым ртом и такими же большущими, без век глазами-блюдцами в упор смотрела на гибнущего мальчика, как бы ожидая от него чего-то.
«Мишка Гамми», не будучи в состоянии вслух спросить её, чего она хочет, послал Смерти мысленную мольбу. Думал, не услышит и не откликнется.
Как же. И услышала, и отозвалась.
«Служи мне, приноси жертвы и будешь жить долго-предолго», — предложила глазастая старуха.
«Клянусь!» — всем сердцем пообещал задыхающийся мальчуган.
Усатая уродина взмахнула рукой, напоминающей рыбий плавник, и Шерман-младший сразу почувствовал, что его тело устремляется вверх. Через мгновение в лёгкие ворвался живительный воздух.
— Слава Богу! — раздался знакомый голос телохранителя Петра. — Как вы себя чувствуете, Борис Александрович?
— Где она? — игнорируя его вопрос, принялся оглядываться по сторонам мальчик. — Где?
Он, конечно, имел в виду Смерть, но «бодигард» и одноклассник не поняли, думая, что речь идёт о рыбе. Глупцы! Сдалась она ему.
С той поры Борис Шерман стал верным слугой Большеглазой.
Он долго думал, как ему лучше пригодиться страшной Владычице, перебрав множество комбинаций. В конце концов решил остановиться на карьере биолога, занимающегося разработкой психотропного оружия. Именно эта стезя, как подсказывало ему извращённое сознание, способна была привести к максимальному выполнению молчаливого Договора, заключенного между ним и костлявой. Благо, задатки у Бориса к естественным наукам имелись. Плюс финансовая поддержка отца и его же связи в министерстве обороны.
Когда полгода назад Борису Александровичу Шерману, уже доктору наук и профессору, предложили возглавить секретную лабораторию в Зоне, он, поразившись открывающимся перспективам, тут же дал согласие. Ведь это было такое открытие, такое открытие, что за него десятка Нобелевских премий мало! Если бы Нобеля, конечно, давали за достижения в искусстве истребления рода человеческого…
— А зачем тебе понадобилась конкретно Нюшка? — скрипнув зубами, перебил Степан бредовые излияния бывшего однокашника. — Мало подопытного материала было?
Учёный кивнул головой в сторону двери.
— Ты не понимаешь! — брызжа слюной, восторженно забормотал Шерман. — Это уникально! Абсолютная сочетаемость с «сердцем Смерти»! Она прирождённый симбионт, питающий артефакт своей энергией! Жаль, что маловата. Ненадолго хватит. А ведь какая замечательная батарейка!…
— Заткнись, ублюдок! — вне себя от ярости гаркнул Чадов.
Если бы не девочка, лежащая у него на руках, он бы, наверное, задушил это мерзкое, похожее на жабу чудовище.
— Лучше скажи, как её избавить от этого твоего «украшения»!
— Но зачем?! — откровенно удивился учёный. — И вообще боюсь, что это невозможно! Симбионт не выживает после контакта с «сердцем Смерти»…
— Это мы ещё посмотрим, — сказал, входя, отец Иоанн, услышавший последнюю реплику Шермана. — Есть тут у меня одна мысль…
При виде священника Шерман широко распахнул глаза и испуганно вжался в кресло.
— Но как?! — прохрипел он. — Этого не может быть!…
Вдруг лицо его налилось кровью, рука схватились за горло, яростно рванула воротник. Борис вытянулся в кресле, хватая воздух широко раскрытым ртом, потом обмяк. Голова склонилась набок, изо рта на подбородок потянулась струйка слюны.
Пастырь подошёл к нему, взглянул в глаза, пощупал пульс.
— Всё кончено, — констатировал. — Он мёртв…
— Что ж, — процедил сквозь зубы Чадов, — в данном случае без сожаления скажу: собаке собачья смерть…
— Не могу не согласиться, чадо. Аминь!
Глава семнадцатая. В логове смерти
Секретная лаборатория в НИИ «Агропром»
Через пару часов после начала штурма секретной лаборатории операция по её уничтожению была завершена. Это был блицкриг, о котором в своё время мог только мечтать бесноватый фюрер. Люди и мутанты действовали в каком-то едином порыве, откликнувшись на Зов, посланный крохотной девочкой, находящейся в бессознательном состоянии.
Небольшой, всего пару взводов, гарнизон, состоявший, как выяснилось, преимущественно из контрактников, был полностью истреблён. Равно как и учёный персонал в белых халатах. «Пленных не брать!» — таков был негласный девиз этой акции. Султан, руководствуясь требованием своего неизвестного нанимателя, переданным на ПДА, попробовал было сохранить жизнь парочке вояк, особенно добровольно сдавшемуся в плен полковнику, в чём нашёл поддержку большинства «крестоносцев», однако не преуспел в этом начинании.
Не позволили монстры, томившиеся в плену у служителей Смерти. По-видимому, у представителей фауны Зоны выработался условный рефлекс против своих мучителей. Военный камуфляж и белые халаты действовали на мутантов подобно тому, как действует красный плащ тореадора на быка. Пленные были бесцеремонно отбиты у почти не оказывавших сопротивления «союзников» и уничтожены на месте.
Чудищ можно было понять. Когда «затоновцы» и сталкеры принялись обследовать захваченную территорию на предмет сбора трофеев, то были шокированы даже видавшие виды ветераны Зоны. Эксперименты, проводившиеся в этом логове смерти, были воистину чудовищными. Казалось, воплотились в жизнь кошмарные предвидения писателей-фантастов, начиная от Герберта Уэллса с его доктором Моро и Александра Беляева с живой головой профессора Доуэля, предупреждавшие о необходимости нравственной ответственности учёных за свои исследования и открытия.
Расчленённые тела с вживлёнными искусственными органами. Банки и склянки, в которых плавали разнообразные органы с подсоединёнными к ним проводками и датчиками. Бьющиеся сердца, подрагивающие и, казалось, грозящие пальцы, тяжело дышащие лёгкие… Смотреть на всё это без содрогания просто не было сил. А ведь помещений, где размещались подобные экспонаты, в этой жуткой кунсткамере было очень много. Причём в некоторых из них находились свидетельства того, что опыты проводились не только над мутантами, но и над самыми обычными людьми. И бандиты, и сталкеры с ужасом обнаружили нескольких довольно известных персон, по слухам, пропавших без вести или погибших после встречи с Конём Бледным.
