Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы - Чарльз Брокден Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С южной стороны ко мне быстрым шагом приближался путник. Я мог бы уклониться от встречи с ним, однако ночная пора, его явное беспокойство в связи с предстоящими трудностями и препятствиями, о которых он, возможно, имел представление лишь понаслышке, – все это заставило меня остановиться и подождать его. Он прошел мимо. Облик путника показался мне знакомым. Фигурой, осанкой, жестами он очень напоминал вас, Эдгар. Сходство казалось невероятным, и я окликнул его вашим именем. Он не обернулся и не отозвался, и это насторожило меня: даже если я назвал его чужим именем, все равно он должен был хотя бы вздрогнуть или замедлить шаг, а он никак не отреагировал на мой зов. Больше я не стал его звать и продолжил путь к имению вашего дяди. Сознавая, что в такое неурочное время потревожу сон обитателей дома, я тем не менее не постеснялся сделать это, но мистер Хантли, хоть я и разбудил его, встретил меня очень радушно. Однако я сразу подумал, что вы должны были встать раньше дяди. Почему же он первый вышел ко мне? Я спросил о вас, и он меня успокоил, сообщив, что вы живы, здоровы и спите. Я удивился, почему вы не поднялись на мой стук. И ваш дядя ответил, что вы страшно утомлены, поскольку несколько ночей подряд скитались в горах в поисках какого-то помешанного или лунатика, который, предположительно, скрывается в Норуолке.
Я настоял, что сам разбужу вас, ибо надеялся испытать гордость и удовольствие в момент вашего внезапного пробуждения, когда вы, открыв глаза, вдруг увидите у своей постели вашего старого наставника. Мысленно я уже предвкушал, какой это может произвести эффект. Дверь в спальню была открыта, но вас там не оказалось, о чем я поспешил сообщить мистеру Хантли и вашим сестрам. Они удивились, потом стали строить различные предположения, говоря, что это ваш беспокойный дух не дает вам покоя, что вы где-то бродите, увлеченные очередной фантазией, и к рассвету должны вернуться. Я охотно с этим согласился, но был слишком взволнован и, не в состоянии уснуть, расположился у вас в комнате, дожидаясь вашего возвращения.
Однако утро уже давно наступило, а вы так и не появились. Мистер Хантли начал всерьез беспокоиться. Обсуждая возможные причины вашего отсутствия, мы осмотрели спальню и одежду, брошенную у кровати, вероятно, когда вы раздевались. Пальто, шляпа, теплые носки и ботинки находились там, где вы их оставили, но панталоны, которые, по словам вашего дяди, также были на вас накануне, мы не нашли. Нам казалось невероятным, что в такую холодную ночь вы ушли из дому налегке, разве что в порыве безумия или в беспамятстве. Я вспомнил, как встретился в Норуолке с вашим двойником. Он тоже был без верхней одежды и босиком. Весьма знаменательное совпадение. Но почему вы не откликнулись на свое имя? Когда незнакомый голос зовет тебя, поневоле замедляешь шаг и настораживаешься.
С каждым часом наше беспокойство возрастало. Я внимательно прислушивался к тому, что говорили ваши близкие, надеясь таким образом найти ключ к разгадке этой тайны. Наконец кто-то вспомнил, что прошлой ночью слышал, как в большую залу залез грабитель, а также что пропали какие-то важные для вас бумаги. И вот среди догадок и предположений промелькнула одна деталь, которая мгновенно развеяла мои сомнения и все поставила на свои места. «Вообще-то, – сказал ваш дядя, – десять к одному, что это сам Эдгар ходил в большой зале, хотя он и уверял, что спал у себя в комнате».
«Ну конечно!» – догадался я. Вывод напрашивался только один: если никто не знал ни о местонахождении бумаг, ни даже о существовании таковых, значит, взять их не мог никто, кроме вас. Лишь сумасшедший или сомнамбула, блуждающий во сне, способен холодной ночью отправиться неизвестно куда фактически раздетым, а на мой зов не то что не откликнуться, но вообще никак не отреагировать. Это предположение показалось всем убедительным, однако оно же породило и крайнюю тревогу. Ведь вы пошли в Норуолк, а там местность дикая, на каждом шагу скалы, пропасти, и человеку, не управляющему своими чувствами, ничего не стоит разбиться или как минимум безнадежно заплутать. Я живо представил себе, что может с вами произойти. Каково вам будет прийти в себя на дне глубокой расселины или в непроходимой глухомани, куда вы забрели, не отдавая себе в этом отчета? Страх – плохой помощник в принятии верных решений; стоит вам запаниковать – и вы погибли.
С каждым часом вашего отсутствия мое беспокойство усиливалось. Надо было отправляться на поиски. С этой целью мы с мистером Хантли решили собрать небольшой отряд из добровольцев. Предстояло прочесать все доступные уголки Норуолка, дикую местность за равнинами Солсбери и долину Четаско.
Едва мы снарядились в поход, как посыльный принес ужасное известие о том, что поблизости индейцы совершили вооруженный набег, застрелив прошлой ночью фермера в поле, а в Четаско сожгли дотла дом, убив или взяв в плен хозяев. По его словам, индейцы передвигались несколькими группами и всего их было человек тридцать – сорок. Он прибыл предупредить нас об опасности, а также призвать присоединиться к преследованию и уничтожению жестоких дикарей.
Ваш дядя, чей боевой задор с годами не угас, с воодушевлением откликнулся на этот призыв. К сожалению, я ничего не сделал, чтобы его удержать. Навстречу индейцам предполагалось идти той же дорогой, которую мы избрали, собираясь искать вас, моего пропавшего ученика. Таким образом, можно было совместить две одинаково важные цели.
Инглфилд снабдил меня ружьем, мистер Хантли вооружился вашим мушкетом. Дом на то время, что мы будем отсутствовать, заперли, а ваших сестер отправили к Инглфилду, который вызвался их защищать: возраст и миролюбивый нрав, противящийся кровопролитию и жестокости, не позволили ему отправиться с нами. Мы собрали отряд из окрестных фермеров, половина людей осталась в Солсбери, а другая, в которой были мистер Хантли и я, поспешила в Четаско.
Глава XXV
– Солнце уже стояло в зените, когда мы достигли театра боевых действий. Страх и жажда мести объединили жителей Четаско, добавив им сил и упорства в борьбе с врагом, посягнувшим на их жизнь,
