Невероятные расследования Шерлока Холмса - Марк Валентайн

Я уже решил обратиться к ней, отвести в паб и купить горячительное — лишь ради того, чтобы увести со стылой улицы и, возможно, спасти от монстра, крадущегося по туманным улицам. Холмса можно подождать и в заведении. Раскрыл было рот, чтобы заговорить, но вдруг увидел мужчину, приближавшегося со стороны тупика, хотя раньше там никого не было. Я намеревался окликнуть его, приняв за моего друга, но вовремя увидел: хотя незнакомец ростом с Холмса, он гораздо дороднее, с отчетливым брюшком, и одежда на нем сидит скверно. Другая женщина поприветствовала его, улыбаясь. Он кивнул и принялся расстегивать брюки. Я отвернулся, исполненный отвращения; разговаривавшая со мною женщина взяла меня под руку.

Третья женщина исчезла из виду. И я удивился не меньше остальных, когда за спиной холодно и властно прозвучало:

— Стой, злодей!

Я оглянулся: третья женщина уверенно держала в руке знакомый револьвер Холмса с легчайшим спуском, целясь в голову незнакомца. Я узнал тонкий орлиный нос моего друга, его напряженный и решительный взгляд.

Мужчина с поразительным проворством обернулся и прыгнул на Холмса. Я оттолкнул руку женщины и выхватил из кармана револьвер. Два выстрела грянули почти одновременно. Мужчина зашатался и упал на спину — обе пули вошли над левым глазом и снесли половину черепа.

Женщины завизжали.

Мужчина с размозженной головой оттолкнулся рукой от земли, вскочил и снова бросился на Холмса. Я опять выстрелил, и моя пуля снесла все, что еще оставалось у него на плечах. Разорванная трахея с шипением втягивала воздух, из нее лезли синевато-белые щупальца. Но чудовище не прекратило атаку.

Пуля Холмса вошла толстяку в середину груди. Тот пошатнулся, по туловищу расползлось красное пятно — вот и весь эффект.

Мы снова выстрелили разом, целясь ниже и надеясь поразить спрятавшееся чудовище. Две пули развернули безголовое тело. Шатаясь, оно ударилось о котел с битумом и опрокинуло его.

Холмс мгновенно подскочил к противнику.

— Нет! — закричал я.

Но он воспользовался преимуществом и толкнул монстра в расползающуюся лужу битума. Тот встал, роняя капли вязкой жидкости, и стряхнул цеплявшегося изо всех сил Холмса, как лошадь стряхивает со спины шаловливую цирковую обезьянку. Затем повернулся, чтобы напасть.

Мой друг выхватил из костра пылающую головню и ткнул ею в грудь чудовищу.

С устрашающим шипением битум занялся, и враг обеими руками схватился за грудь. Холмс же одним мощным рывком поднял котел и выплеснул остатки битума на разорванную шею. Когда же пламя высоко взметнулось, отскочил. Чудовище закружилось, зашаталось — это выглядело жуткой пародией на движения пьяного.

После того как сгорела одежда, мы увидели, что вместо человеческого репродуктивного органа у монстра торчит устрашающе шипастый яйцеклад. Он корчился, пульсировал в огне. На наших глазах он вздулся, сократился и вытолкнул наружу покрытое слизью фиолетовое яйцо. Монстр засучил ногами и опрокинулся на спину, его живот медленно раскрылся.

— Быстрее, Ватсон! — крикнул Холмс. — Сюда!

Он сунул хворостину мне в руки, а другую подхватил сам. Мы встали по обе стороны от тела.

Выползавшие из него жуткие существа напоминали гигантских омаров, но были отвратительнее и куда подвижнее. Мы били членистых тварей палками, стараясь, чтобы брызжущая из них маслянистая слизь не попала на одежду, и пытаясь не вдыхать кошмарный запах горелого мяса. Твари были чрезвычайно упорные и живучие. Полагаю, лишь их растерянность из-за огня и внезапность нашей атаки спасли нам жизнь. Шесть монстров покинуло тело, и мы убили всех.

В лежавшей перед нами пустой оболочке не осталось ничего даже отдаленно напоминавшего человеческое. Холмс снял юбки, чтобы подпитать огонь. Маслянистая кровь монстров горела ясным жарким пламенем; в конце концов остались только дымящиеся лоскуты, клочки нечеловеческой плоти и обгорелые кости.

Кажется невероятным, что стрельба и шум борьбы не привлекли сотню горожан и констеблей. Но узкие улицы так искажали звук, что определить его источник было почти невозможно, а густой туман растворял шум и надежно скрывал нас от посторонних глаз.

Мы с Холмсом отдали дочерям греха все деньги, оставив себе лишь на поездку в кебе. И сделали это не столько ради их молчания (едва ли они пошли бы в полицию с такой невероятной историей), но в надежде, может и наивной, что женщины прекратят на время свой тяжкий промысел и найдут теплое пристанище на зиму.

Я пишу эти строки спустя два месяца со времени последнего убийства в Уайтчепеле. Холмс, как всегда, спокоен и безмятежен, а я не могу смотреть на ос без холодного необъяснимого страха.

Это дело оставило больше вопросов, чем дало ответов. Холмс предположил, что приземление летательного аппарата было результатом загадочного происшествия в глубинах пространства, а не разведкой перед вторжением и колонизацией. Такой вывод он сделал, исходя из неподготовленности и хаотичной активности чужеродных существ, полагавшихся на случай больше, чем на тщательное планирование.

Думаю, произошедшее так и останется загадкой, но я верю: нам удалось остановить ужас. Надеюсь, на Землю наткнулся лишь один корабль, сбившийся с курса и не вернувшийся к родным берегам где-то в неведомой космической глуби. Я смотрю на звездное небо и содрогаюсь. Что таится в этих далеких пространствах, подстерегая нас?

Эми Майерс

Сорок шестой день рождения

Эми Майерс — автор детективных романов «Tom Wasp», «Murdered Stunner», «Murder in the Mist» и нескольких других, а также сборника «Murder, ‘Orrible Murder!». В дополнение к детективам она написала несколько исторических романов под псевдонимом Харриет Хадсон. Литературные творения Майерс печатались в «Ellery Queen Mystery Magazine», «Alfred Hitchcock Mystery Magazine» и «The Mammoth Book of Dickensian Whodunnits». Этот рассказ впервые увидел свет там же, где и оригинальные рассказы о Шерлоке Холмсе, — на страницах журнала «Стрэнд», который выходит до сих пор, правда, в виде, существенно отличающемся от первоначального, и с перерывом в пятьдесят лет.

Наш следующий рассказ называется «Сорок шестой день рождения». Наверное, вы решили, что это будет история о веселом празднике. Кто не любит дни рождения? Кому не нравится петь вместе с родными и близкими, получать подарки и кушать торт? Хотя есть люди, которым такие даты радости не приносят. Конечно, это не маленькие дети — в детстве каждый новый день рождения означает, что ты стал старше и сильнее, и окружающие воспринимают тебя серьезнее. Подростки и студенты колледжей тоже с нетерпением ждут день рождения. Ведь каждая годовщина дарит новые права и свободы. Но затем этот праздник теряет свое обаяние, и к сорока пяти большинство людей предпочитают о нем не вспоминать. Если вы из тех, кому дни рождения не нравятся, возможно, наша история добавит вам оптимизма: говорят, стареть все же лучше, чем не стареть. Рассказ посвящен целеустремленным людям, которые прикладывают максимум усилий, чтобы именинник не состарился. Вероятно, вы тоже боитесь следующего дня рождения, но уж точно не до такой степени!

Лишь недавно, после шокирующего известия об убийстве короля Италии, мой дорогой друг Шерлок Холмс наконец позволил мне поведать историю визита короля Гумберта в Чартэм-Бичс, состоявшегося 14 марта 1891 года по случаю его сорокашестилетия. Не преувеличу, заметив, что без вмешательства Холмса наша империя могла потерять дружеское расположение одного из своих лучших европейских союзников, причем в самое неподходящее время. Впрочем, и сейчас, спустя десять лет, после недавней смерти королевы, кто возьмется предсказать, какие беды и тревоги нас ожидают?

Это дело, как и множество других, началось в старой квартире на Бейкер-стрит. Моя жена отсутствовала, а я спокойно завтракал в обществе Холмса, когда дверь отворилась и вслед за миссис Хадсон вошли два чрезвычайно взволнованных джентльмена: первый весьма пожилой, в строгом фраке и цилиндре; второй одет так же, но моложе и с великолепными усами. Первого я узнал сразу — лорд Холдхерст, министр иностранных дел тогдашнего правительства.

— Лорд Холдхерст, какая высокая честь для нас! И если не ошибаюсь, его сиятельство посол Италии, — поприветствовал вошедших Холмс. — Субботним утром вас наверняка привело сюда дело чрезвычайной важности. Прошу садиться!

— Это в самом деле его сиятельство граф Панелли, — представил своего спутника лорд Холдхерст.

— Синьор Холмс, прошу нас простить, если это возможно, — сказал посол, сильно волнуясь, — за визит без предупреждения и в столь ранний час, но наше дело требует безотлагательных мер.

Лорд Холдхерст вопросительно посмотрел в мою сторону.

— В присутствии доктора Ватсона вы можете говорить абсолютно свободно, — заверил Холмс. Сам он остался на ногах — верный признак того, что его великий ум готов приступить к работе. — Итак, чем могу быть полезен?