Счастья хватит на всех - Юлия Александровна Волкодав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, теперь Нурай не знала, чего желать дальше. Возможность посещать любые концерты Туманова в Москве и даже проходить за кулисы была у неё, считай, в кармане. Ренат сам прислал ей смс-ку и пригласил на очередное выступление Всеволода Алексеевича. Да не на обычный концерт, а на «Песню года». Написал, что Нурай сможет увидеть всех лучших артистов страны. М-да, нужны они ей, эти артисты. Но одна мысль, что её лично зовут на концерт, грела душу.
В следующем желании она боялась признаться даже себе самой, слишком уж оно было отчаянным. Но ведь все предыдущие сбылись? Да и в книжке автор чёрным по белому писал, что никаких ограничений у Вселенной нет, все ограничения в наших головах. И, ложась спать или просто прикрывая глаза в вагоне метро, Нурай погружалась в старательно созданную в мыслях картинку. Невозможную, фантастическую, слишком смелую, но очень-очень желанную, ту, где она входит в двери дома на Арбате, где ждёт его возвращения с концерта, готовя ему сырники на итальянской роскошной кухне, виденной однажды в каком-то журнале, публиковавшем очередное интервью с Тумановым.
На шашлыки к дяде Саше она, разумеется, поехала. Почему бы и нет? Отличный повод стать ещё ближе к коллективу. Отпросилась у Николая Степановича, своего работодателя, оказавшегося, как Сашка и говорила, добрейшим дядькой, не причинявшим никаких хлопот. Беспомощным стариком он отнюдь не был, почти каждый день уезжал в университет, где читал лекции по русской литературе, возвращался чаще к обеду, иногда позже. От Нурай требовалось поддерживать в доме порядок, ходить за продуктами и готовить еду. В общем, всё то же самое, что она делала бы и так, по собственному желанию. Нурай справлялась с обязанностями за пару часов, оставляла Николаю Степановичу укутанные в полотенца кастрюльки и со спокойной душой отправлялась по своим делам — гулять по Арбату, например.
Накануне дядя Саша ей позвонил, напомнил про шашлыки и сказал, что сам за ней заедет, спросил адрес.
— Можешь и подружку прихватить, — добавил он.
— Сашку? — озадаченно уточнила Нурай, понимая, куда её пошлёт подруга с таким предложением.
— А других у тебя нет?
— Откуда? Они все в Баку остались.
— Нет, Сашку не надо, — попросил её собеседник. — Ладно, будь готова к одиннадцати, я приеду.
И приехал, на видавшей лучшие времена двухдверной Ниве с покорёженным бампером. В салоне нестерпимо воняло сыростью, а мотор тарахтел так громко, будто он расположен прямо между сиденьями. Коллектив Туманова перемещался по Москве на минивэне, и Нюрка всегда думала, как им, наверное, обидно загружаться в такую «общую» машину, когда Всеволод Алексеевич уезжает на шикарной иномарке, вольготно расположившись в одиночку на заднем сиденье. Но, по сравнению с личным транспортом гитариста, минивэн казался просто лимузином. Интересно, Туманов так мало платит коллективу или дядя Саша просто не заморачивается?
Дача оказалась под стать машине — маленький покосившийся домик, явно простоявший не один десяток лет, заросший участок, который забыли покосить с началом осени, и теперь разросшиеся за лето кусты по пояс человеку пожелтели, подсохли и казались икебанами без горшков, хаотично возникающими то тут, то там. Под ногами хлюпала всё та же извечная подмосковная грязь, и Нурай вдруг вспомнились улицы Баку, нарядные, аккуратные, вылизанные до блеска, вымощенные где плиткой, а где и настоящим булыжником. Она тут же себя одёрнула. Даже сравнивать глупо, Москва тоже заасфальтирована. Нечего по всяким деревням шататься.
Дядя Саша стал разжигать мангал, Нурай расставляла на пластиковом столе одноразовые стаканчики и тарелки. Вскоре приехали Кэт и Родион, привезли с собой целый ящик пива и три бутылки водки.
— Куда столько? — печально вздохнул дядя Саша. — Завтра с отёкшими рожами и перегаром появимся, Севушка нас всех отымеет.
— Расслабься! Ренат звонил, у Севушки опять сахар скаканул, на завтра всё отменяется, а там по ситуации.
— Тогда гуляем! — обрадованно хлопнул в ладоши дядя Саша. — Ну-ка разливай ерша!
Нюрку передёрнуло и от тона, каким это было сказано, и от осознания, что никаких девчачьих напитков на столе не наблюдалось, а значит, придётся со всеми пить «ерша». Мелькнула и тревожная мысль о Всеволоде Алексеевиче, но она запретила себе её развивать. Она же не Сашка, чтобы сгущать краски и накручивать себя до депрессии. Всё со Всеволодом Алексеевичем будет хорошо, проживёт до ста лет. Главное, посылать правильный запрос Вселенной, верно?
— Что-то часто он стал концерты отменять, — заметила вдруг Кэт, опустив стакан и потянувшись за малосольным огурчиком из банки, собственноручно, по его словам, закатанной дядей Сашей. — Сдаёт босс потихонечку.
— Ой, радуйся, что у тебя не один выходной в месяц, а хотя бы два, — отмахнулся Родион.
— Я-то радуюсь. Но вот крякнет наш Севушка, и останемся мы все без работы. А кому мы нужны?
— За себя говори, — огрызнулся дядя Саша. — Хороших гитаристов сейчас — днём с огнём.
— Да и барабанщиков, — подхватил Родион. — Меня вон в Гнесинку зовут преподавать.
Оба явно намекали на возраст Кэт, в котором уже просто неприлично стоять на бэк-вокале. По мнению Нурай, ей давно бы следовало обидеться, но та только фыркнула, показывая, что она думает о музыкальных талантах коллег.
— Ладно тебе, — дядя Саша потянулся с бутылкой к её стакану, — Сева у нас двужильный. Скорее мы все передохнем, чем он хотя бы закашляет. Я вообще во все эти сказки про сахар не верю. Загулял он с очередной девкой, вот и всё. Завёл себе кралю где-нибудь на Урале и теперь мотается, дни выкраивает.
— Ой, не надо фантазировать. — Родион покачал головой. — Какой Урал? В Москве девок мало?
— Я фантазирую? А ты вспомни, когда он в Новом Уренгое себе бабу подцепил! Помнишь? Года два к ней ездил. Охрененные такие туры себе устраивал, ехал на гастроли в Воронеж с крюком в Новый Уренгой. Летал по шесть часов, с пересадками, на концерт зелёный приезжал, чисто зомби. На автомате на сцену выползет, все свои нетленки отбарабанит и засыпает чуть не в гримёрке. Тоня реально рассказывала, как он однажды у неё прямо на гриме уснул. Она его красит, а он вдруг носом в стол. Мы ещё поражались, что там за баба такая? А потом он её как-то в Москву приволок столицу показать, ну и на концерт она пришла. Мать моя, женщина! Метр с кепкой в прыжке, пацан-пацаном, мускулы больше, чем у меня. Что он в ней нашёл? Поперёк у неё, что ли?
— Видимо, — хмыкнул Родик. — Ты не
