Гипнотизер в МВД: игры разума - Алим Тыналин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Катя протянула руку.
— Ну, тогда чего мерзнешь на балконе? Пойдем.
И мы снова вернулись в постель.
Утром мы проснулись в семь утра. И это несмотря на бурную ночь. Кате надо идти на работу, вечером на учебу. Особо в постели не поваляешься.
Хорошая, сознательная девушка. Она уже имела высшее образование. Но сейчас ходила на курсы повышения квалификации. Прибавка к окладу и дополнительные знания.
— Встретимся завтра, — сказал я, целуя ее на прощание. — Я тебе покажу, как проводить номер по поиску предметов у зрителей. В следующий раз проведешь его сама.
Сам я остался дома. Рассчитывал поспать и отдохнуть. И хорошенько подумать.
Только я улегся на диванчик, как зазвонил телефон. Готов поспорить на тысячу рублей, это из милиции. Вернее, Белокрылова.
— Привет, — сказала шефиня. — Ты где? Почему тебя нет на работе?
О как. Они уже успели залезть на шею и свесить оттуда ноги. Следующий этап - залезть мне на голову.
— Я сегодня хотел отдохнуть, — безапелляционно заявил я. — Я устал и хочу подумать на досуге.
Но Белокрылову этим не разжалобить.
— Ты с ума сошел? — спросила шефиня. — Давай сюда скорее. Тут ограбление века. А ты будешь валяться в постели?
— Какое такое ограбление? — заинтересовался я. — Ну-ка, расскажи подробнее.
Но Белокрылова не желала разливаться соловьем.
— Приезжай на место, сам все увидишь, — отрезала она и отключилась.
Вот змеюка. Даже из трубки брызжет ядом. Я вздохнул и побрел одеваться.
Через полчаса я уже был на месте происшествия. Краскомбанк, один из самых крупных в городе. Чтобы пройти через оцепление, я показал справку. В ней было указано, что я внештатный работник конторы.
Хорошо еще, что я оделся соответствующе. Коричневый костюм-тройка, галстук с булавкой. Запонки в форме капель воды. Похож на комсомольца. Как такого не пропустить?
Белокрылова находилась в хранилище. Рядом Аксаков и Наварская. А еще тут возились два криминалиста, делали фотографии и посыпали все порошком для снятия отпечатков пальцев. Собирали доказательства.
— Весело тут у вас, — сказал я, подходя ближе. — Сколько успели утащить?
Белокрылова не разделяла моего веселья.
— Полтора миллиона рублей, — хмуро ответила она. — Наверху огромный скандал. Дело на контроле у министра и партийных органов. Сюда едут следователи из Москвы.
Я огляделся и заметил небольшую дыру в потолке.
— Он что, забрался оттуда? Какой ловкий вор.
Белокрылова пожала плечами.
— Да, это одна из версий. Только я не представляю, как взрослый мужчина мог пролезть в такое узкое отверстие. Здесь повсюду ремонт. Может, это сделали во время ремонта. Я считаю, что действовал кто-то из охранников. Их сейчас всех допрашивают. Мне нужно, чтобы ты присутствовал при этом. Посмотри, говорят ли они правду.
Я прошелся по хранилищу и обратил внимание, что пачки денег лежат в открытых сейфах.
— Они что, даже не закрывали сейфы? — спросил я. — Как удобно для похитителя. Пожалуй, я сначала осмотрю верхнюю комнату. Слушай, а преступники могли отправить обученную обезьяну? Чтобы она спускалась сюда через отверстие и таскала деньги наверх?
Аксаков бесстрастно посмотрел на меня. Наварская переспросила:
— Обезьяну? Да разве такое возможно?
Белокрылова вздохнула.
— Не обращай внимания, Лида, это он так забавляется. Нечего глазеть наверху, пойдем допрашивать охранников.
Я улыбнулся.
— Слушаюсь и повинуюсь. Только сначала, с вашего позволения, я все-таки осмотрюсь наверху.
Я поднялся наверх. Осторожно вошел в комнату над хранилищем. Осмотрелся.
Подошел к отверстию, внимательно оглядел его. Вот пятна крови на краях. Там, где преступник протискивался сквозь узкий лаз.
Какой же этот ремонт? Да, именно отсюда и произошло ограбление.
Я подошел к окнам, осмотрел их. Поглядел вниз. На жилое здание напротив. Как же он забрался сюда? Интересно, закрыты ли окна на ночь? Работает ли сигнализация?
Сзади тихонько стукнула дверь. Я обернулся и увидел женщину в бежевом платье. Туфельки на каблучках, волосы уложены в строгую деловую прическу. В руках папка с бумагами.
— У меня разрешение, — сказала она, указывая на шкафы. — Мне надо взять контракты по министерству.
Ага, работница банка. Очень кстати.
— Пожалуйста, — я сделал широкий приглашающий жест. — Берите, все что вам угодно. Только скажите, вы сидите в этом кабинете?
Женщина подошла к шкафу и стала перебирать папки.
— Да, именно так, — ответила она. — А почему вас это интересует?
Я указал на окна.
— Скажите, а вы часто оставляете окна открытыми перед уходом?
Перед тем, как ответить, женщина легонько запнулась. Совсем-совсем легонько. Если бы я не был настороже, то и не заметил бы.
— Нет, мы всегда их закрываем, — убежденно ответила женщина.
Я следил за ее интонацией и голосом.
— Скажите, а почему тогда сейчас эти окна открыты? — продолжал я допрос. — Я когда пришел, они были распахнуты.
Женщина равнодушно оглянулась, взяла нужную папку и быстро отправилась обратно к двери. Гораздо быстрее, чем надо.
— Не знаю, наверное, ваши люди открыли, — сказала она и добавила: — И хватит нас уже расспрашивать. Мы уже сказали вашим следователям, что не открывали окна.
Обычно, когда человек лжет, его интонация может меняться. Речь и слова могут ускориться или замедлиться. Голос может задрожать. Изменяется тембр голоса. Могут проскочить высокие ноты, визгливость или хрип.
Не могу судить строго об этой женщине. Я слишком мало знаком с ней, чтобы знать, как ее голос звучит обычно. Но когда она убегала из кабинета, в ее голосе явно прозвучали истерические нотки.
Так-с, понятно. Обитатели этого кабинета обычно забывают закрыть окна перед уходом. Сейчас лето, днем жарко.
А теперь они боятся, что их накажут за халатность. Поэтому будут отнекиваться до конца.
Оставшись один, я постоял на месте, качаясь взад-вперед. Думал, как поймать грабителя.
Есть один выход, более легкий, чем обычные методы. Вот только его надо грамотно использовать. А что, может сработать. Я улыбнулся и отправился вниз, допрашивать охранников.
***
Терехов и Коновалов успели укрыться за вагоном. А вот Воробьев сплоховал. Видать, чересчур усталый был. Невыспавшийся.
Бах, бах, бах! Выстрелы грохотали неподалеку. Воробьев дернулся, упал на рельсы. Плохо, очень плохо.
— Прикрой его! — отчаянно закричал Коновалов, потому что Витя был ближе к
