Московская магия. Первая волна - Артем Михалев

— Помогите ему.

Внезапно ноги подкосились, и я здорово стукнулся коленом. Стоило мне рухнуть на землю, как ко мне подскочила группа медиков. Их белые одежды резали глаза, все вокруг плыло как в тумане. Я фактически ослеп. Звуки доносились издалека, будто в уши засунули по хорошему куску ваты. Я едва узнавал голос координатора, а смысл фраз, скорее, угадывал.

Организм сбоил по полной программе. Мышцы изнывали от невыносимых нагрузок. Какие, к чертям, нагрузки, откуда им взяться? Я простоял часа два, не больше. Даже месяц назад выдержать такое не составило бы никакого труда. Оборотень — не человек, он и не заметит таких усилий. Что со мной? Внутри зародилась паника.

— Саша, успокойся. Все закончилось. Тебе надо отдохнуть. Это пройдет. Твое тело пропускало через себя энергетику двух десятков магов. С начала ритуала прошло восемь часов.

Я опять перестал себя контролировать? Опять озвучиваю мысли?

— Это нормально. Тело вспоминает себя, организм вновь подстраивается к реальности. Ты перевертыш, скоро придешь в себя. Сейчас тебе надо поспать. Сон — лучшее лекарство. Потерпи, Женя тебе поможет.

Почему меня не предупредили? Скотина ты, Граф. Надеюсь, эту мысль я тоже сказал вслух?

— Да, — хохотнул мой далекий собеседник. — Зачем тебе лишний страх? Это необходимость, Саша. Ты молодец. Все сделал правильно. Отвезите его домой.

Где-то я уже слышал эту фразу. И холодную ладонь, которая погрузила меня в сон, я тоже помню. Координатор, его рука.

Крыша не любил ждать. Ни в прошлой жизни, ни теперь.

— Это неуважение! — так говорил вампир. — А неуважения я не потерплю.

Двуличная нежить так же легко прогибалась пред сильными мира сего, как и ломала нижестоящих. Все вампиры — хищные звери, но звери разные. Среди них есть львы, есть волки, но встречаются и шакалы. Крыша был из последних. Хитрая, поганая натура и при жизни не отличалась твердостью принципов. Смерть, если можно так выразиться, окончательно испортила вампира. Но свои плюсы есть и у шакалов. Сильнейшая интуиция и огромная жизнеспособность, если хотите — чутье на опасность.

Тем не менее перспективы вскружили Крыше голову. Жажда власти и наживы настолько затуманила ему мозги, что он сам рвался в ловушку. Тот, кто разыграл его фигуру, хорошо знал и умел использовать людские слабости. А вампиры при всех своих возможностях были еще слишком похожи на homo sapiens.

Заброшенный склад легко вместил всю стаю. Вполне безопасный, он не значился на карте церковников. Той самой, что передал неизвестный. Затянутая в дымку фигура не внушала доверия, но обрисованные перспективы воодушевляли.

К тому же у Крыши просто не было выбора, слишком большой компромат ему предъявили. Документы, видеозаписи — полный расклад его комбинации. План, позволяющий сместить Никифора, во всех красках предстал перед кровососом. Будь у него время, вампир нашел бы выход. Но фигура поставила одно условие — операция начинается завтра. Точка. Никакого торга. Беспрекословное подчинение. Иначе Никифор узнает все, а Крыша умрет.

Не он первый, не он последний — в стае интригуют все. Победителей не судят, проигравших сжигают. Закон каменных джунглей. Проигрывать кровосос не любил, но сейчас его переиграли всухую. Надо отдать должное фигуре, проигрыш подсластили вкусной пилюлей. Кем бы ни был этот человек, он знал — вампиры ни при каких условиях не лягут под мага. Поэтому и выбрал судьбу серого кардинала. План, расписанный до мелочей, внушал уважение. Доступ к источникам информации пугал и настораживал.

Фигура — страшный противник, такому проиграть не зазорно. Против совместного удара Никифор не выстоит, несмотря на всю свою силу и поддержку Клана.

Оно и к лучшему. Когда вся власть перейдет к Крыше, с фигурой можно будет разговаривать на привычном языке. Расплата за унижение будет соразмерной. Вампир самодовольно осклабился, его настроение стремительно шло в гору. Пока все идет по плану.

Вчерашнее собрание едва не закончилось потасовкой. Советники распределяли роли, дрались за куски, предлагали решить дело миром. В результате так ни к чему и не пришли. Плевать, они уже ничего не решают. Первый удар нанесут его люди, и у остальных не останется выбора. Бойня захлестнет всех.

В этот момент Крыша как никогда жаждал власти. Прекрасно понимая, что перед войной никто не станет менять главу Совета, он, скрипя зубами, весь вечер восхвалял и превозносил Первого.

Не сработало.

Ушлый волчара мигом просек неладное, но сделать ничего не мог. Формально, подкопаться было не к чему. Неписаные законы сковывают любое общество, а Крыша умел балансировать на этих ниточках. К сожалению, не только он. Холодный взгляд Никифора сулил только смерть. Чуть позже, но медленную и мучительную.

— Один из нас умрет, старик. И это будешь ты, — «услышал» в ответ Первый. — Ты — прошлое.

Воспоминание пробудило ярость. Удар удлинившимися когтями сорвал крепления с металлического ящика. Если все пойдет по плану, именно так он освежует своих врагов. Но это будет потом, а сейчас предстоит не менее радостное занятие. Крыша распахнул очередной подарок незнакомца. Его рука нежно прошлась вдоль матовой трубы гранатомета. Вампир ласкал оружие, словно девушку. Повернувшись к замершей стае, он едва слышно произнес:

— Готовьтесь. Завтра будет великий день.

Глава 10

Ночью я спал как убитый. Вчерашние события вымотали меня до предела, но на кладбище все равно нужно ехать. Похороны специально отложили, чтобы большая часть магов вернулась в город. Золушку любили и уважали. Странно, всего неделя прошла, а я уже почти забыл эту молодую, веселую девушку. Обилие впечатлений сделало свое дело. Возможно, будь мы знакомы чуть подольше, все было бы по-другому. И все же попрощаться надо. Нет-нет, а проскальзывает в памяти сцена ее смерти. Трасса, где мы втроем бились с вампирами. Поеду. Потому что так нужно, не могу иначе.

Небольшое кладбище производило хорошее впечатление. В городе жара, а здесь много деревьев. Густые кроны создают приятный полумрак и прохладу. Какое-то оно уютное, что ли. Нечасто бываю на подобных мероприятиях. Я даже на похороны отца не пошел, хотя там скорее личное. Не заслужил он.

— Ничего так, уютненько, — шепнул я Волкову.

Майор безучастно кивнул. Вот кому сейчас туго приходится. Даже лицом посерел, бедолага.

— Держись, Паша.

Ну а что я еще могу сказать? Как будто ему от этого легче. Это я на злости в свое время выехал. А мать с сестрой убивались по отцу еще очень долго. И никакие слова в то время не помогали. Абсолютно. Только время вылечило. И мою злость и обиду, и их горе. Полгода прошло со дня его смерти, когда я впервые съездил на могилу. И десять минут ревел, как ребенок, навзрыд. Захлебываясь слезами, бормоча извинения вперемешку с упреками и обвинениями. Потом стало легче, словно камень с души свалился. Спокойно и легко. И вспоминаю его с грустью и любовью. Глупый ты, папка.