Unknown - Muelka

Меня пугала моя озабоченность. С другой стороны, кажется, это была уже зависимость. Я уже была готова называть Олега Вероникой, хотя его толкающийся в меня член намекал мне, что это вовсе и не так. Я смотрела на её фотографии в соцсетях и размышляла, что она-то уж точно натуралка. Конечно, женственности ей недоставало, но на мужа она смотрит с огромным обожанием. Да и опыт гетеросексуальных отношений у неё большой. Хотя, я и сама прежде не была с женщиной. Но это ведь не значит, что она должна быть такой же. Пф-ф, какая же я идиотка порой. Даже страшно, как может быть стыдно моим родителям за свою непутёвую дочь. Что я могу дать ей? Гормональную влюбленность? Безудержную мастурбацию на её светлый образ? Господи, да ей скоро рожать!

Через неделю после первой встречи Вероника позвала меня в магазин за вещами на выписку. Я была рада снова увидеть её. Мы поехали в крупный торговый центр недалеко от её дома.

Ковыляя между рядами колясок и кроваток, Вероника рассуждала о своей ситуации:

- Я надеюсь, этот парень скоро родится, очень уж хочется с ним познакомиться.

- Ещё бы! С твоей-то жаждой узнавать новых людей! - засмеялась я.

- Ты зря так думаешь. Я не то чтобы очень люблю людей в принципе. Но раз уж это мой, страшно сказать, СЫН, конечно, я хочу с ним пообщаться.

- Ты уже придумала имя для него?

- Мы обсуждали разные варианты. Миша настойчиво предлагает назвать его Адольф, но он почему-то забывает, как звучит его фамилия, которую будет носить сын - Гинтер. Вот и представь - Адольф Гинтер. Приколист, твою мать! Заботливый отец! Ну, а на самом деле, мне нравится имя Алексей. Оно легко произносится, понятно звучит в любой стране, сокращаясь до Алекс и прекрасно сочетается с отчеством.

- Алексей Михайлович? Неплохо.

Наконец мы выбрали на выписку подходящий конверт синего цвета и несколько чепчиков. Вероника выглядела вполне довольной итогом нашей прогулки. Мы поднялись на последний этаж торгового центра, чтобы перекусить. Надо заметить, Вероника была просто обжорой! Она заказала в Макдоналдс огромный бургер, пирожок, коктейль, наггетсы и большую картошку. Я с ужасом смотрела, как всё это поглощается ею со сверхзвуковой скоростью. Заметив мой взгляд, Вероника буркнула с набитым ртом:

- Ну что ты лыбишься?! Посмотрю я на тебя, когда ты будешь беременная! Палатку разобьёшь у КФС, я тебе прорицаю!

- Ты похожа на голодного мужика, Ник, ну честно!

- Звучит как комплимент.

- Что хорошего в голодных мужиках?

Но Вероника оставила этот вопрос без ответа. Ей неожиданно стало нехорошо. Мы немного посидели, а затем я подхватила её под руку и повела к машине:

- Что? Что с тобой? Схватки? Воды отошли? Вызвать скорую? Отвезти тебя в больницу? - я тараторила, не затыкаясь, в панике оглядываясь в поисках помощи.

- Отвези меня домой и прекрати уже суетиться. Ты меня бесишь, - гаркнула вдруг Вероника. Я решила не обижаться на беременный мозг. Это было слишком опасно.

Проводив её до квартиры и убедившись, что она чувствует себя нормально, я попрощалась.

Через пару дней она позвонила мне и страшным шепотом сообщила, что ей назначили плановое кесарево сечение. Вероника была очень расстроена, она буквально плакала мне в трубку:

- Я хочу родить сама, сама, понимаешь? Врачи говорят, что это может быть опасно, и что период реабилитации будет долгим. Мне никто не объясняет ни риски, ни шансы. Все только запугивают меня. Еще и Миша поддержал меня фразочкой "ну ты же нормальная, сможешь родить сама? Что тут такого?" Иногда я не понимаю, дебил он или притворяется, - она тяжело вздохнула.

В этот момент мне очень захотелось обнять её и пообещать ей, что всё будет хорошо.

Вечером того же дня я сидела дома и думала о том, как поеду к ней в гости. Какие можно купить цветы, что выбрать в подарок. Мне хотелось преподнести ей какой-то милый пустяк, чтобы заставить её улыбнуться. Я взглянула на часы: Олег скоро придёт. Олег! Меня как молния поразила. В последние дни я стала совершенно безразлична к нему. Мне стало очень стыдно... Взрослая женщина игнорирует своего мужчину, увлёкшись беременной подругой. Мыльная опера, не иначе! Я мысленно отругала себя за предательство. «Но ведь это только в мыслях» - тут же прозвучала попытка оправдаться.

Пересилив себя, я отправилась на кухню, чтобы приготовить ужин. Я резала овощи и представляла, как сейчас войдет Вероника, как обнимет меня за плечи и улыбнется. Как потом я усажу её на кухонный стол... О, это было невыносимо! Я положила нож, прислонилась к стене и стала гладить себя. Запустив руку в трусики, я опять и опять представляла себе самые развратные сцены с нашим участием...

К приходу Олега ужин был еще не готов.

- Послушай, - спросил меня муж, когда мы наконец сели за стол, - что там у тебя с овуляцией? Ты давненько мне ничего не рассказываешь об этом.

Я поперхнулась. Действительно, последние два месяца я совершенно перестала интересоваться планированием: не мерила температуру, не делала тесты. Всё это отошло на второй план. Я хотела любить женщину. И любить её маленького сына, как своего.

- Так, эм... э-э-э... Все нормально, - буркнула я, набивая в рот побольше хлеба. - Вше ошэн ошэн хорошо! Овуляшия ешт.

- А-а-а, ну ладно, а то я уж заволновался, - подмигнул мне Олег.

Мне захотелось плакать. От бессилия, от страха и от тоски.

***

Через две недели Вероника родила сына. Родила естественным путём, несмотря на все угрозы врачей. В 2 часа ночи мне пришло от неё СМС: "Родила. Мужик. 3500. Никогда больше".

С утра я отпросилась с работы и помчалась в больницу с букетом гербер.

Вероника была в палате. Выглядела она изможденной: малыш не хотел брать грудь и постоянно плакал. Я обняла её и вручила цветы:

- Ну что, отстрелялась? Мать-героиня! - улыбнулась я.

- Больше без презерватива я сексом не занимаюсь, - съязвила Вероника. - Я чувствую себя коровой. У меня течёт молоко, жутко болят соски, а Алексей Михайлович не соизволит брать титьку, как положено приличному младенцу!

Я с нежностью смотрела на маленькое сморщенное существо, сопящее в люльке. Малыш был похож на отца - курносый носик, глубоко посаженные глазки, родинка на правой щечке.

- Выноси, роди, а в итоге он даже на меня не похож!

- Да ладно, брось, он подрастёт, и сходство станет более очевидным.

Мы стояли у окна, глядя на снующих внизу людей. Вероника была очень близко от меня. Я наклонила голову, чтобы вдохнуть её запах. Вдруг зазвонил мобильный. Она взяла трубку и заговорила на повышенных тонах, но тут же снизила тон, обернувшись на спящего сына.

- Миша, это что, так сложно?! - шипела она в трубку. - Мне кажется, тебе стоит пройти тест на интеллект, твои родители, похоже, просто недоглядели кое-что!

Они ругались еще минут пять. Вероника кинула телефон на кровать и снова подошла ко мне:

- Ей-Богу, я либо убью его, либо разведусь!

- Приходи ко мне жить, - тут же радостно предложила я.

- Спасибо, Оль, это очень мило. Но ты, кажется, замужем. Вряд ли Олег будет рад чужой тетке с ребенком.

- А мы его выгоним, - продолжала я кокетничать, ожидая от неё хотя бы намёка.

- Даже так? Серьезное заявление, - ответила Вероника и заговорила на другую тему.

Через полчаса в палату ввалился Миша с огромным букетом и широченной улыбищей.

- Никуся, привет! Ну как тут мой наследник?!

- Не кричи, пожалуйста, он спит.

- Я не кричу, Вероника, я выражаю радость, - с раздражением ответил Миша.

Решив, что моё присутствие здесь не слишком удобно, я поспешила попрощаться. Уже выйдя за дверь, я услышала Мишин голос:

- А она нормальная? Что это она на тебя так смотрит?

Мне стало не по себе. Неужели мои взгляды и чувства так очевидны? Чёрт, пора заканчивать это общение, нужно меньше писать ей. В конце концов, у меня есть муж, есть обязательства перед ним...

***

Вечером я достала телефон и набрала СМС:

"Как дела?"

Не играй в мои игрушки

Вы знаете, что когда влюбляешься, объект влюбленности занимает всё свободное время и мысли. Ничего нового не случилось и в моём случае. Я круглосуточно мечтала о Веронике, начиная с фантазий о сексе и заканчивая совместным выбором штор в квартиру. Иногда я была готова все рассказать мужу, чтобы честно развестись и не морочить ему голову. Но через мгновение я понимала, что боюсь. Я не смогу так круто изменить свою жизнь, открыться перед родителями и друзьями, остаться одна. Мои влюбленности и фантазии были полны надежды и оптимизма до тех пор, пока я не начинала предпринимать шаги для воплощения их в реальность. Я трусила делать то, что мне хотелось.