Суворовский проспект. Таврическая и Тверская улицы - Аркадий Файвишевич Векслер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этюд о Григории Соломоновиче Зайделе
Г.С. Зайдель (1893–1937) родился на Украине в городе Белая Церковь в семье школьного учителя, где кроме него было еще восемь детей. После окончания в 1913 г. гимназии учился на историко-филологическом факультете Киевского университета, однако окончил ли его – неизвестно.
В 1916 г. мобилизован в армию. Февральскую революцию 1917 г. встретил в Петрограде солдатом 170-го пехотного полка, после чего вернулся в Киев. Еще в 1913 г. вступил в еврейский Бунд и состоял в нем до 1917 г. В феврале 1917 г. вступил в РКП (б). После захвата города красными был выдвинут на должность «народного следователя» киевского губревтрибунала, приняв таким образом участие в развязанном здесь большевиками красном терроре. 18 августа 1919 г. красные вынуждены были оставить Киев. Покинул его и Григорий Зайдель. Однако уже через неделю мы видим его в должности следователя Московского губревтрибунала, в которой он и пробыл до мая 1920 г., когда был назначен исполняющим обязанности заведующего Юридическим отделом Крымского ревкома. Однако уже в мае 1920 г. он получает новое назначение заведующего юридическим отделом Подольского губревкома на Украине. Последняя его должность – заведующий агитпропом Подольского губкома КПБ(У) в Виннице.
Административная и научная карьера Г.С. Зайделя вполне типична для тех лет. В ноябре 1922 г. Зайдель становится студентом Института красной профессуры (ИКП) в Москве. Окончив его в 1925 г., направляется в научную командировку в Германию и во Францию, по возвращении из которой решением ЦК ВКП(б) переводится в Ленинград. Здесь его сразу же выдвинули на должность профессора Военно-политической Академии им. Толмачева и ответственного секретаря секции научных работников Ленинграда и области. Здесь же 7 июня 1927 г. он был серьезно ранен во время взрыва бомбы в Парт-клубе, в результате чего почти полтора года проходил на костылях, потеряв при этом почти все зубы. Вершиной карьеры Г.С. Зайделя стало его назначение в 1929 г. председателем коллегии секции истории Ленинградского отделения Коммунистической академии (ЛОКА). С ноября 1930 г. Г.С. Зайдель уже директор Института истории, член президиума и заместитель председателя ЛОКА.
В 1931 г. Г.С. Зайдель выступил организатором совместного заседания Института истории Комакадемии и Ленинградского общества историков-марксистов, проходившего в Ленинграде с 29 января по 16 февраля. Основной доклад, который он сделал здесь, назывался «Тарле как историк» и посвящался разоблачению «вредительства Тарле и его друзей на историческом фронте». Впрочем, Зайделя понять было можно. Дело в том, что еще в 1923 г. он имел неосторожность проголосовать не за резолюцию ЦК, а за так называемую «буферную» резолюцию К.Б. Радека, вследствие чего в 1924 г. исключен из партии и лишь благодаря вмешательству ЦКК был восстановлен в ней. Несомненно, что именно эта несколько подмоченная репутация Зайделя как бывшего оппозиционера собственно и предопределила то неистовство, с которым он обрушился в своем докладе на буржуазную историографию в лице Е.В. Тарле, С.Ф. Платонова и их учеников. Много сил потребовали от Зайделя новые обязанности в связи с назначением в конце мая 1934 г. заведующим кафедрой истории Нового времени и деканом исторического факультета ЛГУ. И хотя в этой должности он пробыл всего шесть месяцев, нельзя не признать, что научно-организационное становление факультета проходило под его руководством.
Убийство С.М. Кирова 1 декабря 1934 г. положило конец карьере Зайделя. Показательно в этом отношении его выступление на Объединенном собрании парторганизации ЛОКА, ИПК, ГАИМКа и Инстинута истории партии 23 декабря 1923 г. с весьма примечательной повесткой дня «О зиновьевской контрреволюционной группе». «Мы все несем ответственность, – заявил здесь Зайдель. – Скрыться за общей ответственностью никому не удастся… Самую большую ответственность несут люди, которые в той или иной степени были в оппозиции. Партия имеет право нам не верить, взять нас под священное подозрение. Я, к несчастью, колебался в 23 г… Если меня завтра пошлют на низовую работу, я буду считать, что это правильно».
10 января 1935 г. Зайделя сняли с должности директора института истории ЛОКА, all февраля и вовсе уволили из него. 16 января 1935 г. партийная организация ЛОКА исключила его из партии. 21 января это решение утверждено Смольнинским РКП(б). Опасаясь ареста, Зайдель отправил 8 февраля 1935 г. в КПК ЛК ВКП(б) заявление. «С великой партией Ленина-Сталина, – пишет он здесь, – с Советской властью, с пролетарской революцией я связан кровью… Жизнь вне партии для меня это пытка и ужас. Я заслужил суровое наказание, но оставьте меня в рядах партии».
В партии Зайделя не оставили. Более того, 15 апреля 1935 г. его арестовали. Однако, согласно постановлению НКВД, 22 мая того же года его все же освободили с предписанием о немедленном выезде в ссылку в Саратов. Вместе с ним туда же направились его жена Гита Леонтьевна Фридгут (Зайдель) и сын Лева одиннадцати лет. Здесь 1 сентября 1935 г. Зайдель приступил к преподавательской деятельности в качестве профессора кафедры истории Нового времени Саратовского педагогического института. Но проработать здесь ему довелось недолго. 5 мая 1936 г. его вновь арестовали и доставили в Ленинград. Предъявленное обвинение было типичным для того времени: руководство «троцкистско-зиновьевской террористической организацией, совершившей 1 декабря 1934 г. злодейское убийство С.М. Кирова и подготовлявшей при помощи агентов фашистской германской тайной полиции (Гестапо) террористические акты в отношении других руководителей ВКП(б) и советской власти, а так же личное участие в подготовке покушения на тов. Кирова».
В ходе изнурительных допросов Зайдель быстро «сломался» и, пойдя на поводу у следствия, оговорил не только себя, но и ряд своих коллег и друзей. В ходе закрытого судебного заседания выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР 11 мая 1937 года расстрелян[310].
В годы блокады Ленинграда погибли жители этого дома: Анастасия Ильинична Ильина (1886 – январь
