Савитри. Легенда и символ - Шри Ауробиндо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но далеко за ее пределами несказанные солнечные дороги сияют:
Что казалось концом и источником, было вратами широкими,
Последним нагим шагом в вечность.
Открылись глаза на безвременность,
Бесконечность берет назад форму, что дала она раньше,
И через темноту Бога или его голый свет
Его миллион лучей возвращается в Солнце.
Там — нулевой знак Всевышнего;
Природа осталась нагой, все же, являет Бога.
Но в ее грандиозном ничто содержится все:
Когда ее прочные платья сорваны с нас,
Души убито неведение, но не душа:
Ноль скрывает бессмертный лик.
Высокое и пустое отрицание — это не все,
Огромное затухание — Бога не последнее слово,
Жизни высшая сцена, окончание существа курса,
Значение этого великого мистичного мира.
В абсолютной тиши спит абсолютная Сила.
Просыпаясь, она может пробудить душу, трансом связанную,
И в луче обнаружить родителя-солнце:
Она может сделать мир сосудом для силы Духа,
Она может в глине изваять Бога совершенную форму.
Освободить себя — лишь один, хоть и светлый шаг;
Здесь осуществить себя было Бога желание.
И когда он стоял на бытия обнаженном краю
И вся страсть и весь его души поиск
Встречали свое затухание в некой черт не имеющей Шири,
Присутствие, к которому он стремился, приблизилось.
Через тишину Покоя последнего,
Из сердцевины некоего чудесного Трансцендентального,
Тело чуда и полупрозрачности,
Словно сладкое мистическое повторение ее самости,
В изначальное Блаженство бегущее,
Пришло, росло, приближаясь из вечности,
Кто-то пришел, бесконечный и абсолютный.
Существо мудрости, силы, восторга,
Так же как мать, что берет своего ребенка на руки,
Взяла к своей груди Природу, мир и душу.
Отменяя пустоту, лишенную признаков,
Разрушая незаполненность и безгласную тишь,
Пронзая беспредельное Непознаваемое,
В свободу неподвижных глубин
Красота и счастливый блеск постепенно входили.
Сила, Свет, Блаженство, о которых ни одно слово не может сказать,
Показали себя в луче неожиданном
И построили золотой проход к его сердцу,
Касаясь через него всех созданий стремящихся, чувствующих.
Мгновения сладость Всепрекрасного
Отменила тщету вихря космического.
Природа, в которой билось Сердце божественное,
В бессознательной ощущалась вселенной;
Она сделала дыхание мистерией счастливой.
Любовь, что несла крест боли с радостью,
Дала счастье горестям мира,
Сделала счастливым вес нескончаемого долгого Времени,
Секрет счастья Бога поймала.
Утверждая в жизни скрытый экстаз,
Она вела дух к своему чудесному курсу;
Неся часам бессмертные ценности,
Она оправдала труд солнц.
Ибо один там был всевышний позади Бога.
Мать Могучая размышляла над миром;
Сознание явило свой лик чудесный,
Превосходящий все существующее, ничего не отрицающий:
Нерушимо над нашими падшими головами
Он чувствовал восхитительную неспотыкающуюся Силу.
Неумирающая показалась Истина, длящаяся Сила
Всего, что здесь сделано и затем уничтожено,
Мать всех богов и всех сил,
Которая, посредница, землю со Всевышним связует.
Загадка исчезла, что правит ночью нашей природы,
Скрывающее Неведение было скинуто и убито;
Его[23] ум заблуждения был с вещей сорван
И тупые настроения его искажающей воли.
Освещенные ее всевидящей идентичностью,
Знание и Неведение не могли больше бороться;
Больше не могли титанические Противоположности,
Антагонистические полюсы искусства мира,
Навязывать иллюзию своей двойной ширмы,
Ставя свои фигуры между нами и ею.
Мудрость была близко, своими собственными работами скрытая,
Чьим затемненная вселенная является платьем.
Существование не казалось больше бесцельным падением,
Затухание не было больше спасением единственным.
Скрытое Слово найдено было, ключ долго искомый,
Открыто было значение рождения нашего духа,
Осужденного на несовершенство тела и разума,
На несознание материальных вещей
И оскорбление смертною жизнью.
Чувствовалось Сердце в пространствах, широкое и обнаженное,
Пылающая Любовь из белых духовных источников
Горе невежественных глубин аннулировала;
Страдание было утрачено в ее бессмертной улыбке.
Жизнь из запредельного становилась здесь завоевательницей смерти,
Не заблуждаться более для ума стало естественным;
Неправильное не могло прийти туда, где все было любовью и светом.
Бесформенное и Сформированное объединены были в ней:
Необъятность была превзойдена одним взглядом,
Лик открыл полную толп Бесконечность.
Инкарнирующая невыразимо в ее члены
Безграничная радость, которую мировые силы ищут слепые,
Ее тело красы освещало луною моря блаженства.
У истока она стоит рождения, труда и судьбы,
В своем медленном круге циклы на ее зов поворачивают;
Одни ее руки изменить могут драконью основу Времени.
Это ее мистерию Ночь прячет;
Алхимическая энергия духа — ее;
Она — золотой мост, чудесный огонь.
Светлое сердце Неведомого — это она,
Мощь безмолвия в глубинах Бога;
Она есть Сила, нерушимое Слово,
Магнит нашего восхождения трудного,
Солнце, из которого мы зажигаем все наши солнца,
Свет, что из нереализованных Ширей склоняется,
Радость, что манит из невозможного,
Мощь всего, что еще никогда вниз не сходило.
Вся Природа к ней одной немо взывает
Исцелить своими ногами болящее биение жизни
И сломать печати на смутной душе человека,
И зажечь ее огонь в закрытых сердцах вещей.
Все здесь однажды будет ее сладости домом,
Все противоположности готовят ее гармонию;
К ней взбирается наше знание, наша страсть идет ощупью;
В ее чудесном восторге мы будем жить,
Ее объятие превратит в экстаз нашу боль.
Наша самость будет единой самостью со всеми через нее.
В ней подтвержденная, ибо в ней трансформированная,
Наша жизнь найдет в своем осуществленном ответе
Свыше безграничные смолкшие счастья,
Внизу — божественного объятия чудо.
Это, знаемое как в громовой вспышке Бога,
Восторг вещей вечных его члены наполнил;
Изумление поразило его в восторг потонувшее чувство;
Его дух был пойман в ее нетерпимое пламя.
Однажды увидев, его сердце признавало только ее.
Только голод по бесконечному блаженству остался.
Все цели в ней были утрачены, затем найдены в ней;
Его основа была собрана в один указующий шпиль.
Это было семенем, брошенным в бесконечное Время.
Сказанное Слово или показанный Свет,
Мгновение видит который, эпохи трудятся выразить.
Так, сверкнув из Безвременного, миры прыгнули;
Вечный момент есть причина годов.
Все, что он сделал, было подготовкою поля;
Его маленькие начала просили завершения могучего:
Ибо все это он должен был сейчас сформировать заново,
Чтобы в себе воплотить ее радость, поместить
Ее красоту и величие в свой дом жизни.
Но сейчас его существо было слишком широко для себя;
Его сердца требование становилось безмерным:
Его одинокая свобода удовлетворить не могла,
Ее свет, ее блаженство он просил для земли и людей.
Но тщетна человеческая сила и любовь человеческая,
Чтобы земли печать неведения и смерти сломать;
Его природы мощь сейчас казалась хваткой младенца;
Слишком высоки для протянутой руки небеса.
Это Свет не приходит усильем иль мыслью;
В тишине разума действует Трансцендентальный
И смолкшее сердце слышит несказанное Слово.
