Князь-волхв - Руслан Мельников

— Держи! — Неподалеку стоял, разведя руки, Угрим. Меж дланей князя мерцало наливающееся силой свечение. — Держи ее, Тимофей!

Видимо, князь-волхв намеревался ударить еще раз — самый последний. Убить княгиню намеревался? Или закрыть Тропу?

И Бельгутай был уже совсем близко. Степняк, похоже, больше полагался на обычную человеческую силу, а не на магию.

Еще секунду удержать бы Арину. Полсекунды хотя бы…

Княгиня вдруг извернулась.

Тимофей увидел лицо гречанки. И куда только подевалась былая краса? Яростный ведьмин оскал, пылающие ненавистью и страхом глаза, слипшиеся волосы, разбитый лоб…

Арина, будто младенца, прижала саркофаг с Костью к левой груди, а правую руку выбросила назад, за спину. Вывернутая кисть со скрюченными пальцами мелькнула у головы Тимофея, и он, повинуясь скорее инстинкту, нежели разуму, отбил ее наручем. Едва успел. Но успел. Но вовремя.

Из центра узкой ладони ударил тонкий, голубоватого цвета луч. Колдовской луч этот, как булатным ножом, срезал кусок мелкокольчатой бармицы над правым виском Тимофея, едва не распорол ухо и шею. Блеснул стальным отсветом, ушел за плечо. Сзади послышался вскрик Бельгутая…

Магическое лезвие, обращенное против Тимофея, случайно задело ханского посла. Краем глаза Тимофей заметил, как степняк, схватившись за правую ногу, оседает на пол. Самого же его лишь обдало холодом — будто заиндевелой шершавой доской приложили справа. Стылая, соприкоснувшаяся с леденящим лучом бармица и шелом морозили голову даже через толстый подшлемник.

А вывернутая ладонь Арины вновь целит в лицо! И если хоть немного промедлить…

Тимофей медлить не стал.

Правой — свободной — рукой он ударил машинально, не раздумывая. Без замаха, но быстро и в полную силу. Как привык бить, чуя смертельную угрозу. Совсем не так, как прежде приласкал Арину рукоятью меча.

Кулак Тимофея обрушился на темя княгини. Княгиня ахнула. Голова ворожеи мотнулась в сторону. Стройные ноги подогнулись. Смуглое голое тело без чувств завалилось вперед — во мрак Тропы. Выскользнувший из-под левой груди кристалл полетел туда же. А Тимофей…

Тимофей растерянно замер, глядя то на левую руку, опутанную женскими волосами, то на правый кулак с зудевшими костяшками. Вот ведь крысий потрох! Не подрассчитал он малость. Дюже сильно шарахнул. Княгиня от удара дернулась так резко, что Тимофей поневоле вырвал приличный клок из ее головы. Потому-то и не удержал ни Арины, ни Кощеевой Кости. Не сумел удержать!

— За ней! — гремел под сводами крик Угрима.

За кем — за ней? За чем — за ней? За княгиней? За Костью? Наверное, за Костью — в первую очередь. Или все же за княгиней, знающей непозволительно много?

Тимофей оглянулся.

Князь больше не выписывал в воздухе магические пассы. Ищерский князь-волхв бежал к Темной Тропе. Бельгутай валялся на полу, растирая одеревеневшую ногу. Видимо, боли нойон пока не чувствовал, но подняться не мог. Небольшая рана, чуть выше правого колена, не кровоточила. Аккуратные края разреза бугрились инеем и вспузырившимся красным льдом. Вспоротая колдовским лучом штанина покрылась хрупкой морозной коркой.

— Тимофей, за не-е-ей!

Угрим только-только подбегал к Тропе. А Тимофей стоял перед самым черным зевом. Он сейчас был ближе.

Что ж, за ней так за ней. Тимофей шагнул к зияющей в стене дыре.

И тут же отпрянул назад, прикрывая глаза руками.

Крысий потрох! Слепящий бело-голубой свет ударил из глубин искрящегося мрака. Холодный блеск застывших молний рассек, развалил и поглотил тьму.

Знакомая вспышка! Такими же высверками Угрим взломал колдовскую Тропу заморского чародея, когда вырывал с нее Тимофея, Бельгутая, черного бесермена и Кощееву Кость. Только теперь это, похоже, дело рук не Угрима. Кто-то другой теперь постарался.

Все закончилось в считанные мгновения. Колдовской Тропы не стало. Дыра в стене сомкнулась. Оплавленная кладка стояла перед ними несокрушимой преградой.

— Княже, — неуверенно пробормотал Тимофей. — Можно что-нибудь сделать? Вернуть? Тропу? Княгиню? Кость?

Угрим мрачно покачал головой:

— Ни-че-го. Этой Тропы больше нет, Тимофей. Кто-то добрался до нее раньше меня, и кто-то взял с нее то, что хотел.

— Кость? Княгиню?

— И то и другое. — Тяжелый взгляд Угрима уперся в стену. — Знания Арины — не менее ценная добыча, чем Кощеева Кость. Пока она без сознания, сильный чародей сумеет ее пленить. А слабый не смог бы взломать Тропу.

Пока без сознания? Его, Тимофея, стараниями, между прочим, без сознания.

— Княже, я… — Тимофей развел руками, — я просто…

— Не нужно, — поморщившись, отмахнулся Угрим. — В случившемся нет твоей вины, Тимофей. По крайней мере, на тебе ее не больше, чем на мне. Это я недооценил Арину. Я хотел заманить ее сюда. Я предполагал проникнуть в мысли и память княгини, используя силу Кости и твое… твое участие… твою помощь…

«Мое тело, — мысленно поправил его Тимофей, — отданное на откуп никейской ворожее, ловко подсунутое ей, несущее на себе следы колдовских печатей и открытое для чужой воли».

— Я рассчитывал справиться с ней быстро и без лишних хлопот. Не вышло… Не получилось быстро и без хлопот. Арина оказалась сильнее и хитрее, чем я ожидал. Эти стены, — Угрим обвел взглядом подземелье, — пропитаны магическими токами Кощеева тулова. Арина смогла черпать из них силу, достаточную, чтобы противостоять мне.

— Княже, позволь спросить…

— Говори, — разрешил Угрим.

— Ты открыл передо мной свои тайны и запечатанные ходы для того, чтобы я исполнил эту службу? — Тимофей задавал вопрос, в общем-то зная уже ответ. Но ему хотелось узнать другое: насколько честно ответит князь.

— Для этого, — сухо сказал Угрим. — И для этого тоже. Но прежде чем открыть сокрытое, я спросил, готов ли ты служить мне во всем. И получил утвердительный ответ. Я спрашивал тебя трижды. И трижды ты говорил «да».

Точно. Так все и было — вынужден был признать Тимофей. Чего ж теперь обижаться-то? Нечего…

— И у опочивальни княгини я тоже стоял неспроста, да, княже?

Угрим усмехнулся.

— Я же видел, какими глазами ты смотришь на Арину. Трудно было этого не заметить.

— Значит, поэтому…

Поэтому князь велел ему нести караул перед дверью, за которой была заперта красавица княгиня.

— Ты бы не сумел противостоять чарам Арины, даже зная, что она опасна. А ведь я предупреждал тебя, Тимофей.

Верно. Предупреждал…

— Должен был предупредить, чтобы для Арины все выглядело правдоподобно. Ей ведь предстояло проникнуть в твои мысли. Я даже давал тебе позволение зарубить ее.