Кто правит бал - Фридрих Незнанский

А была там вполне квалифицированная бухгалтерия. Участники сделок под номерами, суммы сделок и наименования товаров. Все очень четко и продуманно. Номера фирм — пятизначные, начинаются со штрихкодов стран (над этим тоже не пришлось ломать сонные головы Турецкому и Реддвею, все уже проанализировали специалисты). Товары вполне легальные: на дискете № 2 — автомобили, на дискете № 33 — лекарственные препараты, причем абсолютно безобидные, никаких наркотиков, психотропных средств, стероидов.

— А на остальных дискетах у них ножки Буша, памперсы и гигиенические прокладки, — ругнулся Турецкий. — Ты этому веришь?

— Александр, почему нужно торговать обязательно наркотиками, чтобы зарабатывать миллионы и миллиарды? — вяло отозвался Реддвей. Его слегка развезло в перетопленном кабинете после бессонной ночи, кресло было таким уютным и убаюкивающим, голова клонилась к столу, а разбор полетов и анализ добытой информации вполне можно было отложить часов на шесть-семь. — Ты посмотри, продавцы рассыпаны по всей Европе, годовой оборот только по этим данным порядка миллиарда долларов в год. А ведь есть еще и другие дискеты. Все скупается оптом и за наличный расчет, то есть с бешеными скидками, практически по демпинговым ценам. Наверняка о качестве товаров тоже речь не идет, у вас в СНГ купят все что угодно. А рынок там колоссальный. Представь, какую чистую, необлагаемую налогами прибыль можно со всего этого получить, — закончил он уже с закрытыми глазами.

— Так, может, и ловить их не будем?! По-твоему получается, что они просто благодетели какие-то: и вашим бизнесменам пожить дают, и наш народ одевают, обувают, лечат и снабжают автотранспортом и себе не в убыток, да еще от лишней бюрократии нас избавили. Представляешь, сколько нужно было бы посадить дополнительно чиновников, чтобы все это обсчитать, учесть и обложить теми же налогами.

— Ловить будем, — на минуту оживился Реддвей. — Хотя дискеты нужно бы все посмотреть. Найти картотеку: кто под каким номером зашифрован…

— Слушай, а это идея. Определяемся с местными европейскими любителями наличности и насыпаем им соли на хвост. Они организуют профсоюз «Обманутые злыми русскими бизнесмены, объединяйтесь!» и отстреливают всех по очереди «Кремлевских командиров» вплоть до самых верхов.

Реддвей не успел высказать свое мнение по поводу сего гениального плана, потому что зазвонил телефон. Он долго слушал не перебивая. Турецкий в это время задумался над чашкой кофе: пить или пойти поспать? Спать после напряженной ночи хотелось больше.

Наконец Реддвей положил трубку, так и не сказав ни слова в ответ.

— Звонили из больницы. Парень из пивной пришел в себя, и мой человек сразу его допросил. Отчет подвезут попозже. Говорит, что они приехали сюда за партией подержанных машин, а товар им отгружать отказались, потому что не пришли деньги. Вот они и разозлились.

— А как они на наших красавцев вышли, объяснил?

— Говорит, по маячку. Там в одной из пачек был жучок, запеленговали и пошли поговорить по-хорошему, а те начали стрелять.

— А эти, значит, стрелять не собирались. Понятно.

— Парень назвал фирму, сотрудником которой является, — «МариЭлВест», зарегистрирована в каком-то Петрозаводске. Проверишь?

— Ладно, заряжу Костю или Грязнова. Что с кладом будем делать?

— Не знаю, — снова обмяк Реддвей. — Постоянно держать там наших нельзя: их рано или поздно заметят. Можно, конечно, деньги изъять и сменить персонал на наш…

— Нет, Питер, этим мы только спугнем Мефистофеля. Представляешь, приезжает он, а вместо до боли знакомых, родных, можно сказать, лиц видит твоих архаровцев.

— А он приезжает?

— Нужно, чтобы приехал.

— А он знает, что нужно?

— Ты спишь на ходу, выпей кофе, взбодрись. Хотим мы надрать ему задницу или не хотим?

— Абсолютно.

— Аналогично. Ну вот и давай думать, чем мы можем его заохотить или, наоборот, припугнуть.

Реддвей потянулся к кофеварке и замер на полдороги:

— Давай бомбой.

— В смысле?

Реддвей все-таки налил себе кофе и залпом выпил целую кружку.

— Не нравится мне эта история с бомбой. Надо бы прояснить, откуда вообще взялась информация. Никто ведь не объяснил. Просто пробросили как повод для размышлений, а наши перестраховщики и ухватились. А кто пробросил — непонятно.

— Да ничего ты тут не накопаешь. Нужно что-то конкретное, личное, чтобы его за живое задело. Те же деньги, например. Если бы намекнуть, что мы их вот-вот найдем, мы вот уже очень близко, уже и запах чувствуется, и шорох стоит, и еще пара дней — и они перекочуют в подвалы «Пятого уровня»… Ты уже проводил операцию в монастыре по документам?

— Нет пока, Несси сейчас пишет отчет.

— На компьютере?!

— Разумеется.

— Пошли к ней, быстро! — Турецкий вскочил как ужаленный и вырвал Реддвея из теплых объятий кресла. — Он же у тебя в сети, как в собственном кармане, роется. Какая тут к черту конспирация и маскировка!

Видя, что у лифта толпятся сотрудники «Пятого уровня», а кабина только на втором этаже, Турецкий поволок Реддвея на лестницу, а тот был настолько поражен его предыдущим подвигом (выдернуть одной рукой, с первой попытки сто пять килограмм живого веса, и притом сопротивляющегося — это вам не хухры-мухры), что даже не возражал.

Комнаты, в которой работала Несси, они достигли в рекордно короткий срок и ворвались, с ужасом ожидая увидеть уже готовый отчет, отсылаемый на компьютер Реддвея. Но Ванесса еще и не начинала работать. Вместо того чтобы сосредоточенно восстанавливать в памяти мельчайшие детали своего похода, она премило беседовала с… генералом Расторгуевым.

— Приветствую вас! — обернулся Расторгуев к вошедшим, широко улыбаясь. — Мистер Реддвей, я как раз собирался заглянуть к вам.

Запыхавшийся от непомерной нагрузки Реддвей сдержанно кивнул в ответ.

— Несси, у вас готов отчет?

Несси отрицательно мотнула головой, вытягиваясь по стойке «смирно».

— Это моя вина, — тут же влез в разговор Расторгуев, — я отвлек мисс Корриган. Мы обсуждали ее ночные подвиги.

Реддвей с Турецким одновременно устремили на Ванессу испепеляюще-гневные взгляды, она жутко смутилась, всем своим видом давая понять, что не предательница и секретов не выдавала, он сам все знал заранее, а от кого — она не в курсе.

— Товарищи, могу я называть вас «товарищи»? — продолжал тем временем Расторгуев, как бы и не замечая накалившейся обстановки. — Нет, не подумайте, я не закоренелый коммунист, но мы ведь на самом деле с вами товарищи. Товарищи по борьбе, товарищи, объединенные общим врагом и общей целью. Впрочем, я отвлекся, у меня созрели некоторые предложения по разрешению создавшейся ситуации, и я хотел бы их с вами обсудить.

— Поднимайтесь ко мне, я должен переговорить с мисс Корриган, — процедил сквозь зубы Реддвей.

К Турецкому с Расторгуевым он присоединился минут через пять и был при этом мрачнее самой мрачной тучи. Турецкому за эти пять минут пришлось выслушать целую тираду на тему о том, что русская мафия разрастается, как коричневая чума, и охватывает своим зловещим влиянием все новые и новые территории, перешагивая через границы, моря и океаны, а горстка честных и преданных родине людей не способна противостоять такой махине насилия и алчности.

«Господи, — думал Турецкий, — откуда берутся такие уроды? Надо бы учредить официальный экзамен на все значительные должности в силовых структурах: написать сочинение «Как я люблю свою родину», и если в тексте не будет ни одного нецензурного выражения, но встретится хоть одно слово типа «зловещий», «махина», «горстка честных людей», «почетная обязанность» или «священный долг» — гнать этих демагогов в три шеи и близко их к командованию не допускать.

— Я вас слушаю, — буркнул Реддвей, плюхнувшись в свое кресло.

Расторгуев вдруг на глазах переменился и изложил свои предложения практически без философских отступлений.

— У нас с вами наконец появилась реальная возможность арестовать одного из руководителей пресловутой «Кремлевской команды». Я думаю, что деньги, которые вы обнаружили, нужно оставить на месте и там же устроить западню. Я обязуюсь пропустить по каналам ФСБ секретную информацию о том, что Антитеррористический центр наконец вычислил Мефистофеля. Какой бы секретной эта информация ни была, до самого Мефистофеля она все равно дойдет. Кроме того, прямо из Германии я постараюсь устроить телефонный разговор с Президентом, в котором сообщу ему, что в руководстве ФСБ обнаружен преступник мирового масштаба и мне нужна санкция на его арест. Нарушение субординации и прыжок через голову директора ФСБ простится, так как речь идет о престиже не только конкретной службы, но и государства в целом. Этот звонок тоже наверняка не останется для Мефистофеля тайной. Опасаясь за свою жизнь, он вынужден будет хотя бы попытаться покинуть страну, и если он ее покинет, то несомненно захочет завладеть деньгами. Тут мы его и возьмем.