Похищенная - Чеви Стивенс

Через пару дней я положила на тумбочку рядом с кроватью проспект художественной школы. Когда я увидела его на следующее утро, то подумала: «Черт, если я хочу осуществить свою мечту, мне нужны деньги!» Поэтому я и позвонила той дамочке из кино. Мы с ней чудно поговорили. Я оказалась права: ей, похоже, не чужда некоторая чуткость, и все выглядит так, вроде она действительно готова прислушаться к моим пожеланиям. Несмотря на то что она из Голливуда, разговаривает она как вполне нормальный человек.

Какая-то моя часть по-прежнему противится съемкам, но я знаю, что фильм будет снят все равно, а если уж кто-то будет извлекать выгоду из кино о моей жизни, то среди этих людей могу быть и я сама. К тому же это будет не на самом деле обо мне, это будет голливудская версия — ко времени, когда фильм выйдет на экран, это будет просто еще одно кино. А не моя жизнь.

Я согласилась встретиться с этой женщиной и ее боссом через неделю. Они говорят о каких-то больших суммах, достаточно больших, чтобы я смогла комфортно прожить остаток жизни.

Потом я позвонила Кристине. Я знала, что она ожидает от меня разговоров о моей маме, поэтому, когда я рассказала ей, что наконец собираюсь поступать в художественную школу, то поняла ее удивленную паузу. Но когда молчание так и не прервалось, я сказала:

— Помнишь? В ту самую, в Скалистых горах, о которой я все время говорила, когда мы учились в школе.

— Я помню. Просто не могу понять, почему ты поступаешь туда сейчас.

Она сказала это нейтральным тоном, но я почувствовала в ее словах оттенок осуждения. Даже в прошлые времена она никогда не поддерживала мое желание уйти в ту школу, но я думала, это потому, что она скучала по мне. Какая была причина на этот раз, мне было неизвестно, но я знала только одно — я не хочу ее слушать.

— Просто потому, что мне так хочется, — сказала я. — И я бы очень хотела, чтобы ты продала мой дом.

— Твой дом? Ты уже продаешь свой дом? Ты уверена, что не хочешь для начала просто сдать его в аренду?

— Уверена. И я хочу уладить все формальности в ближайшую пару недель. Я бы хотела покончить с оформлением бумаг как можно быстрее, так что когда ты можешь ко мне заехать?

Она немного помолчала, а потом сказала:

— Думаю, я могла бы заскочить к тебе на выходные.

Она приехала утром в следующую субботу. Пока мы заполняли бланки, я рассказывала ей о школе, о том, что не. могу дождаться, когда уеду туда, что я собираюсь отправиться туда завтра, чтобы все согласовать на месте, и как хорошо будет оставить позади всю эту грязь. Она ничего не сказала, но реакция ее была сдержанной.

Покончив с делами, мы уселись рядышком на ступеньках крыльца в лучах утреннего солнца. Было еще кое-что, о чем мне хотелось с ней поговорить.

— Думаю, я знаю, — сказала я, — что ты хотела сказать мне в тот вечер, когда приехала красить дом. — Глаза ее округлились, а на щеках появился румянец. — По этому поводу можешь не переживать. Я не сержусь на тебя. И на Люка тоже. Всякое случается.

— Это было всего один раз, клянусь тебе, — сказала она взволнованно. — Мы с ним выпивали, и никаких таких мыслей не было. Мы были так расстроены из-за тебя, и никто вокруг не понимал, что по этому поводу чувствуем мы…

— Да все в порядке. Честно. Мы все за это время сделали много такого, о чем потом пожалели, но я не хотела бы, чтобы ты переживала еще и из-за этого. Может быть, это просто должно было случиться. Это или что-то другое. Но все это уже неважно.

— Ты уверена? Потому что я чувствую себя так, будто…

— Я уже проехала это, правда. Может, теперь и ты успокоишься, а? Пожалуйста!

Я толкнула ее плечом и скорчила рожицу. Она ответила мне тем же, и мы погрузились в долгое молчание, глядя на молодую парочку, которая проходила мимо дома, толкая перед собой детскую коляску.

— Я слышала, твоя мама рассказывает всем, что я пыталась выбить тебя из того проекта перед похищением, — сказала она немного погодя.

— Да, она говорила, что твоя помощница рассказывала своей приятельнице или еще кому-то, будто ты конкурировала со мной, но я думаю, что это было еще одной ее ложью.

— Собственно говоря, частично она была права: они действительно попросили меня сделать для них предложение, и мы пару раз встречались. Я понимала, что они говорят о ком-то из другой компании, но не знала, что ты тоже борешься за этот проект, пока ты сама однажды не сказала об этом. После этого я сразу же прекратила этим заниматься, и они не контактировали со мной, пока ты не исчезла.

— Ты бросила это? Но почему?

— Есть просто бизнес, и есть хороший бизнес. А твоя дружба была для меня важнее.

— Жаль, что ты не сказала мне этого раньше. Я бы бросила все и уступила дорогу тебе. У тебя намного больше опыта, и ты дольше ждала сделку такого уровня.

— Поэтому я тебе ничего и не говорила, — ответила Кристина, — я знала, что мы с тобой начнем сражаться за то, кто кому уступит.

Мы рассмеялись. Кристина какое-то время молчала, оглядывая мой двор.

— Тут такое классное место.

Блин, я уже знала, к чему она клонит.

— Да, классное, и я уверена, что кто-то его по-настоящему полюбит.

— Но ведь и ты любишь его, Энни, и, по-видимому, тебе досадно…

— Кристина, прекрати это!

Она снова помолчала, потом покачала головой.

— Нет уж. Не в этот раз. Последние пару месяцев я пыталась с уважением относиться к твоим желаниям, сидела и молчала, пока ты сражалась со всем этим в одиночку, но я не собираюсь дать тебе сбежать, Энни.

— Сбежать? А кто тут, блин, говорит о каком-то бегстве? Наконец-то я собралась с мыслями и пришла в себя. Я думала, что тебя это должно обрадовать, Кристина.

— Продавать дом, который ты так любишь? Ехать в художественную школу где-то в Скалистых горах, тогда как одна из лучших школ находится в часе езды отсюда? И это ты называешь «собраться с мыслями»? Ты просто хочешь оставить все в прошлом, ты сама это сказала.

— Я хотела поступить в ту школу еще с детства. А этот дом напоминает мне о прошлой жизни, включая маму.

— Вот именно, Энни. Ты с детства хотела сбежать от мамы. Ты думаешь, это сможет утолить твою боль? Тебе не удастся просто стереть все, что с тобой произошло.

— Ты что, блин, разыгрываешь меня? Ты действительно думаешь, что я таким образом пытаюсь забыть все, что со мной случилось?

— Да, именно так я думаю. Только ничего у тебя не выйдет. Ты ведь думаешь об этом каждый день, верно? И меня просто убивает, что ты не настолько доверяешь мне, чтобы рассказать об этом. Что ты думаешь, будто я не смогу понять тебя и справиться с этим.

— Речь идет не о тебе, а обо мне. Это я не могу с этим справиться. Я и со своим психотерапевтом говорю с большим трудом. А рассказать кому-то, кто меня близко знает, о том, что делал он, что я сама делала… и при этом видеть в твоих глазах…

— Так тебе стыдно? В этом все дело? Но ты ведь ни в чем не виновата, Энни!

— Виновата, разве ты этого не видишь? Нет, не видишь, не можешь увидеть. Потому что ты никогда бы не позволила ничему подобному произойти с тобой.

— Ты действительно так думаешь? Господи, Энни, ты год прожила с психом и выжила, тебе пришлось убить его, чтобы бежать, а я даже не могу бросить мужа.

— Твоего мужа? А что не так с вашим браком?

— Дрю и я… в общем, все плохо. Мы думаем о разводе.

— Вот черт, ты никогда об этом не говорила…

— Помнишь, ты хотела, чтобы все было легко? Не очень-то это получается, когда разваливается твоя супружеская жизнь. — Она пожала плечами. — У нас были проблемы и до твоего похищения, но за последний год стало еще хуже.

— Из-за меня?

— Частично. Я была так поглощена попытками найти тебя, но даже и до этого… Знаешь, бизнес почти не оставляет времени на все остальное. Я думала, что новый дом сможет помочь, но… — И она снова пожала плечами.

Они купили дом за месяц до того, как меня похитили, и Кристина только и говорила что о новой мебели, которую они вместе выбирают. Мне казалось, что у них все замечательно.

— Все очень изменилось, Энни. После того как ты исчезла, мне почти месяц снились кошмары. Я не могла ездить на показ домов. На прошлой неделе позвонил какой-то странный тип насчет того, чтобы посмотреть пустой дом, и я отослала его к риэлтору-мужчине… Целый год все было посвящено попыткам найти тебя, а потом Дрю наконец удалось уговорить меня отправиться в круиз, и в результате меня не оказалось на месте, когда ты попала в больницу. А теперь, когда ты дома, у меня по-прежнему нет подруги. Я скучаю по тебе… И не могу больше уклоняться от того, чтобы что-то решать с нашим браком. Дрю хочет обратиться к адвокатам, а чего хочу я… я сама толком не разберу…

Она заплакала. Я смотрела на траву и часто моргала, чтобы унять выступившие слезы.

— Все эти вещи, эти ужасные вещи, они произошли не только с тобой. Они коснулись всех, кто переживал за тебя, но и этим дело не ограничилось — это произошло со всем городом, и даже с женщинами по всей стране. Жизнь изменилась у огромного множества людей, не только у тебя.