Мотокросс моей судьбы - Екатерина Васина

Глава двадцатая

Ночь перед отъездом Настя провела у Ники. С вечера притащила свои вещи, упакованные в одолженный у двоюродного брата походный рюкзак, прихватила новый сезон любимого мистического сериала и огромную плитку горького шоколада. Последний отлично подошел к чаю, который Ника заварила по рецепту, найденному на просторах Интернета: на две ложки заварки — две ложки меда и две горошины перца. Горячий и сладкий напиток оставлял на языке едва заметную пикантную горечь, словно воспоминания о первой безответной любви.

— Прикольно, что вы с Крисом нашли общий язык. — Ника лежала на животе, подперев подбородок ладонями, и смотрела как на мониторе ноутбука разворачивается действие сериала. Ее внимание сразу же привлек главный герой: обаятельный брюнет с голубыми глазами и абсолютно улетным чувством юмора. Девушке он казался похожим на Макса, и от этого сериал становился еще интереснее.

— Ну а что в этом такого? — Настя прожевала дольку шоколада и потянулась за новой. — Прикольный парень, веселый, котиков вон любит. Почему бы и не пообщаться.

Ника закатила глаза: ее подруга то ли притворялась дурочкой, то ли действительно не понимала, какое впечатление она произвела на Кристиана. Девушка, конечно, пока не знала его очень хорошо, но все равно понимала, что парень не будет звать с собой в поездку просто хорошую знакомую. Ведь явно же Настя приглянулась ему как девушка.

— Эм — м-м, — Ника решила аккуратно кое о чем спросить, — Насть, а вдруг ты ему нравишься? Ну или он тебе?

Подруга отвела взгляд от экрана, на котором главный герой с лучшим другом колотили монстров так, что только клочки по закоулочкам летели.

— В смысле нравится?

— Ну — у-у, может, ты ему как девушка понравилась?

Настя задумалась, потом махнула рукой и вернулась к просмотру сериала. Засунув в рот очередную дольку шоколада, невнятно произнесла:

— Не бовшай гшу…тьфу, не болтай глупости, дорогая. Почему я просто не могу дружить с парнем? Вот как ты с Родькой?

— Можешь, почему не можешь.

— Ну вот. Поэтому не опошляй мое общение с Крисом глупыми чувствами. — Настя откинула за спину небрежно заплетенную косу. — И вообще, я больше не хочу пока влюбляться. Хотя этот Деймон такой лапочка! — вдруг проворковала она, буквально пожирая взглядом лучшего друга главного героя, которого играл брутального вида мускулистый тип с восточным разрезом глаз.

— Он не лапочка, — буркнула Ника, — он — демон.

— Демон не может быть лапочкой?

— Извини, я не сильна в общении с ними, поэтому ничего не могу сказать. Давай досмотрим эту серию и спать. Нам вставать в пять утра.

— Зачем так рано? — "сова" Настя явно не понимала таких издевательств над организмом. И что Ника могла ответить ей? Что есть своя особая, ни с чем не сравнимая прелесть, когда ты встаешь затемно, пьешь кофе, чтобы быстрее проснуться и смотришь в окно, за которым еще спит город? Что весь сон куда‑то исчезает при одной мысли о том, что через несколько часов ты сядешь на свой байк и помчишься вперед, преодолевая холмы и речки, то ныряя в грязь, то поднимая тучи пыли? Но ведь подобное может прочувствовать лишь тот, кто знает об этом не понаслышке. Тот, у кого в глазах горит жажда экстрима или желание прочувствовать его.

Настя не относилась к таким людям. Поэтому Ника просто сказала, что чем раньше они выйдут, тем быстрее приедут на место и начнут катать.

Но все равно подруги легли спать только после полуночи, так как после "еще одной серии" последовала "вот совсем последняя", а за ней "самая последняя".

— Дура эта Трисс. — сообщила Настя, когда подруги устроились на кровати. В окно с любопытством заглядывала растущая луна, то и дело стеснительно прячась среди тяжелых облаков.

— Почему дура? — Ника уже начинала засыпать, помня о том, во сколько придется вскакивать.

— Вот почему она по этому придурку Стефану страдает? — Настя приподнялась на локте. — Ведь Деймон в сто раз круче! Ну да, демон и на рожу специфичный, зато вон как к ей относится. Стефан ей на уши присел, а сам жениться на богатой собирается, а с Трисс чисто спит. Вот на что она надеется?

— Да, — не без ехидства поинтересовалась Ника, с которой сон стек, как вода, — на что?

— Странные мы женщины, — посетовала подруга, опять откидываясь на спину, — любим часто не тех, кто этого заслуживает.

— Да ты что? — ехидства в голосе стало еще больше.

— Я бы на месте Трисс даже не раздумывала. Такого как Деймон фиг она где‑нибудь еще встретит. Такой заботливый, такой внимательный и одновременно такой суровый. Да за ним любая девушка, как за каменной стеной будет. Знаешь, вот ради такого человека я, наверное, попробовала бы забыть Ратмира.

— Твою ж мать… — Ника со звонким шлепком ударила себя ладонью по лбу. Слов у нее просто не было.

— Ну извини, — по — своему расценила ее жест подруга, — не могу я пока забыть Ратмира. Но я стараюсь, честное слово.

— Честное слово, давай спать, иначе я засуну тебе в рот кляп в виде подушки. Я ж тебя утром не растолкаю.

— Спокойной ночи. — слышно было как Настя ворочается и шуршит одеялом, потом она пробормотала. — Может, мне приснится этот Деймон.

Ей показалось, что со стороны подруги раздалось сердитое ворчание. Но проверять не стала, а через несколько минут уже спала безмятежным сном.

Может, ей что‑то и снилось, Настя не запомнила. Потому что ее разбудили самым бесчеловечным образом, сдернув одеяло и вытащив из‑под головы подушку.

— Вставай, соня! — Ника дернула подругу за плечи, заставляя ее сесть. Ей одновременно хотелось и смеяться, и ругаться. Сонная Настя представляла собой уморительное зрелище. Она сидела, покачиваясь, на краю кровати и клевала носом. При этом отказывалась реагировать на внешние раздражители и лишь отмахивалась от подруги, пытавшейся сунуть ей чашку с кофе.

— Настя! — терпение Ники затрещало по швам: время уже подбиралось к половине шестого, Макс и Родион звонили пять минут назад с предупреждением, что выезжают из гаража. А у нее тут подруга из спячки выходить не хочет.

— Анастасия!

— Да, да, я уже встаю. — пробормотала блондинка, опасно кренясь налево, в сторону такой соблазнительной подушки.

— Парни сейчас приедут. — Ника швырнула в подругу серым спортивным костюмом, который повис у Насти на голове. Это возымело неплохой эффект: девушка, наконец‑то, открыла глаза, стянула с головы брюки с флиской, после чего спросила почти нормальным голосом:

— А сколько время?

— Половина шестого, блин. Одевайся, нам уже выходить пора. Сядем в машину и спи сколько влезет.