Теневые игры - Ксения Чайкова

Я на провокации не поддавалась. Были проблемы и поважнее. Я не знала, сколько продлится затишье, но на всякий случай готовилась к худшему. И этим худшим отнюдь не были стоны и жалобы моего драгоценного подопечного. Хотя, видят боги, достал он меня уже до печенок.

Турец, до которого мы добрались через шесть дней, был городом по райдасским меркам большим, уступавшим в размерах лишь стольной Каленаре да знаменитой Веселой, Беззаботной Тинориссе. В крепостных стенах ему было определенно тесно, и небольшие домишки небогатых купцов и корчмарей уже начали постепенное освоение прилежащих к городу территорий, испещряя луга точечками жилых домишек, изб, сараев, трактиров, постоялых дворов и прочих строений. Городская стража это стихийно возникшее поселение под свою опеку брать отказывалась, что, разумеется, не способствовало воцарению правопорядка и законопослушания в пригороде. Там можно было легко распроститься не то что с кошельком – с головой.

Мы, все трое, были хмурыми и злыми. Как всегда, мой ненаглядный клиент нашел проблемы на свою голову там, где у нормальных людей и нелюдей ничего необычного и случаться не думает. Дело в том, что у его коня разболталась, а потом и вовсе отвалилась подкова с передней левой ноги. Бестолковый Торин и не подумал встревожиться, когда седло под ним начало покачиваться, а жеребец – спотыкаться. Когда же я заметила неладное и в ужасе остановила лошадей, было уже поздно. Очаровательный породистый красавец из графских конюшен косился на меня страдальческими карими глазами, а его копыто пребывало в столь жутком состоянии, что на него и смотреть-то было больно. Как на грех, дорогу, по которой мы ехали, недавно покрыли гравием, и гнать по ней коня без подковы было никак нельзя. Увы, Торин, не приученный обращать внимание ни на людей, ни на животных, которые его окружали, даже не понял сперва, отчего его жеребец замедляет ход и все чаще спотыкается. Как оказалось, в копыте у длиннохвостого бедняги появилась трещина, и в нее попадали острые камни. Какие мучения они причиняли – оставалось только догадываться. Диво еще, что конь сумел вытерпеть их и не упасть, как часто случалось в подобных случаях с лошадьми. А то мой безголовый подопечный имел бы все шансы вылететь из седла и свернуть свою благороднорожденную шею.

Человеку я бы еще попробовала оказать помощь магией. Но как отреагирует на лечение чародейством гордый породистый жеребец, неизвестно. Поэтому я предпочла не рисковать – пересадила Торина на свою Луну, аккуратно перевязала пострадавшее копыто коня платком и, взяв его под уздцы, медленно двинулась к городу. Бедняга шумно вздыхал и хлестал хвостом, будто отгоняя мух, но послушно переставлял ноги, словно понимая, что я сама ничем не могу ему помочь, хотя и сопереживаю всем сердцем, и почти чувствую ту же боль, что и он. Еще повезло, что сие прискорбное событие свершилось в трех верстах от городских стен. Не знаю, что бы я делала, если бы до поселения было далеко. Наверное, тащила бы коня на своих плечах.

Турец встретил нас длиннющей очередью перед городскими воротами. Отчего она разрослась до столь внушительных размеров, оставалось только гадать. Может, город некоторое время был закрыт для приезжих – устраивают у нас иногда такое, если криминогенная обстановка слишком накаляется или приключаются эпидемии каких-нибудь смертельных хворей вроде моровой язвы или оспы. А может, стражники на воротах просто ленивы и мздоимисты сверх всякой меры, вот и вытряхивают из путешественников все, что могут. А на это, как известно, время нужно, так как с нажитыми потом и кровью денежками мало кто согласится расстаться добровольно.

Стражники, дежурившие у толстенных створок со знатным, но явно декоративным запором, трудились не покладая рук. Один без устали взимал мзду с желающих попасть в город и бегал ее прятать в караульную будку, стоящую здесь же. Другой, отличавшийся не столь завидным рвением к государственной службе, лениво приоткрывал ворота на узкую щелочку – только-только всаднику или пешему протиснуться – и тут же захлопывал их опять, дожидаясь, пока товарищ стребует деньги со следующего путника.

– Что будем делать? – разочарованно поинтересовалась я, косясь на небо. Оно, как и в предыдущие недели, было от горизонта до горизонта обложено хмурыми серыми облаками, изредка метко плюющимися в путешественников мелкой моросью или крупными ливнями. Судя по тому, как из оврагов, ям и канав постепенно поднимались сумерки, до ночи оставалось часа полтора, не больше. Городские ворота окончательно закрывали на замок и внутренние засовы с наступлением темноты. А это значило, что придется заночевать за городскими стенами, если не сумеем попасть в Турец до той минуты, когда потемки окончательно предъявят свои права на мир подлунный. Это вам не стольная Каленара, открытая для приезжих и днем и ночью. Конечно, просто гак на землю ложиться не придется, можно будет остановиться в любой гостинице или на постоялом дворе, но драли в них втридорога, да и с криминальной обстановкой там все отнюдь не так гладко, как обычно докладывается бургомистру.

Бедный жеребец потянулся ко мне и мягко дотронулся бархатными губами до моего плеча, словно напоминая о себе и прося поскорее придумать что-нибудь с лечением. Я рассеянно погладила шелковистую шерсть на умной большеглазой морде и посмотрела на своих спутников, словно ожидая получить ответ на в общем-то риторический вопрос.

– Не знаю,- растерянно отозвался аристократеныш, окидывая грустным взглядом необъятную очередь. За ту минуту, что мы простояли в ее хвосте, за нами уже успели пристроиться двое орков-наемников, высоченный тип на серой мышастой лошади, три гнома с женами и секирами да воз со стогом сена, на котором сидели краснощекий мужик, дородная баба в цветастом платке и пятеро детей разной степени чумазости. Тучный круторогий вол, запряженный в их телегу, время от времени поднимал лоснящуюся морду с медным кольцом в носу и оглашал окрестности таким противно-низким мычанием, что после третьего же его сольного выступления хотелось повеситься.

– Если до темноты в город попасть не успеем – придется здесь ночевать,- мрачно констатировала я, бросая хмурые взгляды на вывески и окна трактиров, находящихся в пределах моей видимости. То, что я заметила, меня не утешило ни в коей мере: подобные заведения – явно не место для девушки. И даже для наемницы. А уж для благороднорожденного графа и беглого альма – тем более.

Время тянулось медленно. Очередь потихоньку продвигалась вперед, но куда с большим энтузиазмом отращивала себе все более удлиняющийся хвост, состоящий исключительно из оптимистов, уверенных, что без проблем попадут в город до темноты. От нечего делать я разговорилась с пристроившимися за нами гномами. Те заверили, что до полной темноты еще часа два, не меньше, а стражники, стремясь заработать как можно больше за сегодняшний день, все увеличивают пропускную способность ворот, так что в город мы попадем без проблем. И бородачи оказались почти правы: в Турец мы и впрямь попали без проволочек. То есть только мы с графом и альмом. Прочим пришлось ночевать за стенами: прямо за нашими спинами ворота захлопнулись. Стража, вежливо пояснив: "Стемнело. Приходите завтра!" – стала перед ними неприступными монолитами, готовясь, чуть что, грудью защитить родной город от пытающихся прорваться в него приезжих.

Вэррэн оглянулся и нервно передернул плечами:

– А если бы мы не успели?…

– Да ладно тебе,- легкомысленно отозвалась я.- Мы уже в городе, так зачем задумываться, если бы да кабы?

– И куда теперь?

– А куда милорд Торин прикажет.

Графенок надулся от сознания собственной значимости, но не успел он раскрыть рот, как я спокойно продолжила:

– Но сначала нужно отыскать хорошего врача для бедного коня.

– А потом? – тут же влез Торин, не желающий сдавать любезно предоставленных ему позиций лидера.

– На постоялый двор, вестимо. Или в гостиницу какую-нибудь.- Я слегка пожала плечами, удивляясь аристократенковой глупости. Ну куда еще можно отправиться такой оригинальной компании в незнакомом городе вечером? Не в публичный же дом, в самом деле…

Лорранский слегка надулся. Потом воспрянул вновь:

– А можно, я гостиницу выберу?

– Да пожалуйста.- Я покосилась на своего подопечного и вздохнула. Ну как дитя, честное слово! Даже не знаю, смеяться или плакать мне порой над этим странным человеком хочется. И ведь достанется же такое сомнительное сокровище в мужья кому-нибудь, будет не защитой и опорой, а обузой, ребенком до седых волос…

Хранители Сенаторны смотрели на нас с небес: врач и маг по совместительству, специализирующийся на болезнях животных, был найден на удивление быстро, и сумму за свои услуги он запросил вполне пристойную. Правда, на этом свое везение наша компания и исчерпала: полный лысоватый мужчину назначил коню припарки на больное копыто, какие-то травы и корешки в дополнение к обычному рациону и полный покой как минимум на две недели.