Спасти СССР (СИ) - Афанасьев Александр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут конечно надо все взвесить. Еще со времен Ленина действует запрет на фракционность – но это не значит, что самой этой фракционности нет. Вообще, запрет фракционности сыграл намного более негативную роль чем это принято считать и является одной из причин того что сталинизм вообще стал возможен. Запрет на полемику, запрет на несогласие, сложившееся табу на любой спор, негласное требование проявления дружелюбия – все это делало невозможным понять, кто что реально думает и замышляет. Сегодня тебе улыбаются – а завтра нож в спину. Прибавить к этому типично кавказский, гордый, гневливый, раздражительный, мнительный и мстительный характер генералиссимуса – и приехали. И если не стоит вводить альтернативные выборы сейчас, даже на съезде – то это не значит, что нельзя будет в будущем. И в будущем может будет и не одна партия.
– Вот, это ты правильно подметил – я тоже об этом думал
– О чем?
– Чтобы не одна партия.
– Это тебе кто, Яковлев подсказал?
– Ну да. Как в Америке. Республиканцы и демократы
…
– Ты его кстати в Москву собираешься возвращать?
– А он сейчас где?
– В Канаде, послом
– Пусть там и сидит
– Это ты зря. Никто лучше него Америку не знает.
– Я знаю. А вот поделись, ты какую вторую партию хотел?
– Это тебе зачем?
– Да просто интересно. В США понятно, республиканцы партия ВАСП, демократы – меньшинств, они более левые. А ты то куда?
– Я социал-демократическую партию хотел делать
– Зачем?
– Надо. Как ты в Европу будешь интегрироваться?
…
– Молчишь? Есть такой второй интернационал, социал-демократический. Там очень авторитетные партии, некоторые у власти в Европе. Вот через них…
– Нда…
– Опять не согласен?
– Само собой. В какую Европу ты поведешь страну при таком уровне жизни? Ты знаешь Норвегию?
– Знаю.
– Когда я жил, они были едва ли не богаче всех в Европе. Но в ЕС не вступали. Их бы хоть завтра приняли – но им зачем? Беженцев кормить?
– Погоди, ты хочешь сказать, что в Европу только богатых принимают?
– Эврика!
– Ну ты так тоже не очерняй. Политика это тебе не…
– Что?
– Ну я понимаю, у тебя теперь капиталистическое видение истории…
– У меня нормальное видение истории. Хочешь быть уважаемым и влиятельным – будь богатым. Если ты бедный, слабый – тебя все так и будут шпынять. Знаешь, одно из самых умных изречений, которое я слышал в жизни такое – если ты такой умный, то почему такой бедный…
– Нет, позволь с тобой не согласиться.
– Не позволю. Хочешь, соглашайся, а хочешь нет – но это так. В то время, в которое я жил – Китай был коммунистической страной, и вел себя все более враждебно и агрессивно. И что Америка сделала? Да ничего! Потому что Китай уже был достаточно силен и богат чтобы делать то что он хотели на Америку не оглядываться. А мы тут? Мы называем себя сверхдержавой и тут же с протянутой рукой идем в Америку – подайте хлебушка. Народ кормить нечем. Ну и какая мы сверхдержава после такого, а?
…
– Ты все равно не прав.
– Жизнь покажет. Ты мне лучше скажи – а как ты собирался партию то строить, из кого? Из диссидентов что ли?
– А тебе зачем?
– Ну, как… подумаю, может и есть какое-то здравое в этом начало. Все-таки сменяемость партий у власти – дело неплохое, по Америке знаю. Хотя бы для того чтобы дать выход народному гневу – до того как он пойдет подрывать устои и крушить основы.
– Нет, не диссиденты. Какие диссиденты.
– А кто? Яковлев?
– Да дался тебе Яковлев…
– Дался, скотина та еще. Но не суть.
– Планировал организовать народное движение за перемены – в центре, в республиках. Потом собрать съезд и учредить партию – народную.
– Погоди-ка. А те движения в республиках… это случайно не народные фронты?
– Ну… была мысль так назвать. А что?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Значит, и тут ты…
– Это ты про что, объясни.
– Народные фронты в республиках сыграют ключевую роль в развале страны. Сначала они будут поддерживать перестройку, а потом, когда сложности начнутся – тут же переметнутся на сторону националистов и станут требовать выхода из Союза.
– Но почему?
– Не понимаешь? Потому что это интеллигенция. У интеллигенции есть одно качество – она всегда предаст. Как только начнутся сложности, или просто что-то пойдет не так – интеллигенция всегда предаст. И после каждого такого кувырка – они моментально забудут, кого поддерживали до этого и начнут поддерживать новых людей.
…
– Но у русской и национальной интеллигенции есть одно важное отличие. Русская интеллигенция – она народу чужая и русский народ ей тоже чужой. Она никогда не была частью народа, они всегда сверху, поучают, направляют, оценивают – но частью народа себя не считают. А вот национальные интеллигенции – для них их народы свои. Они их часть, они всегда разделяли с другими их национальное чувство. А ты своими народными фронтами – дал им точку консолидации. Когда они почувствуют за собой силу, а за центром слабость – они пойдут на прорыв.
Вечером с Раисой Михайловной разговор опять сорвался… нет, не на крик к счастью – на дела. Видимо, это теперь навсегда так – личной жизни у нас нет, семейной тоже нет – ничего нет. Дела… дела… дела. И видимо так надолго. Впрочем, я сам на этот путь встал, мне по нему и идти…
– Рая… – сказал я – как у тебя в институте? Извини, сейчас прямо ничего не получится, нескромно будет, но ты по крайней мере людей присматриваешь?
– Присматриваю. Но ты же видишь, как к этому относятся. Мераб отказался сразу. Левада думает…
– Предложи им приличные зарплаты. Две, три тысячи…
– Да разве в зарплатах дело?
Эх, Рая, наивная ты моя шестидесятница. Видела бы ты, как они будут и в девяностые и после них – перед олигархами пресмыкаться. В них дело, в них. Всегда в них, это только на вид они – я не такая, я жду трамвая. А на деле – клейма ставить некуда…
– Несколько человек из ведущих – смогу прикрепить к нашему распределителю. Но с этим осторожно. Должен быть членом партии и все такое…
Москва, СССР
Управление безопасности МИД СССР
17 марта 1985 года
В семидесятые годы – в МИД СССР было организовано специальное подразделение, изначально из прикомандированных, а потом из своих безопасников и контрразведчиков. Задачи их были – проверять работу безопасности посольств по всему миру, проверять сотрудников дипкорпуса, давать рекомендации, заниматься безопасностью МИД в самом СССР… короче, контрразведка, только своя и маленькая. Попасть в безопасность МИД считалось огромной удачей, потому что это были единственные контрразведчики, которые ездили и ездили по миру много. В основном в МИД отправляли на пять лет, но если хорошо себя показал – могли и продлить. Это была как своего рода "советническая командировка", только внутри страны.
Павел Иванович Кононенко, начальник сектора (должность по здешним меркам подполковничья, хотя он майор) – когда над дверью кабинета в МИДовской высотке загорелся зеленый огонек, резко встал, одернул пиджак (немецкий, то есть на самой грани) и шагнул к кабинету. Несмотря на каменное лицо, опытный человек определил бы что Кононенко нервничает, хотя этого и не показывает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Вызывали, Владимир Дмитриевич?
– Дверь закрой…
Кстати, несмотря на тяжелейший провал, с уходом на Запад аж, главы советской делегации при ООН – им ничего не сделали. Во многом, потому что о них ничего и не знали.
– Садись…
Полковник разминал в пальцах сигарету – когда она совсем истреплется, выбросит в мусорку
