Сделка с ректором. Секреты древнего континента - Валентина Гордова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Реакцией на мои слова стали потрясённо-задумчивые взгляды.
А потом мама улыбнулась с такой нежностью, словно весеннее солнышко светило, вспорхнула со стула, мгновенно оказалась рядом со мной и стиснула в крепких-крепких, практически болезненных объятьях. Но я не жаловалась, мне, честно говоря, даже этого показалось мало… И я изо всех сил обняла её в ответ, без слов говоря, как сильно скучала, как тяжело мне было без неё, как я до слёз рада, что они живы и… живы! Хорг, да если бы я знала… если бы хотя бы знала… И я же искала, изо всех сил, задействовав всё, что у меня было, но так и не смогла найти даже намёка на то, что они оба живы…
Папа к объятьям присоединился немного внезапно и весьма оригинально.
Не смотря на то, что ему явно было тяжело, он нас с мамой попросту сгрёб и потянул на себя, усадил, вскрикнувших, каждую себе на колено, стиснул и застыл без движения, дыша едва-едва, будто не веря… да никто не верил до конца, что мы теперь вместе… никто из нас.
Но мы папу всё равно, чуть руки разжав, к общим обнимашкам приняли.
И тут прозвучал нахальный голос Аеда. Ну, конечно, кого же ещё?!
– А меня обниматься возьмёте?
Ему никто не ответил, мы в принципе предпочли сделать вид, что ничего не слышали. Только я носом тихонько шмыгнула, мама украдкой слёзы вытерла, а папа едва слышно судорожно вздохнул.
– Молчание – знак согласия? – продолжил испытывать наше терпение маг.
И я не выдержала, просто откровенно послав целого короля:
– Аед, сходи… подожги что-нибудь в коридоре!
На это мне ответили важным:
– Ещё бы я собственные коридоры жёг!
Помолчал, подумал и так невзначай поинтересовался:
– А ты где учишься?
Мне мою академию мгновенно стало очень жалко! Но потом я вспомнила, кто у нас руководящую должность занимает, и волноваться перестала.
А ожидающему ответа магу невинно сообщила:
– У нас ректор – лорд Армейд.
Молчание монарха превратилось в весьма напряжённое, и у меня осторожно, но с надеждой уточнили:
– Который?
Надежда боевика издохла в судорогах, но убила её даже не я.
– Единственный и неповторимый, – прозвучало угрожающе-насмешливое от двери.
Я и сама не поняла, в какой момент вспорхнула на ноги, устремившись к любимому со счастливой улыбкой на лице. Просто была очень-очень ему рада, рада тому, что он цел и невредим, да и просто что пришёл, нашёл время…
Опомнилась, только сделав несколько шагов по направлению к нему. Замерла, стремительно краснея от смущения, медленно обернулась.
Мама, продолжая сидеть у папы на ноге и обнимать его рукой, переводила изумлённо-испуганный взгляд с меня на архимага и обратно. Папа не переводил… он просто неотрывно на Ренара смотрел, словно пытался прожечь в нём дыру.
И моё смущение как-то незаметно сменилось нервозностью и тревогой.
– Мам, пап, – не смотря на то, что щёки ощутимо пекло и в целом мне было очень стыдно, я решила сразу всё прояснить, чтобы избежать последующего недопонимания и чего-нибудь в духе вызова на магическую дуэль.
Родители медленно перевели взгляд на меня.
Я же, полная решимости, развернулась, подошла к смотрящему на меня с лёгкой насмешкой в глазах лорду Армейду, взяла его за руку, затащила, не сопротивляющегося, в камеру, подвела к столу и вновь посмотрела на семью, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, задавить страх и выпалить:
– Позвольте представить вам лорда Ренара Армейда, ректора моей академии, честного, благородного и справедливого человека и… моего любимого мужчину!
Высказала! И застыла, не шевелясь, не дыша, боясь даже моргнуть.
И такое ощущение, словно время остановилось и мир застыл, и мы все тоже – не дышащая я, ободряюще сжимающий за руку Ренар, потрясённые мама с папой и их прикованные ко мне полные ужаса глаза и… ржущий Аед.
Боевой маг сначала смеялся беззвучно и практически незаметно, но именно его громогласный хохот убедил меня в том, что время таки не остановилось, да и родителей из оцепенения тоже именно Аед вывел.
– Дыши, – так, чтобы услышала только я, шепнул склонившийся ко мне лорд Армейд и вновь встал нормально, бесстрашно, абсолютно спокойно и уверенно глядя на моих родителей.
Вдох я сделала с трудом, с каждой секундой всё отчётливее осознавая, что не зря боялась, потому что вид у мамы с папой стал таким… таким…
Но мама хотя бы попыталась сгладить ситуацию, неловко поднявшись и негромко спросив:
– Лия, а… а вы?..
Что она имела ввиду, я не очень поняла, потому что договорить мама не смогла, а на помощь ей никто не пришёл.
И мне стало окончательно жутко. Просто при взгляде на грозного, как грозовая туча, папу появилось ощущение, что он сейчас сделает что-то серьёзное, страшное, непоправимое…
Так по сути и случилось.
Я просто и предположить не могла, что услышу:
– Я готов дать показания под Эсшеерой.
Твёрдые, уверенные слова моего отца тяжестью опустились на присутствующих. Тишина… абсолютная, жуткая, заставляющая мелко дрожать и с ужасом осознавать услышанное…
Эсшеера – проклятье абсолютной правды! Даже не заклинание – проклятье! Заклинание можно подавить, если ты достаточно сильный маг или имеешь мощный артефакт, с проклятьем невозможно сделать ничего! Ничего!
– Любимый! – задохнулась мама, стремительно оборачиваясь к супругу.
– Папа!.. – я в ужасе дёрнулась к нему, но мы обе были остановлены суровым:
– Я так решил.
И одной этой фразы, одного этого тона хватило, чтобы я застыла на месте, во все глаза с искренним ужасом глядя в его непроницаемое лицо, и чтобы точно так же без движения и дыхания замерла мамочка.
Мы обе просто не могли понять – зачем?! Зачем так сурово, так жестоко, так… зачем?! Почему Эсшеера?!
Напуганные, растерянные, сбитые с толку, мы с ней, не сговариваясь и не переглядываясь, начали судорожно анализировать ситуацию, искать другие варианты, иные пути решения, но всё это оказалось неважно.
– Я уважаю ваше решение, – твёрдым, величественным голосом наделённого властью человека ответил лорд Армейд, продолжая удерживать мою похолодевшую ручку в своей руке и тем самым по факту не позволив броситься к отцу.
Я непонимающе посмотрела на архимага, но Ренар на меня даже не взглянул.
Эинрай Эвард решил добить нас всех:
– У меня два условия.
Так как я продолжала с надеждой вглядываться в лицо Ренара, то уловила его едва заметную мимолётную усмешку, скользнувшую даже не по губам, а промелькнувшую
